Небо темнело все быстрее и быстрее.
Звезды! Леон пошевелился в привязных ремнях. Справа от поднимающегося «Егеря» появился и быстро пропал суборбитальный комплекс связи «Дейтон» – крохотный на такой дистанции белый жучок с блестящими крылышками фотогенераторов.
– До отделения десять…
– Есть десять, – Леон протянул руку к пульту и перекинул предохранитель с клавиши подтверждения сброса отработавшего свое разгонного блока. – Подтвердил.
– Отделение. Приготовиться к коррекции.
Снова толчок. Сорокаметровый цилиндр РБ, кувыркаясь, ушел в сторону – через несколько секунд заработают его двигатели ориентации и он медленно поплывет вниз, к ближайшему «мусорщику» – энергоузлу, собирающему его собратьев для «увязки» в пакеты и отправки на Землю при помощи специальной парашютной платформы. Потом платформа опустится в Тихом океане, и ее отбуксируют в Австралию, где отработанные РБ либо перезаряжают, либо утилизируют: металла на Земле не хватает уже катастрофически, и сжигать такое богатство в плотных слоях слишком накладно.
– Центр, «паровоз» отошел.
– Поняла, начинаю коррекцию.
– Генерал-майор Коровин, – вмешался в линию густой голос шефа, – приказываю временно снять канал ЦУПа.
– Слушаюсь, – немного удивленно ответила дама в Королеве-шестом, и в наушниках сразу исчез почти незаметный до того скрип.
Леон понимающе усмехнулся и отщелкнул один из тумблеров на панели управления системой связи.
– Чисто, – доложил он.
– Мы идем на «Космонавта Комарова», – произнес Коровин. – Корректироваться будешь уже на подходе, как тебе удобнее, только так, чтобы быстрее.
– Без пересчета – шесть часов, Валентин Андреевич, – ответил Макрицкий. – Быстрее – полчаса с прожиганием камер. Сейчас будет точнее…
– Не важно, – буркнул генерал. – За сожженную горючку отвечать мне, и за челнок тоже. Можешь хоть вообще спалить моторы, но устрой мне гонку… Ты хочешь знать, куда мы летим?
– Странный вопрос, господин генерал.
– Там грохнулся боевой скаут массин-ру. Два члена экипажа умерли в течении десяти минут после того, как их вытащили, третий был уже труп. Корабль изуродован, кристаллокамера главного компьютера примитивно взорвана.
– Боевой скаут?!
– На базе считают именно так – он небольшой по размерам и с пушками. Сдается мне, эти хоботные крысы тянули к французам на Бэксайд, но не дотянули. Кто-то их крепко потрепал, Лео. Настолько крепко, что шансов выжить у этой троицы практически не было. Но почему-то они тянули до последнего…
К научно-исследовательскому центру Роскосмоса «Космонавт Комаров» Леон «подкрадывался» с выполнением нескольких весьма нетипичных маневров, за которые, случись ему завинтить их в иной обстановке, вполне можно было огрести «неполное служебное».
«Там пока еще никого нет – сказал Коровин. – Как это? – не понял Леон. – Его что, не видели? – Удивительно везение, они прямо подгадали, – усмехнулся шеф. – Штатовская база «Генерал Грант» на обслуживании, на Мунтаун двенадцать часов подряд заходят транспорты с Венеры, конвой из ста с лишним единиц, поэтому и европейский центр слежения, и все радары Мунтауна заняты на приводе, у них все до единого каналы забиты, так что случайную цель никто так и не увидел. – И что же, факт пока скрывается? – изумился Макрицкий. – Скандал будет жуткий, – вздохнул Коровин, – но что-нибудь придумаем, наверное… но ты все-таки постарайся, чтобы и тебя никто не подсек, ладно?»
В общем-то это было нетрудно и даже забавно – вводя в компьютер новые установки коррекции, Леон ощущал себя диверсантом, подползающим в густом тумане к вражескому лагерю. И – выйдя на финишную глиссаду по маяку базы, наконец увидел его собственными глазами, а не на экране радарного комплекса.
Корабли этого типа землянам еще не встречались, но все же то, что звездолет принадлежал именно расе массин-ру, угадывалось сразу же, как-то даже безотчетно, уж слишком характерной была раскраска – волнистые густо-зеленые полосы на матовом черном фоне и плавные, словно перетекающие друг в друга обводы сигарообразного корпуса. «Биодизайн», сказал кто-то много десятилетий назад, когда к Луне впервые приблизился корабль массинов. Но тогда это был летающий горнообогатительный завод длиной в несколько километров, прибывший с представительскими, так сказать, целями: на людей посмотреть и себя показать. Здесь же – точнее, в трех с половиной километрах от северной кислородной башни «Комарова» лежала, уткнувшись еще недавно заостренным, а сейчас свернутым набок и смятым носом, машина явно другого класса. Каждая его линия говорила о том, что изуродованный, со множеством оплавленных пробоин, звездолет был создан для боя и скорости. Несомненно, его оружие намного превосходило все то, чем располагала сейчас Земля. И все же он потерпел поражение.
– В главный купол по приводу, – распорядился Коровин, и Леон почти машинально ввел последние установки курса.
Через несколько секунд компьютер известил его о том, что челнок взят на привод и управляется автоматической системой посадки «Комарова». Коротко свистнули нагнетателями тормозные моторы, скорость резко упала, и на обзорных экранах появился серый овал главного купола, в центре которого уже раскрывалась диафрагма посадочного дока. «Егерь» медленно опустился вниз, прозвенели колокольчики финиша, а компьютер вежливо попросил указаний. Леон «усыпил» его и откинул пряжки ремней. Экраны погасли.
Когда система жизнеобеспечения доложила о нормализации давления под куполом, наружный люк шлюзокамеры неторопливо пополз в сторону. Вслед за ним из борта выдвинулся раздвижной трап экипажа – Коровин и Мельник, находившиеся в пассажирском отсеке, должны были выбраться из челнока с другого борта.
К «Егерю» уже спешили люди в ярко-желтых комбинезонах с толстыми стоячими воротниками, скрывающими в себе легкий самополимеризующийся шлем, – такой комбинезон, оснащенный некоей минимальной системой жизнеобеспечения, по идее, мог спасти при разгерметизации отсека – на практике, к счастью, эта его возможность пока еще не проверялась. Леон обогнул нос корабля и сразу же услышал властный голос Коровина:
– Скафандры, немедленно, и приготовьте транспорт. Жильцов, какие новости? Никого пока?..
Макрицкого мгновенно утащили в служебные помещения, где шустро – ловкости при низкой гравитации «селенитам» было не занимать, – переодели в специальный лунный скафандр. Леон поворочал головой в немного непривычном шлеме с огромным затемняемым забралом, поднял вверх большой палец и пошел вслед за сопровождающими к северному шлюзу – там уже ждал колесный транспортер.
На платформу шестиколесной машины, кроме них троих, уселись еще пятеро. Ни одного из этих людей Леон не знал, но прекрасно понимал, что все они так или иначе связаны с их службой. Знакомиться сейчас было явно не с руки; транспортер плыл по разъезженной за прошедшие часы «дороге» мягко, словно лимузин по Хрещатику, и Макрицкий, привстав, во все глаза рассматривал черно-зеленый корабль, лежащий в конце длинной серой борозды, которую он пропахал при посадке. Вблизи он выглядел вовсе не таким уж миниатюрным – метров сто пятьдесят в длину, не меньше, становилось даже странно, как такой машиной могли управлять три члена экипажа. На марше – ладно, автоматика, а в бою? Или у них и оружейные комплексы полностью автоматизированы?