– Оставьте нас, – приказал Сэм громким голосом, и офицеры нехотя подчинись, отойдя к своим глайдерам вместе с солдатами.
Аурис была одета в бежевую кофту и брюки, ничем не выдававшие ее высокого происхождения. Она выглядела как обычная студентка. «Как очень красивая студентка», – поймал себя на мысли Брюйер, делая шаг на встречу и любуясь ее светлыми волосами, развевавшимися на горячем ветру пустыни.
– Что случилось, Сэм? – сдавленным голосом спросила Аурис, не двигаясь с места, – почему ты здесь? И, почему все эти люди здесь, в моем доме? Почему меня не пускают туда?
Брюйер сглотнул слюну. Черт побери, полковник Уиттл взвалил на него не самую приятную миссию.
– Понимаешь, – пробормотал он, не зная с чего начать, и взял ее за руки, – понимаешь…
– Что-то случилось? – заглянула ему в глаза девушка, не вырывая рук, и добавила с нажимом, – скажи мне.
– Да, – кивнул Брюйер, стараясь не отводить взгляд, – случилось.
И, поняв, что если тянуть, то он никогда этого не скажет, быстро произнес.
– Твои родители мертвы. Их убил твой брат.
Лицо Аурис потемнело. Она отшатнулась от Брюйера, словно увидела чудовище.
– Это не правда, Сэм. Этого просто не может быть, – пробормотала ошеломленная девушка. – Мой отец должен был сегодня отбыть в дальний поход, он так радовался этому. А мама… Я должна была успеть проводить их! Хегор вообще находится далеко, он не мог…
– Это, правда, – решился Сэм, снова схватил ее за запястья, и обрушил на ее голову весь поток убийственной информации, решив, что таить от нее не стоит ничего, лучше сразу, – Хегор побывал здесь сегодня рано утром, сразу после твоего отлета, зарубил обоих клинком и бежал. Сейчас его ищут. А твои мертвые родители лежат в гостиной, – там сейчас работают оперативники, – и тебе лучше не видеть их… хотя бы сегодня. Прими это, если можешь. Уже ничего не исправить.
Аурис с силой оттолкнула его, развернулась и медленно побрела прочь от замка. Слезы ручьем лились по ее щекам, но она молчала. Никаких криков не последовало. Сэм с испугом направился за ней, следуя по пятам. Аурис долго брела по каменистому холму, пока не дошла до того места, где начинался чахлый лесок и не опустилась на большой камень под деревом. Там тек ручей. Сэм тоже опустился на камни и, молча, сидел рядом почти до самого заката. Все это время Аурис рыдала, не произнося никаких слов.
Когда Брюйеру начало казаться, что это никогда не кончиться, она вдруг затихла и повернулась к нему.
– Я осталась одна, – вновь разрыдалась она, бросившись ему на шею, – совершено одна, Сэм.
– Нет, ты не одна, – прижал ее к себе Брюйер, осторожно погладив по волосам, – я с тобой.
– Но, ты все время уходишь. Не покидай меня, хотя бы сегодня, – попросила она и Сэм ощутил горячий поцелуй на своей щеке, – а то я не переживу этой ночи.
Когда охрана покинула замок, увозя с собой тела убитых, Сэм связался с Уиттлом и попросил разрешения остаться в замке Марсо до утра. Конечно, он получил такое разрешение.
Я только что нашел на этой планете второй корабль. Когда я смотрел со скалы вниз, мои усталые глаза не обманули. Это оказался точно такой же штурмовик, как и мой. Похоже, один из тех, что сопровождали королеву в последнем бою, когда нас подбили. Приблизившись к песчаному руслу, я осмотрел его. Он пострадал, как и мой, но этому кораблю повезло больше. Взрывом ему оторвало всего лишь половину левого крыла. Никаких других повреждений и, тем более, прямых попаданий ракет снаружи я не заметил. Фюзеляж и двигатели выглядят абсолютно целыми. Пилоты умудрились посадить его очень мягко, на брюхо, и корабль, похоже, сохранил при посадке свою управляемость. На днище у таких штурмовиков есть еще один двигатель для вертикального взлета, на случай экстренного маневрирования в атмосфере планет или отказа основных. Судя по оплавленному вокруг песку, им воспользовались при посадке, значит, он тоже работает.
