«Ты цел?» — донесся до него вопрос Рыжеватого, и в его ментале чувствовалась боль, которую тот испытывал от прокушенной лапы.
«Я цел. И сейчас я попробую тебе помочь. Не пугайся».
«Каким образом?»
Олег не ответил. Вместо этого он подключился к мозгу Рыжеватого и, используя свое новое умение, приобретенное за долгие дни, проведенные в замурованной камере, отключил его болевые рецепторы.
Но это было всего лишь обезболивавшее, теперь следовало осмотреть лапу Рыжеватого и перевязать ее, чтобы избежать потери крови.
С этим он тоже справился довольно быстро, — но и это было не все. Олег уже давно догадался, что ментал способен творить настоящие чудеса, если с ним умело обращается человек, наделенный природными способностями. Помня об этом, он все время экспериментировал, открывая для себя все новые и новые возможности.
Вот и сейчас, закончив перевязку и избавив Рыжеватого от боли, он попытался залечить его лапу. На первый взгляд, это было довольно просто. Нужно только представить, как заживает лапа Рыжеватого, Как постепенно срастаются поврежденные сухожилия и кости становятся на место… Но в тот момент, когда контакт между его организмом и организмом Рыжеватого был установлен на уровне нервных им пульсов, Олег вдруг почувствовал, что на него наваливается неимоверная усталость. Стиснув зубы и согнувшись от нахлынувшей на него волны боли, идущей от другого существа, он не отступил, принял на себя эту боль и через какое-то время, обливаясь потом, понял, что боль начинает уменьшаться, поддаваясь его усилиям…
Сквозь глубокую сосредоточенность, на какое- то время полностью отрезавшую Олега от внешнего мира, в его мозг пробился вопрос Рыжеватого:
«Что ты со мной делаешь?!»
«Не шевелись! Не двигайся! Даже если тебе очень больно, не двигайся! Я пытаюсь тебя лечить».
«Но мне уже не больно! Боль ушла совсем, и кровь перестала течь! Ты, наверное, волшебник? Мне говорили, что встречаются чародеи…»
«Замолчи! Не отвлекай меня и не шевелись, я еще не закончил! — А про себя, отключив ментальную передачу мысли, добавил: — Никакой я не чародей, я еще только учусь».
На следующий день, после еще двух телепатических сеансов, глубокая рана на лапе Рыжеватого затянулась, и они смогли продолжить путь почти с той же скоростью.
Однако в отношении Рыжеватого к нему что-то изменилось. Олег замечал, как из его мозга порой вырывается наружу какое-то невысказанное опасение, почти страх. И, наконец, не выдержав, спросил об этом прямо:
— Ну-ка, давай выкладывай! Что случилось? Почему ты держишься так настороженно? Ты что, меня боишься?
— Я боюсь не тебя, а той силы, которая в тебе скрыта и границы которой тебе самому неизвестны!
— Зря ты так думаешь! К сожалению, я знаю ее границы. Не раз я пробовал ее на себе, пытаясь вернуть своему телу прежние размеры, и ничего у меня не получается… После происшедшего со мной изменения я перестал чувствовать собственное тело, словно оно стало железным, хотя раньше мог почувствовать каждую свою мышцу, каждый нерв.
Иногда мне даже кажется, что, после того как мы выберемся из крысиных нор, обратный переход в нормальное человеческое тело для меня окажется невозможным. Тогда я навсегда затеряюсь в вашем мире, влача жалкое существование в тельце карлика, пока какое-нибудь животное, более сильное, чем эта крыса, не расправится со мной.
Рыжеватый не стал ему возражать. Лишь тяжело вздохнул.
«Маленький рост имеет свои преимущества!» — донеслась до него мысль Рыжеватого, заставившая Олега лишь горько усмехнуться.
Они шли и шли вперед по бесконечно петлявшему туннелю, которому, казалось, не будет конца. Время здесь как будто остановилось, наружный свет не проникал на такую глубину, и было трудно представить, где сейчас находится солнце.
Идущий впереди Рыжеватый заметно устал, он все еще слегка прихрамывал на поврежденную лапу и наконец после очередного, особенно крутого подъема предложил сделать привал.
— Мы ушли уже достаточно далеко от рабочих ходов этих тварей. Эти туннели заброшены, я не встретил здесь ни одного живого существа, когда искал тебя. До подземной реки отсюда уже совсем недалеко. Если ты прислушаешься, то услышишь ее шум. Я все время боялся, что не сумею найти правильную дорогу, но теперь это нам не грозит.
И в самом деле, сквозь стену туннеля, если приложить к ней ухо, можно было услышать шум текущей воды.
«Может, стоит потерпеть еще немного и сделать привал на берегу подземной реки? Там мы сможем отмыть одежду, помоемся сами и сможем наконец напиться настоящей воды, конечно, если она там чистая».
«Вода там чистая. И ты прав, привал лучше сделать на берегу».
«Только в том случае, если ты можешь идти дальше. Ничто нам не мешает немного отдохнуть».
«Мешает. Мы должны спешить. В этих туннелях годами копилась эманация зла. Она давит на нас, и у меня от нее сильно болит голова».
Олег не чувствовал никакой эманации. Он подумал, что головная боль Рыжеватого скорее следствие раны и экстраординарного лечения, но возражать не стал. Ему тоже хотелось как можно скорее вырваться из затхлого воздуха туннелей и вновь увидеть солнце.
Через час медленного ковыляния, на которое теперь только и был способен Рыжеватый, туннель неожиданно закончился. Они вышли в огромный, с точки зрения Олега, подземный зал. Чтобы как-то ориентироваться в реальностях окружавшего мира, Олег старался измерять размеры длиной тела Рыжеватого. До противоположной стены могло поместиться не меньше десяти Рыжеватых.
Шум воды стал намного сильнее, и, миновав следующий поворот, они вышли к берегу подземной реки.
Эта река, которая на самом деле была всего лишь небольшим ручьем, тем не менее брала свое начало где-то на поверхности, потому что несла в своих водах большое количество листьев и веток.
На берегу было достаточно строительного материала для будущего плота. А слабое течение не могло всерьез помешать им двигаться к истокам ручья. Но оба путешественника так сильно устали, что о предстоящей работе думать сейчас не хотелось.
Олег нашел два куска кремня и, ударяя их один о другой, попытался разжечь костер, собрав для него сухой валежник, в изобилии валявшийся на берегу подземного ручья.
Ничего у него, разумеется, не вышло, и Рыжеватый, с интересом наблюдавший за его мучениями, неожиданно выдал странный на первый взгляд совет:
— Почему бы тебе не попробовать разжечь костер с помощью ментала?
— Это как?
— Да просто представь, что огонь загорелся. В моем племени был один очень сильный колдун, он умел это делать без особых усилий.
— Я не колдун! — недовольно возразил Олег, однако советом воспользовался. И, к его удивлению, в глубине валежника, в точности повторяя картинку, возникшую в его мозгу, вспыхнула сначала маленькая искорка, а затем появились и первые язычки пламени.