Платон стоял перед стеной на острове Дальний. И в руках его был мощнейший резак, чудо современной техники. Резак мог проделать отверстие в несколько миллиметров и за час снести всю макушку горы. Чудная вещь! Умница Дерпфельд прихватил его на всякий случай. Однако Платону пришлось уламывать сержанта целых пятнадцать минут, прежде чем тот разрешил приметить резак здесь, на скале.
Итак, сейчас археолог разрушит стену и найдет свой пергамский алтарь. Свою гигантомахию. То, что сержант носит фамилию Дерпфельд — а Дерпфельд был когда-то знаменитым археологом, — было всего лишь совпадением. Но совпадением высшего порядка, заранее утверждавшим близость истины.
Атлантида включил резак на малую мощность. Луч вошел в стену, как в масло. Через минуту плита с грохотом рухнула внутрь. Поднялась туча пыли. А в лицо Платону пахнуло смрадом. Археолог запоздало натянул на лицо респиратор. Огляделся. Жаль, что плита упала именно так. Теперь не определишь, был ли внутри какой-то рельеф. Платон шагнул в открывшийся зев пещеры и внимательно оглядел остатки стены. Две другие плиты опирались на грубо обтесанную поверхность скалы. Однако ширина выступавшей части была вполне достаточной, чтобы разглядеть внутреннюю поверхность камня. Плиты изнутри оказались совершенно ровными. Не было здесь никакого алтаря, никакой гигантомахии. Все вздор. Очередная мистификация Кормана.
Но, может быть, сама пещера скрывает нечто важное?
Профессор Рассольников включил мощный фонарь. В глубь пещеры вела лестница из высеченных в камне ступеней. Атлантида стал спускаться. Очень медленно. Детектор на сервисном браслете показывал, что количество примесей в воздухе возрастает. Луч фонаря прыгал по стенам. И наконец уперся… Платон сначала не понял, что перед ним… какая-то серая масса с белыми вкраплениями. Наконец сообразил, что белое — это кости. Медленно спустился он еще на несколько ступеней. Прямо у его ног лежал череп. Археолог поднял. Череп был, несомненно, человеческий. В белой лобной кости зияла дыра. Платон осторожно положил череп на прежнее место. Взял другой. Бедный Йорик… то есть человечек… У этого была срезана вся макушка… Атлантида огляделся. Берцовые кости… острые ребра… позвонки… все было свалено в кучу. Когда-то тела лежали друг на друге. Тела людей — не эгейцев. Или… эгейцев? Когда-то жители Эгеиды были похожи на людей. Но уж больно хорошо сохранились с тех пор. Герметично закрытое помещение? Даже частицы плоти — вон там присохло немного кожи, а там… Атлантида поднял еще один череп. И под ним полуистлевший кусочек искусственной кожи. Видимо, остаток ремня… Стер какую-то липкую на ощупь, жирную грязь… Сверкнула голограмма. Планета, кольцо, четыре звезды. Космофлот Лиги. Платон попятился. Споткнулся и едва не упал.
Как говорил Нако-май-кр-мо? Начнешь воевать, и IQ возрастет… Чистый подвиг уничтожения. Так вот, куда ведет цепочка фальшивых рельефов.
«Ничего себе, повоевали», — пробормотал профессор Рассольников.
— Ты подписал нам смертный приговор, — услышал он за собой голос и обернулся.
В кресле-антиграве сидела Имма. В полумраке пещеры — свет падал через пробитую дверь — лицо ее казалось призрачным и светилось. Да, именно светилось — эгейские красотки используют светящуюся пудру из раковин глубоководных моллюсков.
— Что это значит? Откуда здесь эти скелеты? Это экипаж корабля? Экипаж «Елены Прекрасной»?
— Объяснять некогда. Надо бежать.
— Подожди… Я не могу так уйти…
— Выгляни наружу и сам все увидишь.
