— Давай! — сказал он и, светя фонариком прямо на бесчувственного Феликса, протянул пистолет своему подельнику. Тот взял оружие и негнущейся рукой почти в упор выстрелил Феликсу в грудь.
— И контрольный давай, — скомандовал Витек.
Он выстрелил в голову. Его слегка мутило, когда он шел обратно к машине, и ноги передвигались как будто отдельно от тела. Он машинально открыл переднюю дверцу и сел, потом вскочил как ужаленный — на этом месте всего несколько минут назад сидел Феликс. Все произошло очень быстро, и это его удивило. Витек шел от посадки, насвистывая, вроде бы даже застегивая ширинку, как будто действительно ходил отлить. Мимо снова, ослепляя светом, пронеслось несколько машин.
— Порядок. — Витек сел в машину и вырулил на дорогу. Некоторое время они проехали молча, потом Витек притормозил и повернулся: — Сюда давай.
— Что? — Он не понял вопроса.
— Волыну давай! — Витек протягивал ему пакет. Оказалось, пистолет он все еще держал в руке.
— Зачем? — поинтересовался он, но послушно опустил оружие в мешок.
— А что, на память про первый раз себе оставишь? — Витек хихикнул. — Такой памяти нам не надо.
Вскоре они подъехали к мосту через какую-то речушку. Витек остановился, опустил стекло и, сильно размахнувшись, бросил пакет с пистолетом вниз. В город въехали молча. Он вышел на конечной станции метро и долго ехал сначала до центра, где пересел на свою линию, затем еще несколько остановок, потом вышел и пошел пешком. Его все еще слегка мутило.
— В «Макдональдс», в «Макдональдс»! — Такое вдруг привалило счастье — все будут есть суп, и котлеты, и кашу, и склизкие соленые огурцы, которые всегда велят доедать, чтобы в тарелке ничего не оставалось. А потом лягут спать, и дотошная воспитательница Ирина Павловна будет ходить и проверять, чтобы Димка спал, а не возил украдкой по полу взятый с собой в спальню новый грузовик — и вдруг! Пришли тетя Вася с мамой и забрали его! И они едут туда, куда хочет Димка. А Димка хочет в зоопарк, в игрушечный магазин и в «Макдональдс».
— Дим, ну почему все-таки в «Макдональдс», а? — смеялся Гера, и Димка очень серьезно объяснил:
— Там весело, там мне шарик дадут.
— Поехали. — Вася ткнула Герку локтем. — Жарко стоять! И они поехали в «Макдональдс». А потом, к восторгу и изумлению Димки, еще и в зоопарк. Димка тянул то к крокодилу, то к бегемотам, то к слонам, то снова к крокодилу. Крокодил никак не хотел выходить из своего темного и прохладного убежища, и Димка изо всех сил таращился в непрозрачную, бурую воду бассейна, надеясь увидеть там вожделенное чудовище.
— Мама, а воду ему откуда берут? — громким шепотом спрашивал он Нину, и Герка тут же отвечал:
— Прямо из зловонной, мутно-зеленой реки Лимпопо! В цистернах привозят. Самолетом.
— Что из зловонной, так это точно, — говорила, смеясь, Васька, поддерживающая Димку, чтобы тот не свалился в крокодилов бассейн. Обоняние у нее в связи с беременностью обострилось, и она старалась близко к вольерам не подходить.
Еще Димка катался на пони, потом они купили несколько пакетов со звериным кормом и бродили по всему парку, кормя зверей.
— Димыч, может, по мороженому? — в очередной раз спросил Гера. — Хочешь?
— Больше не могу, — вздохнул Димка с сожалением. Он думал, что они до самого вечера будут гулять здесь, но мама сказала, что тете Васе вредно на жаре, и они поехали домой.
Нина весь день ходила с ними, и весь день у нее не шли из головы слова: «А ты о Димке подумала?» При каждом удобном случае она прижимала его к себе и снова и снова ужасалась тому, что могла натворить. Действительно, кто у нее остался, кроме Димки? И у Димки, кроме нее, почти никого. Только отец Нины, стихий алкоголик», как выразился Герка.
— Ну что, Дим, доволен? — Вася наклонилась и потрепала его по кудрям. — Обедать пойдем?
— Я не хочу обедать. А что дают? — Димка не отличался последовательностью.
— У меня борщ в холодильнике, и по отбивнушке можем зажарить, — предложила Васька.
— О, по отбивнушке! — возликовал Димка. — А мы вчера с мамой пирожные покупали. Одно мне, одно маме, одно папе и одно тебе, тетя Вася!
— Папа не приедет, — быстро сказала Нина.
— Тогда я его съем, — распорядился Димка. — А на море когда поедем? — снова вспомнил он, доедая вкусный Вась-кин борщ.
Море? А почему бы и нет? Димка ни разу в своей жизни не видел моря, а с этой ее операцией они неизвестно когда теперь попадут туда. До операции еще почти две недели. Да и доктор Емец советовал поехать отдохнуть…Черт возьми, почему бы им не поехать на море?! Пусть Сергей подает на развод, спит с Ликой в их спальне, где Нина своими руками клеила любовно выбранные обои, трахается с этой своей секретаршей под музыку ее, Нининого, магнитофона… Она решительно вздернула подбородок.
— Завтра купим билеты и поедем.
— Урра! — Димка вскочил, опрокинув табурет и с размаху бросился почему-то на шею Ваське. Та охнула, качнувшись на стуле, но удержала равновесие и прижала Димку к животу.
— Это верное решение!
Вечером, уложив Димку спать, Нина села смотреть телевизор. Васька предлагала ночевать у них, но Нина не захотела.
— Хочешь, тогда я у тебя переночую? — предложила Васька.
— Не нужно. У меня же не покойник в доме. Отдыхай, мы и так целый день тебя за собой таскали. — Нина ласково дотронулась до выступающего живота подруги. — Не волнуйся так. Уже ничего не случится. — Она многозначительно посмотрела Ваське в глаза. — Ну, мы пошли. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, тетя Вася! — тут же подхватил Димка и поскакал вниз по лестнице.
Дома он сразу уснул, а Нина включила телевизор — не хотела оставаться одна. Долго смотрела какую-то невнятную тягомотину, которая никак не заканчивалась несмотря на двенадцатый час, и тут на кухне зазвонил телефон. В такое время звонить мог, конечно, теперь только один человек.
— Да, — сказала она, — да, Вася, у нас все хорошо. Мы уже спим.
Трубка у нее в руке немного помолчала и сказала незнакомым женским голосом:
— Нину Анатольевну можно?
— Я Нина Анатольевна.
— Извините за столь поздний звонок, Нина Анатольевна. Но я пыталась дозвониться к вам днем… Это звонит Вероника Валерьевна.
Какая Вероника Валерьевна? Нина стала быстро в уме перебирать сотрудников, знакомых. Неудобно, но она не помнила никакой Вероники Валерьевны. Трубка еще немного помолчала и уточнила:
— Мать Лики.
Ах, вот как! Мать Лики. Что-то рано она стала сюда звонить.
— Ваша дочь здесь пока еще не живет! — Нехорошо так резко отвечать женщине, годящейся тебе в матери, но этот звонок сегодня был уже явным перебором.
— Не нужно грубить мне, девушка. Сегодня не живет, завтра будет жить. Или вы думаете, что так и останетесь в четырехкомнатных хоромах, а Сергей с Ликой и ребенком будут жить у нас?