– А что слышно о Фридрихе? – напрягся Григорий.
– Он все еще в Генуе.
– До сих пор? – удивился Забубенный.
– Да. Прибывший флот не помог ему взять город. На помощь генуэзцам подоспели венецианцы. Теперь Фридриху вдвое труднее. Да и на суше много непокорных городов – Ломбардская лига еще сильна. Мне доносят, что Фридрих хочет временно снять осаду или даже вступить в союз с монголами.
Забубенный помолчал.
– Он ведь знает, что монголы чуть не выкрали тебя, – сказал Забубенный, не скрывая своего возмущения.
– Знает, – кивнула Констанция, – но политика для него важнее жены. Да еще и нелюбимой.
Григорий украдкой взглянул на лежавшую рядом женщину. И как ее можно было не любить? Да, душа немецкого императора – потемки. Механик вздохнул и поцеловал Констанцию в висок, вдыхая аромат ее волос.
Несколько следующих дней Забубенный провел в счастливом тумане. Визиты во дворец сделались постоянными. Механик и Констанция предавались страсти, позабыв о насущных делах.
Едва прибыв на Сицилию, Забубенный потерял счет времени под влиянием местных красот, а теперь вообще перестал различать дни. Каждый раз, возвращаясь домой на рассвете, он был вымотан так, словно всю ночь грузил уголь, но вместе с тем чувствовал себя счастливым и окрыленным.
Проспав до обеда, главный механик выползал на территорию мастерских узнать, как идет процесс переделки галер. У него не хватало сил и желания кого-либо гонять по стройплощадке. Все это за него делал верный Катаний. К счастью, распорядитель имения оказался у Григория вполне толковый. Под руководством Катания работы шли по графику. И прибывая на отчетный доклад к юстициарию, главный механик Палермо, не моргнув глазом, сообщал чиновнику, что готово еще пять галер. Юстициарий хвалил его за такое усердие.
– Вы слегка осунулись, херр Грегор, – даже укорял его заботливый Райнальдо ди Аквино, – нельзя столько работать. Больше спите и пейте доброго вина. Я пришлю вам сегодня пару ящиков из своих кладовых. Или, может быть, прислать к вам лекаря?
– Упаси боже, – отнекивался главный механик, – я здоров как бык. Просто не выспался. Работаю по ночам над новыми чертежами во благо нашего императора.
– Похвально, – поддержал юстициарий, – но, берегите себя. Император не простит мне, если вы сгорите на работе.
Забубенный обещал беречь себя. А под вечер, даже забывая перекусить, тайком отправлялся в покои императрицы. Но однажды Констанция сообщила механику по секрету, что император вернулся в Неаполь, чтобы собрать новую армию, и на днях собирался посетить Палермо. Однако к нему неожиданно прибыли послы от римского папы с требованием отправиться в крестовый поход, ведь император Священной Римской Империи обещал сделать это уже несколько лет подряд, но все откладывал. Переговоры затянулись. И, судя по всему, Фридрих опять отложил свой вояж в Палермо. Скоро забеспокоившийся было механик о нем и думать забыл. Солнце светило. Галеры строились. Констанция была рядом. Все шло своим чередом.
Несмотря на то, что Григорий полностью забросил процесс переделки императорских галер, они, тем не менее, регулярно сходили со стапелей в полной готовности и с новым рулем. И однажды настал тот день, когда все было готово. Но сам Забубенный узнал об этом от принца Манфреда, который вызвал его к себе однажды утром.
Юный Манфред сидел в своем кабинете за массивным столом и читал какие-то письма. Он был напряжен и даже возбужден. Забубенный решил, что принц получил не очень приятные сведения, хотя расстроенным он не казался.
– Вчера юстициарий сообщил мне, что все наши галеры полностью готовы, – сразу перешел к делу Манфред, – вы справились со своим первым заданием вовремя, херр Грегор. Вот ваши деньги.
На стол перед Забубенным упал тяжелый кошелек.
– Я все успел? – удивился Григорий, не понимая, как он все успел, если вообще ни чего не делал.
– Да и очень кстати. Империя не забудет ваших заслуг, – добавил Манфред, встал и подошел к окну. – Вы могли бы теперь отдохнуть, но сегодня утром я получил плохие известия. Африканские пираты снова атаковали Келибию, которая едва оправилась от удара, и сожгли все, что не успели уничтожить первым набегом. Наш гарнизон погиб почти весь. Поэтому я решил ускорить начало военных действий, чтобы помочь тем, кто остался в живых.
– Решение настоящего императора, – похвалил Забубенный.
– Я хотел бы, чтобы вы отправились со мной, херр Грегор, – закончил Манфред, – мне нужны талантливые механики во время этой экспедиции. Но для вас есть новое задание лично от императора.
Забубенный напрягся. При упоминании Фридриха с него слетела вся дрема.
– Как вы знаете, наш император воюет сейчас с ломбардцами на севере, и почти все наши морские силы сосредоточены под Генуей, – начал Манфред издалека. – Но императора беспокоит и поведение Венеции. У нее мощный флот, который она уже частично отправила на помощь нашим врагам. И, в ходе затянувшейся войны с ломбардской лигой, можно ожидать нападения венецианцев на наши города в Адриатике.
Забубенный обратился вслух, пытаясь понять, к чему клонит юный военачальник.
– Поэтому Фридрих Второй приказывает вам оставить Палермо и срочно отплыть в Бриндизи для переделки рулей находящегося там нашего флота, который, после этого станет более серьезной преградой венецианским кораблям. Тут ваши таланты инженера-механика могут пригодиться империи, херр Грегор, как нигде.
Манфред, охваченный грандиозными замыслами, прошелся по кабинету.
– Наш новый маневренный флот на Адриатике полностью перекроет снабжение этого города по морю и прекратит вылазки венецианцев на помощь Генуе. А заодно и усмирит пиратов. Тогда Генуя падет, а ломбардцы присмиреют. И на суше наши войска довершат победу над врагом.
– Мне надо отплыть в Бриндизи? – Забубенный не на шутку расстроился. Так не хотелось расставаться с уже ставшей привычной жизнью, – но кто же будет управлять мастерскими в мое отсутствие?
– Ваш распорядитель Катаний, – предложил единственно верное решение принц Манфред, удивительно хорошо осведомленный о делах в доме главного механика Палермо, – думаю, он справиться.
– А нельзя ли кого-нибудь вместо меня послать, – робко попросил механик, – у меня есть в Палермо неоконченные дела.
– Собирайтесь, херр Грегор, – завершил аудиенцию Манфред, и в его голосе звякнул металл, – Вы отплываете не позже завтрашнего дня. Время не ждет.
Убитый этим известием главный механик Палермо отправился сначала домой. Там он велел Катанию собрать для него все необходимое и сообщил, что распорядитель остается в имении за главного до возвращения хозяина. После чего закатил рабам отвальную, разрешив выпить за его счет вина.
Затем Григорий снова отправился во дворец, против обыкновения, днем, чтобы сообщить Констанции эту тревожную новость. К счастью, Констанция никуда не выезжала. Выслушав Григория, она ничуть не обеспокоилась. Напротив, даже оживилась.