Брансон купил билет до города, который находился на расстоянии трех четвертей пути от места, куда он хотел попасть. Положив билет в карман, он поднял чемодан, повернулся и почти столкнулся с высоким худощавым человеком с коротко подстриженными волосами и пронизывающим взглядом.
— А, мистер Брансон! — деланно улыбнулся Рирдон. — Едете отдыхать?
— По официальному разрешению, — ответил Брансон, собрав в кулак всю свою волю. Ведь люди время от времени имеют право отдохнуть?
— Конечно, конечно, — согласился Рирдон, уставившись на чемодан Брансона с таким видом, будто мог пронзить его взглядом насквозь и рассмотреть содержимое. — Желаю вам приятного времяпровождения.
— Ради этого и еду, — ответил Брансон, чувствуя, что в нем закипает злоба. — А вы-то что здесь делаете?
— То же, что и вы, — улыбнулся Рирдон. — Отъезжаю. Интересно, нам случайно не по пути?
— Не знаю, — отпарировал Брансон. — Я не имею понятия, куда вы направляетесь.
— А разве это имеет значение? — философски заметил Рирдон, отказываясь обижаться на замечание Брансона. Потом он взглянул на вокзальные часы и бросился к кассе. — Извините, мне надо спешить. Думаю, мы еще увидимся.
— Может быть, — согласился Брансон, не выражая восторга по поводу этой идеи.
Он сел в поезд, слегка успокоившийся, но все же встревоженный неожиданной встречей с Рирдоном. Сознание оставалось чистым и незамутненным, но мысли прыгали резвей, чем кошка на углях. Встретить этого парня здесь — это уже совсем не похоже на совпадение. Однако, проходя через перронный контроль, Брансон быстро и незаметно обернулся — в этот момент никакого Рирдона поблизости не было.
До отправления поезда оставалось десять минут. Эти минуты Брансон провел очень беспокойно, в любой момент ожидая появления нежелательного попутчика. Если Рирдон следит за ним, то у него должен быть соответствующий документ и ему не составит труда выяснить и название станции, до которой Брансон взял свой билет, соответственно, и взять билет на тот же поезд. Этого Брансону хотелось меньше всего. Хуже всего будет, если у Рирдона хватит наглости взять место в том же вагоне. Провести несколько часов в компании сыщика за беседой, в ходе которой нельзя расслабиться ни на минуту и требуется постоянно обдумывать каждый свой ответ… Он с волнением глядел в окно, но так и не увидел, сел ли Рирдон в этот поезд.
Прибыв на станцию назначения, Брансон некоторое время бесцельно бродил по городу, пытаясь выяснить, нет ли у него за спиной слежки. Никаких признаков «хвоста» ему обнаружить не удалось. Перекусив в небольшом кафе и совершенно не почувствовав вкуса пищи, он еще немного поболтался по городу, а затем вернулся на станцию. Насколько можно было определить, никто за ним не шел и никто не околачивался у входа на перрон в ожидании его появления.
— Мне надо попасть в Бельстон, — сказал он в кассе.
— С этим городом нет железнодорожного сообщения, — сообщил кассир. — Ближайшая к нему станция — Хенбери, она находится всего в двадцати четырех милях от Бельстона. Оттуда вы сможете добраться до нужного места автобусом.
— Большое спасибо. Тогда дайте мне, пожалуйста, билет до Хенбери, — согласился он. — Не подскажете, когда отходит ближайший поезд?
— Вам очень повезло. Поезд отходит через пять минут. Девятый путь, рекомендую вам поторопиться!
Схватив билет, Брансон галопом бросился к девятому пути. Он заскочил в поезд и не успел еще занять свое место, как состав тронулся. Это принесло ему громадное удовлетворение: если его действительно преследовали и он не смог этого обнаружить, то такой поспешный отъезд наверняка помог стряхнуть «хвост».
На нем лежало проклятие из прошлого, делавшее настоящее столь же мрачным и беспросветным. Брансон не мог избавиться от ощущения, что его продолжают преследовать и за ним неусыпно наблюдают чьи-то недобрые глаза. Эти всезнающие глаза окружают его со всех сторон, они видят правду, они вопрошают его…
Почему я убил Элайн?
Когда в его голове мелькнул этот вопрос, он сразу почувствовал холод в животе. По каким-то непонятным причинам именно теперь у него перед глазами встали картины прошлого, и они были необыкновенно яркими, ярче, чем когда-либо. Наверное, это происходило потому, что его сознание на данный момент не было занято близкой угрозой.
Теперь он мог вспомнить ее полное имя: Элайн Лафарж. Да, так ее и звали. Как-то она сама объяснила ему, что ее первое имя происходит от обычного Эйлин, а фамилия напоминает о французских родственниках. У нее была замечательная фигура, которую она всячески стремилась подчеркнуть. Пожалуй, это и все. Еще можно сказать, что у нее были темные волосы и темные глаза. И она была совершенно бездушна. Расчетлива и бездушна. Старая ведьма в молодом облике.
Она имела на него почти гипнотическое влияние. Тогда ему не было и двадцати и он был вдесятеро большим дураком, чем когда-нибудь до или после этого. Она объявила, что будет использовать свой контроль над ним на все сто процентов, пока он будет набивать себе цену, то есть получать образование. А потом он кончит колледж, найдет себе работу и начнет зарабатывать хорошие деньги. До этого времени ему была предназначена роль горящего желанием влюбленного идиота, мечтающего когда-нибудь получить в награду ее тело. Время от времени она требовала подтверждения того, что ее влияние над Брансоном остается твердым и неослабным. А он покорно представлял ей такие подтверждения, желая и ненавидя ее одновременно.
Но в конце концов он все-таки взорвался. Она вызвонила его и позвала в Бельстон, просто на один день, желая помахать перед глупым жирным карасем наживкой, но с условием, что наживка останется в недосягаемости для рыбки. Она хотела просто вытереть об него ноги и в двадцатый раз убедиться, что он принадлежит ей и душой, и телом. В этом-то и крылась ее ошибка: вызвать его тогда и туда. Что-то в нем лопнуло, что-то оторвалось от сердца, и его ненависть переступила границу критической массы. Он приехал в Бельстон, отправился с Элайн на прогулку — и проломил ей череп кирпичом, а затем зарыл тело под тем самым деревом.
Должно быть, тогда он был совсем сумасшедшим.
Подробности этой истории всплыли в его памяти так живо, как будто это было вчера, а не двадцать лет назад. Брансон увидел ее бледное лицо, сведенное судорогой от боли, вывалившуюся из выреза платья пышную белую грудь и тоненькую алую струйку, вытекающую из-под темных волос. Эта струйка так шла по цвету к ее ярко накрашенным губам!
Он до сих пор чувствовал ту ярость, которую вложил в удар, и живо представлял себе энергию, с которой судорожно выскребал в песке яму, чтобы спрятать тело, одновременно поглядывая на дорогу, где могли появиться нежданные свидетели. Брансон уложил труп между корней и замаскировал могилу вырезанными неподалеку кусками дерна, постаравшись как можно тщательнее скрыть следы своего преступления.
А потом последовал долгий период умственных тренировок, которыми он приучал себя забыть эту историю, похоронить ее на самом дне памяти. И самодисциплина ученого победила — ему удалось убедить себя, что ничего этого не было. Женщины по имени Элайн Лафарж просто никогда не существовало в природе, а сам он даже не знал о городке под названием Бельстон.