Человек, бродящий без цели, сразу привлекал к себе внимание среди всеобщей подчеркнутой деловитости.
Рублев миновал крытую галерею, спустился вниз на эскалаторе и двинулся по забитому машинами подземному гаражу. Чем-то он напоминал гараж в доме у Риты, увеличенный раз в десять. Такая же разметка на полу белыми линиями, те же вычищенные до блеска лимузины, выставленные точно по местам.
Около машины Малофеева он издалека заметил техника в темно-синей форме. Многие депутаты, ставя свой автомобиль в гараж на время работы, «озадачивали» сервисный центр — устранить мелкую неисправность, провести профилактический осмотр.
Поскольку эти услуги оплачивались из думского бюджета, каждый из парламентариев обращался за ними через два дня на третий или того чаще. Возле машин постоянно копошились люди с инструментами, ныряя в открытый капот.
На сей раз спина техника показалась Рублеву удивительно знакомой… Экзаменатор — вот кто взялся за работу.
Как он попал в тщательно охраняемое здание, где раздобыл униформу?
Появление старшего сотрудника малофеевской охраны ничуть не смутило человека с раскосыми глазами и фигурой подростка.
— Погоди секунду, я сейчас закончу. Очень хорошо, что мы встретились именно сейчас. Нам так или иначе нужно было сегодня увидеться.
Он залез под машину — явно не в первый раз. Быстро вылез обратно, отряхивая едва заметные пылинки — похоже, контрольным осмотром он остался доволен.
— Думаю, тебе интересно, когда эта штука сработает. На Малофеева выделили тройную норму, ни одна комиссия не соберет. Только куски металла и красные брызги в радиусе полкилометра.
Комбат знал, что Экзаменатор не склонен к преувеличениям. Он мысленно прикинул тротиловый эквивалент заложенной взрывчатки.
— На радиосигнал мои заказчики не понадеялись, — продолжал человек в форменной куртке техника. — В центре города полно помех, случаются сбои.
Комбат представил себе мощный взрыв на людной московской улице — трупы прохожих, искореженные автомобили. Это не должно осуществиться.
— Они предпочитают пусть устаревший, но надежный часовой механизм. Он программируется с помощью вот такого пульта, — «техник» достал из нагрудного кармана нечто подобное обычному пульту телевизора.
— Вот так ты выставляешь часы и минуты. Красная кнопка заносит время в память. Эта вызывает его для коррекции.
— Зачем мне такие подробности?
— Я собираюсь оставить его тебе. Смотри, не забудь под благовидным предлогом слинять из машины за пару минут до назначенного срока. Чем проще повод, тем меньше он вызовет подозрений — срочно понадобилось отлить, купить сигарет.
Рублева раздражала абсолютная уверенность азиата в том, что он возьмется за дело. В любом случае отказываться от пульта не стоило.
— Депутат уже мертв, — еще раз повторил Экзаменатор. — Если не сработает сегодня, в следующий раз тебя похоронят рядом с ним… Кстати, сегодня Меченый спрашивал о тебе какие-то подробности у Крапивы.
Давно я не видел шефа таким озабоченным.
— У Крапивы?
— После командировки на Кавказ он кичился вашей дружбой.
Вбежав в фойе, — Малофеев кинулся прямиком к лифту. На полдороге его остановил председатель комитета по экономике.
— Куда разогнался, Олег Евгеньич? Не забыл, что в два начинаем? Будем определяться с поправками по бюджету.
Малофеев крепко пожал неприятно-влажную ладонь и пообещал принять активное участие в обсуждении.
— Только без скандала, прошу тебя. Я сам не перевариваю Фильченко, но давай не будем дискредитировать нашу работу в глазах общественности. Ты ведь знаешь, телевизионщики караулят всякую ругань, стычки.
— Да пошли ты этих пидарасов подальше! — Малофеев отодрал прилипшую руку и заскочил в лифт.
Уже в кабине он сообразил, что торопиться в общем-то не стоит. Зачем лишний раз сталкиваться лицом к лицу с человеком, который явно не из любви к искусству исполнял чужую роль? Который наверняка все внимательно отслеживает и может запросто уловить перемену в голосе. Можно ведь обойтись звонком.
Выйдя этажом выше, депутат созвонился с собственной приемной:
— Лариса? Иваныч там?
— Спустился в буфет. Вот-вот будет.
«Вот и отлично», — чуть не сболтнул Малофеев.
— Ничего. Просто передай, чтобы он не мешкая заскочил ко мне на дачу и забрал бы оттуда кейс с документами. Он знает какой.
Не дождавшись ответа, Малофеев дал отбой. Неровен час появится Иваныч.
С ума сойти, его охраной руководил человек, который — вполне вероятно — замышлял его убийство.
Депутат свернул в туалетную комнату, чтобы выиграть время. С зеркала на него глянуло незнакомое лицо с воспаленными глазами и лихорадочным румянцем. Череда последних событий быстро доконала Малофеева.
Перспектива появиться на страницах прессы в роли клиента несовершеннолетней проститутки. Неожиданная расправа Меченого с Левашовым и его телохранителями.
Перспектива миллиардного дела, пока еще не проясненного по своей сути. Информация насчет Иваныча. Будто неизвестная сила раз за разом швыряла Малофеева об стену. Таких перегрузок не выдержал бы никто.
Он умыл лицо холодной водой. Сколько прошло времени с тех пор, как он передал поручение для «афганца»? Проверить? Или рано еще?
Вдруг его сотовый зазвонил. Черт возьми, этот тип решил уточнить все из первых уст. Не брать трубку?
Нелепо. Только вызовет лишние подозрения.
— Малофеев слушает.
— Евгеньич, мне самому ехать на дачу или отправить Терминатора?
— Самому, — пришлось сделать огромное усилие, чтобы интонации выглядели естественными. — Это ведь не курьерская работа, сам пойми. Чемоданчик слишком тяжел. Я должен еще что-то объяснять?
— Где взять ключи?
— Все ключи у сторожа. Выезжай прямо сейчас. Бери мою машину.
Как ни старался Малофеев, Комбат распознал в его голосе внутреннее, тщательно скрываемое напряжение.
Конечно, к проблемам вчерашнего дня могли прибавиться сегодняшние, еще неизвестные Комбату. Но ведь раньше Малофеев ни под каким видом не разрешал своему старшему охраннику отлучаться. А теперь торопит…
Откуда он говорит сейчас? Входя в фойе из подземного гаража, Рублев успел заметить в сужающуюся щель между створками кабины знакомый пиджак вишневого цвета. В Думе таких раз-два и обчелся. Он это был или не он?
Комбат выглянул в окно приемной — машины Мирзабека уже не было на месте.
— Ладно, я поехал, — бросил он через плечо секретарше.
— Счастливо.