– Может, кофе? – Сильвия вскочила и нырнула на кухню. Через мгновение она появилась с подносом, на котором дымился кофейник, стояли сахар, сливки и две фарфоровые чашки.
– Благодарю вас, – промурлыкал Отто. Пока ее не было, он успел пододвинуть второй стул.
Они сели пить кофе.
– И вам не страшно проводить здесь так много времени одной? В столь безлюдной местности?
– Да нет, похоже, я привыкла, – украдкой глядя на него, ответила Сильвия.
– А где вы жили на Земле?
– В Сент–Луисе.
– Да, здесь все совсем иначе. Новая, более свободная жизнь, в которой можно расслабиться и чувствовать себя самим собой, вы согласны? А старые нравы и обычаи устаревшего мира следует забыть. Вот… – Отто окинул взглядом гостиную со стереотипной обстановкой: он уже сотню раз видел такие стулья, ковры, безделушки в других, похожих на этот, домах. – Здесь перед нами открываются неожиданные, бьющие через край возможности, встречающиеся лишь раз на пути отважного человека.
– А что у вас есть еще, кроме кенгуриных супов?
– Ну, перепелиные яйца, – сосредоточенно нахмурился Отто, – очень хорошие. Натуральное коровье масло. Сметана. Копченые устрицы. Или вот – принесите, пожалуйста, обычные крекеры, а я на пробу намажу их маслом и икрой. – Он улыбнулся, и женщина ответила ему сияющей улыбкой.
Она вскочила и с возбужденным блеском в глазах, подпрыгивая, бросилась на кухню, как маленькая девочка. Через минуту, склонившись над столом, они уже намазывали черные маслянистые икринки на крекеры.
– Ничто не может сравниться с настоящей икрой, – вздохнула Сильвия. – Я ела ее только один раз в жизни в ресторане в Сан–Франциско.
– Обратите внимание, что у меня есть еще. – И он извлек из чемодана бутылку. – Зеленое венгерское из погребов Буэно–Висты в Калифорнии – старейших погребов этого штата!
Сильвия достала узкие бокалы на длинных ножках, хотя Отто и захватил с собой предусмотрительно стаканы.
– Боже! Как в сказке. – Сильвия полузакрыла глаза и откинулась на спинку дивана. – Я не верю, что это наяву.
– Но это наяву. – Отто отставил бокал и склонился над ней. Дыхание ее замедлилось, словно она заснула, но из–под опущенных ресниц Сильвия зорко следила за ним. Она знала, что происходит, и не шевельнулась, не ускользнула, пока он склонялся все ближе и ближе.
Продукты и вино, подсчитал Отто, обнимая ее, обошлись по меньшей мере в сотню долларов ООН. Но дело стоит того.
Старая история повторялась. Снова без всякой прибыли. И даже с убытком – прикидывал Отто, когда они перешли в спальню с задернутыми шторами, гостеприимно принявшую их в свой полумрак.
– Со мной еще никогда такого не было за всю мою жизнь–пробормотала Сильвия. – Я пьяна, да? О господи. – Лицо ее выражало удовольствие и покой.
– Я сошла с ума? – прошептала она после долгой паузы. – Наверное, я сошла с ума. Просто не могу поверить, наверное, это все наваждение. Так какая разница? Разве может быть дурным то, что делаешь во сне? – После этого она уже не произнесла ни слова.
Это–то ему и нравилось в ней, он не любил болтушек.
«Что есть безумие?» – размышлял Джек Болен. Для него оно заключалось в том, что он потерял Манфреда Стайнера, и даже не мог вспомнить когда и как. Он почти ничего не помнил из того, что случилось вчера у Арни, и только из рассказов Дорин по кусочкам сложил какую–то картинку. Полное безумие – конструировать картину собственной жизни по рассказам окружающих.
Провал в памяти свидетельствовал о более серьезных глубинных нарушениях психики. Произошло это после того, как он несколько раз проиграл про себя и прожил ожидающееся событие, истинное содержание которого и оказалось утерянным для него.
Снова и снова Джек представлял себе заранее вечер в гостиной Арни Котта, а когда тот наконец в самом деле начался, пропустил его. Фундаментальное нарушение восприятия пространства и времени, основа шизофрении, по мнению доктора Глоба.
Все, что происходило у Арни, существовало для Джека вне всякой последовательности. Восстановить события он не мог, да и ни к чему это было, ибо вчерашний вечер уже принадлежал прошлому. А нарушение восприятия прошлого свидетельствовало не о шизофрении, а о навязчивом неврозе. Основную же проблему представляло будущее.
Будущее Джека, по его личной оценке, состояло в основном из Арни Котта и инстинктивной жажды мести.
«Что мы можем против Арни? – спрашивал он себя. – Почти ничего».
Джек отошел от окна и медленно вернулся в спальню, где на широкой кровати все еще спала Дорин.
Пока он стоял, глядя на нее, она проснулась.
– Мне приснился странный сон, – сказала она с улыбкой. – Я дирижировала мессой Баха в си миноре, написанной на четыре четверти. Но когда я дошла до середины, кто–то забрал мою дирижерскую палочку, заявив, что она написана в другом размере. – Дорин нахмурилась. – Но она действительно на четыре четверти. И с чего бы мне дирижировать ею? Я даже не люблю эту мессу. У Арни есть запись, он слушает ее по вечерам. Джек вспомнил свои сны, которые снились ему в последнее время: странные блуждающие силуэты, здания с огромным количеством помещений, бесконечно кружащие хищные птицы над головой. И какая–то гадость в буфете: он не видел, а лишь чувствовал ее присутствие.
– Сны обычно связаны с будущим, – заметила Дорин. – Они отражают потенциал человека. Арни хотел организовать симфонический оркестр в Льюистауне – он уже обсуждал это с Босли Тувимом. Возможно, я стану его дирижером. – Она выскользнула из–под одеяла и встала – нагая, высокая, стройная.
– Дорин, – решительно сказал Джек, – я не помню вчерашний вечер. Что с Манфредом?
– Он остался с Арни. Потому что теперь ему надо вернуться в Бен–Гурион, и Арни его отвезет. Он постоянно ездит в Новый Израиль навещать своего сына, Сэма Эстергази. Арни сказал тебе, что и сегодня туда поедет. Джек… а у тебя раньше бывали случаи амнезии?
– Нет.
– Вероятно, тебя так потрясла ссора с Арни; я уже замечала, с ним очень тяжело иметь дело.
– Возможно, – откликнулся Джек.
– Как насчет завтрака? – Дорин выдвинула ящик комода и достала оттуда свежее белье и блузку. – Я сделаю яичницу с ветчиной – прекрасная консервированная датская ветчина. Из запасов Арни с черного рынка, – поколебавшись, добавила она. – Но действительно очень вкусно.
– Годится, – ответил Джек.
– Когда мы легли вчера, я несколько часов не спала – все думала, что предпримет Арни. Я имею в виду, что он сделает с нами. Полагаю, это будет касаться твоей работы, Джек; наверное, он нажмет на мистера И, чтобы тот уволил тебя. Ты должен подготовиться. Мы оба должны быть готовы. Ну и, естественно, он вышвырнет меня, это очевидно. Но меня это не волнует – у меня есть ты.
– Да, так. У тебя есть я, – машинально повторил Джек.