Хотя внутри, похоже, живых нет. Шлюз открыт и рядом с обшивкой лежат куски изорванного скафандра. Это останки одного из пилотов, у которого была сломана нога, но умер он, похоже, от голода, а потом и сам стал пищей для местных «шакалов». Парочку я убил из бластера, когда забрался в шлюз и нашел там второго летчика. Ему повезло не больше. Десантников на этом корабле почему-то нет, а вход в их отсек снаружи заблокирован.
Похоронив останки летчиков в песке, я закрыл шлюз и пробрался в кабину. Проверив основные системы, пришел в дикий восторг, – все работает! И энергия, и регенерация воздуха и даже оружие в порядке. Только связь здесь почему-то молчит, хотя видимых повреждений нет. Возможно, дело в этой чертовой планете. Корабль ожил, ответив на прикосновения моих пальцев к панели приборов. Я запустил двигатели, едва не вскрикнув от радости. Работают не только главные, но и гипердвигатель, которые на эти модели стали устанавливать совсем недавно. Это значит, если мне удастся взлететь, то я очень скоро смогу добраться до дома. Самое трудное вырваться из атмосферы на одном лишь двигателе вертикального взлета, поскольку с обломанной плоскостью особенно не полетаешь. Но, есть надежда, что атмосфера здесь не слишком мощная. Планетка не велика. Видимо ребятам сильно не повезло после посадки, раз они не смогли улететь сами. Либо ранения, либо голод доконали их.
Однако и для меня здесь нет еды. А лететь, если повезет, долго. Пришлось вернуться к моему кораблю за остатками собственных припасов, оставив шлюз открытым. Кроме меня на этой планете, к счастью, больше никто не умеет управлять такими штуками.
Через пару недель, погрузив оставшуюся еду прямо в рубку, я вновь протестировал двигатели, и запустил взлетный на полную мощность. Штурмовик задрожал всем корпусом, но не развалился, а медленно оторвал свое мощное тело от расплавленного песка и стал подниматься вверх. К звездам. Я его не торопил, наблюдая за поведением машины, которая все время рыскала носом, норовя свалиться в штопор, но мощная сила толкала ее вверх. И, наконец, вытолкала на орбиту. К счастью, атмосфера здесь оказалась необычайно тонка, и я вырвался из нее довольно быстро. Хотя то и дело ощущал сопротивление планеты, которая словно не хотела отпускать меня. Впрочем, дело не в магнитных полях и не в тяготении. Похоже, она излучает какие-то другие волны, которые глушат всю связь. Мои приборы до сих пор не работают.
Но, зато двигатели в порядке. Это главное. Теперь вокруг меня звезды, которым я рад так, как не радовался до этого полета никогда в жизни. Оказавшись на орбите, я смог сориентироваться с помощью биокомпьютера, – мой штурмовик упал далеко от зоны основного сражения. Память стала возвращаться ко мне вместе с надеждой на жизнь. Я даже припомнил, как наш командир звена приказал уходить от центрального строя кораблей как можно дальше, но нас настигли и там.
Сейчас вокруг все было спокойно. Включив тестирование гипердвигателя, я решил-таки пробраться в десантный отсек, куда не догадался заглянуть раньше. Не было времени. Но едва открыв шлюзовую дверь, я вновь чуть не впал в шок. Занимая почти все пространство отсека, передо мной находилась огромная капсула жизнеобеспечения, подмигивая мне веселыми огоньками приборов. Она исправно работала после смерти всех летчиков. Даже окажись она в открытом космосе, то все равно продолжала бы работать. Энергии в ней хватит надолго. Именно так она и была задумана. И я даже боюсь представить, что увижу, когда взгляну на экран, транслирующий все, что происходит внутри. Он должен находиться в дальней части капсулы.