Археолог помчался назад к выходу. Выскочил на Площадку. Внизу волновалась зелень острова. И по ней то там, то здесь бежали дорожки мелкой ряби.
— Это стражи спешат к нам, — пояснила Имма, подлетая на своем антиграве. — У тебя есть кресло?
— Есть… — механически отвечал Платон.
— Седлай его, и летим. И да поможет нам прилив!
Атлантида вскочил в кресло. В последнюю секунду догадался прихватить резак. Когда они поднялись в воздух, вслед им ударили с разных мест лазерные лучи. Однако стражи оказались плохими стрелками. Ни один выстрел не задел ни Имму, ни Платона. О том, чтобы преследовать беглецов, стражи не могли и думать: их кресла с трудом отрывались от поверхности, в то время как кресла Иммы и Атлантиды летели птицами.
Тем временем Имма, не обращая внимания на пальбу, нажала кнопку сервисного браслета:
— Крто! — выкрикнула она. — Беги!
И тут же отключила связь.
Они стали снижаться. Зарядов кресла надолго не хватит. Но далеко лететь и не было нужды: на маленьком островке Платона ждал глайдер. Почему-то археолог надеялся, что стражи не догадаются сюда заглянуть. Им повезло: глайдер был на месте. И Дерпфельд по-прежнему его охранял.
Все трое заскочили в машину, и глайдер взмыл в небо.
— Вы можете укрыться на базе Брегена, — предложила Имма. — А я должна найти Крто. — Она замолчала и посмотрела на археолога. — Но я сомневаюсь, что вас пропустят на базу. Слокс понимает, чем рискует. Да, уже поздно… — Имма вздохнула и указала на пять или шесть синих глайдеров, летящих встречным курсом. — Нас не пропустят…
— Что произошло! Черт возьми! — Закричал Дерпфельд. — Кто-нибудь может мне объяснить.
— Нам нужно убежище, — бормотала Имма. — А я должна найти Крто. Да, решено… Я укрою вас на черной скале… Но сначала вы должны оторваться от погони. И выжать из этой посудины максимум…
— Посудина? — обиделся Дерпфельд. — Это новейшая модель. А ваши толстопузые красавцы устарели в прошлом тысячелетии.
Вышло, однако, что годились — на свою службу безопасности Император не скупился. Глайдеры преследовали беглецов, и если отставали, то очень медленно.
— Он черпают энергию из Океана, — сказала Имма. — Это наши специальные модернизаторы… Я слышала… — добавила она.
Дерпфельд стиснул зубы и скомандовал управляющему компу:
— Подъем…
Океан сразу исчез. Осталось только небо. Перегрузок не чувствовалось — работали компенсаторы, зато возникло легкое головокружение, пьяное ощущение нереальности и желание отстегнуть ремни и шагнуть…
Потом все вернулось — тяжесть и Океан внизу — разом.
Только глайдеры исчезли.
— Они запеленгуют нас, — предрек Атлантида.
— Нет… там, где я вас спрячу, — никогда.
Имма рассмеялась совершенно по-человечески.
Глайдер подлетал к черной скале, торчащей из Океана острым зубом. Волны обтекали утес, будто был он нереальностью, призраком: нигде ни намека на белую кипень прибоя. Глайдер стал спускаться. В черной скале вдруг возник черный проем. У вырубленного в камне входа сидели четыре неподвижных изваяния, по два с каждой стороны. И над входом распростерла крылья огромная птица, чем-то похожая на орла. Когда-то позолота украшала ее крылья. Теперь от золота осталось несколько крупиц. Люди спрыгнули на узкую площадку перед храмом, Имма вылетела в своем кресле, а глайдер помчался дальше на автопилоте. Через сотню километров он, взорвавшись, рухнет в воду над самой глубокой океанской впадиной. Имма надеялась, что их преследователи поверят в гибель беглецов. Хотя бы в первый момент.