Они отправились спать.
Капитан Ид-Ван давал указания командиру разведывательной группы.
— Захватите нескольких представителей местных форм жизни. Сгодятся первые попавшиеся — при условии, что они будут разные, большие и маленькие. Нужно их изучить.
— Есть, капитан.
— Собирайте образцы только в непосредственной близости от корабля. К югу отсюда находится лагерь, в котором, несомненно, имеются разумные существа. Держитесь от него подальше. Указания относительно этого лагеря получите после того, как будут изучены низшие формы жизни.
— Все понял. Мы не оставим без внимания ни одной мелочи. Мы профессионалы.
— Да? — брюзгливо осведомился Ид-Ван. — Почему же ты тогда оставил без внимания тот факт, что я отрастил гибкие пальцы на ногах?
— Прошу прощения, капитан, — спохватился разведчик и поспешно отрастил точно такие же пальцы.
— На этот раз я закрою глаза на твою неучтивость, но чтобы такого больше не повторялось. Пришли ко мне главного радиотехника, а потом отправляйся выполнять задание.
Радиста, который обзавелся пальцами с похвальным проворством, капитан спросил:
— О чем ты собираешься мне доложить?
— О том, что мы заметили, когда снижались. Туземцы используют для общения эфир.
— Что? — Ид-Ван удивленно дернул себя за ухо, которого еще секунду назад у него не было. Ухо растянулось, словно сделанное из сырого каучука. — Мне об этом не доложили.
— Очень сожалею, я совсем забыл… — начал Би-Нак, потом смешался и быстро изменился, пока Ид-Ван не заметил отсутствия уха.
— Они используют для общения эфир, — повторил радиотехник, уже похвально одноухий. — Мы уловили их сигналы на всем диапазоне. Там по меньшей мере десяток различных речевых образцов.
— Значит, у них нет единого языка, — расстроился Би-Нак. — Это все усложнит.
— Это все упростит, — не согласился Ид-Ван. — Наши разведчики смогут выдать себя за иноземцев и тем самым избежать проблем с речью. Великий Зеленый Бог навряд ли мог бы устроить лучше.
— Мы уловили и другие потоки импульсов, — добавил радист. — Мы полагаем, что с их помощью осуществляется передача изображений.
— Полагаете? Разве вам неизвестно точно?
— Наши приемники не могут обработать эти сигналы, капитан.
— Почему?
— Иной принцип действия, — терпеливо пояснил радист. — Технические различия. На объяснения ушла бы неделя. Короче говоря, наши приемники не могут принять передаваемые туземцами изображения. Можно методом проб и ошибок решить проблему, но на это уйдет уйма времени.
— Но вы принимаете их речь?
— Да. Это сравнительно несложно.
— Они доросли до радио… По крайней мере, этот факт хоть о чем-то нам говорит. Значит, они общаются при помощи голоса и, следовательно, вряд ли обладают телепатическими способностями. Да ради такого лакомого кусочка я бы полетел на край космоса.
Капитан отпустил радиста, подошел к иллюминатору и взглянул на ночной лес — как там его разведчики?
Чутье ригелианина позволило ему с первого взгляда найти добычу, ибо жизнь светилась для него во тьме, как искорка. Такая искорка мерцала на вершине ближайшего дерева. Он увидел, как она полетела вниз, когда дротик-парализатор, брошенный рукой разведчика, попал в цель. Упав наземь, искорка мигнула, но все-таки не погасла. Охотник подобрал ее, поднес к свету. Добыча оказалась зверьком с острыми ушками, мохнатым рыжим туловищем и длинным пушистым хвостом.
Вскоре появились восемь разведчиков, с трудом втащившие на корабль покрытую густой шерстью тушу какого-то свирепого, судя по виду, зверя. Он был большелапый, с длинными когтями и без хвоста. А уж вонял он хуже, чем кровь молобатера с лежалым сыром, вместе взятые. Кроме него принесли еще полдюжины представителей других форм жизни, двое были крылатыми. Все были парализованы, лежали с закрытыми глазами. Всех отнесли к экспертам.
Через некоторое время один из экспертов подошел к Ид-Вану. Он был весь в красных пятнах, и пахло от него чем-то неаппетитным.
— Неизменяемые. Все до единого.
— Превосходно! — воскликнул Ид-Ван. — Если низшие формы таковы, то и высшие тоже.
— Не обязательно, но и не исключено, — заметил эксперт осторожно, чтобы капитан не решил, что ему возражают.
— Посмотрим. Если бы у кого-то из этих существ обнаружилась способность имитировать чужую форму, стремительно меняя свою, мне пришлось бы внести коррективы в мои планы. Но, судя по всему, я могу начинать операцию прямо сейчас.
— Насколько можно судить по этим примитивным существам, у нас не должно возникнуть никаких затруднений с их более сложными собратьями.
— Я так и думал, — согласился Ид-Ван. — Теперь нужно добыть образец.
— Нам понадобится больше одного. Как минимум двое. Это позволит определить степень различия между отдельными особями. Если предоставить это дело разведчикам, они могут перестараться в имитации сходства и тем самым выдать себя.
— Хорошо, мы захватим двоих, — решил Ид-Ван. — Зови командира разведывательной группы.
Командиру разведывательной группы Ид-Ван сказал:
— Все ваши пленники оказались не способны к изменению формы.
— Прекрасно!
— Пфе! — фыркнул Би-Нак.
Ид-Ван вихрем обернулся к нему.
— Это что означает?
— Пфе, капитан, — стушевался Би-Нак, проклиная про себя чуткость каучукового уха. Как можно более спокойно он добавил: — Мне пришла в голову парадоксальная мысль о том, что начальство должно быть гибким и вместе с тем твердым, и «пфе» вырвалось само собой.
— Если бы я был телепатом, — процедил Ид-Ван, — я бы уличил тебя во лжи.
— А ведь в этом что-то есть, — подольстился Би-Нак, проглотив оскорбление, — Пока что мы не встречали ни одного телепатического вида. Мы считаем, что на этой планете высшие формы жизни неизменяемы. В чем тогда причина их верховенства? Возможно, они телепаты.
— Нет, ты только послушай его! — пожаловался Ид-Ван командиру разведывательной группы. — Вечно он носится со своими идеями, суется, куда не просят, и выдумывает проблемы. И надо же было такому случиться, чтобы из всех навигаторов мне достался именно этот!
— Что бывает хорошим, то бывает и плохим, — вставил По-Дук ни к селу ни к городу.
— А этот только и знает, что изрекать бессмыслицу! — возопил Ид-Ван.
И сменил зеленый цвет организма на синий.
Все немедленно посинели, только По-Дук отстал от товарищей. В цветовом отношении он был почти инвалидом, и все об этом знали. Ид-Ван испепелил его взглядом и молниеносно превратился в сетчатого молобатера. Это был удар ниже пояса. Ид-Ван по праву считался непревзойденным мастером по части подражания молобатерам; он получил немалое удовольствие, наблюдая за тем, как подчиненные корчатся, силясь опередить друг друга.