– Он хочет остаться с вами, мистер, – сказал вернувшийся Гелио.
– Ничего удивительного, – довольно откликнулся Арни.
– Его мысли прозрачны для меня, как стекло, а мои – ему, – добавил Гелио. – Мы оба пленники в чужой земле, мистер.
Арни громко рассмеялся.
– Правда всегда кажется невеждам смешной, – обиделся Гелио.
– Хорошо, я – невежда, – согласился Арни. – Просто меня позабавило, что тебе нравится этот ребенок, вот и все. Я не хотел тебя обидеть. Так у вас двоих есть что–то общее? Неудивительно. – Он перевернул книгу, которую читал Гелио. – Паскаль, «Провинциальные письма». Господь Вседержитель, зачем? Какой в этом смысл?
– Ритм, – терпеливо пояснил Гелио. – Великая проза обладает каденцией, привлекающей и удерживающей блуждающее внимание мальчика.
– А почему оно блуждает?
– От страха.
– Чего он боится?
– Смерти.
– А, ну да, – помрачнев, согласился Арни. – Своей смерти? Или смерти вообще?
– Этот мальчик переживает собственную старость, которая наступит через много–много лет. Он лежит в доме престарелых – тому еще только предстоит быть построенным здесь, на Марсе, – в обители смерти и увядания, которую ненавидит всеми силами души. В этом будущем он проживает пустые бессмысленные годы, прикованный к постели, – скорее неодушевленный предмет, чем личность, в коем жизнь поддерживается лишь из–за предрассудков. И как только он пытается сосредоточиться на настоящем, его тут же сметает это ужасное видение.
– Расскажи мне о доме престарелых, – попросил Арни.
– Его скоро построят, – ответил Гелио. – Правда, не для этой цели, а как большой спальный квартал для эмигрантов на Марс.
– Да, в горах Франклина Рузвельта, – догадался Арни.
– Прибывшие люди обоснуются там и будут жить, изгнав диких бликменов из их последнего прибежища. Бликмены, в свою очередь, наложат проклятье на эту землю. Поселенцев с Земли станут преследовать неудачи, год за годом их дома будут разрушаться, и они вернутся на Землю еще быстрее, чем прибыли сюда. В конце концов дома станут использовать для престарелых, обнищавших, дряхлых и больных людей.
– А почему парень молчит? Объясни мне.
– Чтобы избавиться от страшного видения, он возвращается к более счастливым дням – времени, проведенному в утробе матери, где не было ни перемен, ни времени, ни страданий. Утробная жизнь. Он стремится туда, к единственному известному ему счастью. Он отказывается выходить из этого тупика, мистер.
– Понимаю, – недоверчиво кивнул Арни.
– Он страдает так же, как мы, как все люди. Только ему еще хуже, потому что он обладает предвидением, которого мы лишены. Страшно обладать таким знанием. Неудивительно, что он… почернел внутри.
– Да, он так же черен, как и ты, – подхватил Арни, – и не снаружи, а, как ты сказал, внутри. Как ты только его выносишь?
– Я могу вынести все, – ответил бликмен.
– Знаешь, что я думаю, – продолжил Арни. – Я думаю, Манфред не просто видит будущее, он его организует.
Глаза бликмена потемнели, абориген пожал плечами.
– Как ты думаешь? – настойчиво повторил Арни. – Послушай, Гелиогабал, черный мошенник, он тут играл вчера весь вечер. Он все предвидел и пытался помешать? Он пытался предотвратить это? Хотел остановить время?
– Возможно, – откликнулся Гелио.
– Это огромный талант! – воскликнул Арни. – Может, ему под силу вернуться в прошлое и изменить настоящее? Продолжай заниматься с ним, следи за ним. Послушай, Дорин Андертон не звонила, не заходила сегодня? Я хочу поговорить с ней.
– Нет.
– Ты думаешь, я рехнулся? Думаешь, я все сочиняю об этом ребенке?
– Вы движимы страстью, мистер, – отозвался бликмен. – Страсть может подтолкнуть человека к истине.
– Что за ерунда, – недовольно отрезал Арни. – Неужели ты не можешь ответить просто – да или нет? К чему эта твоя болтовня?
– Мистер, я скажу вам кое–что о мистере Болене, которому вы хотите причинить вред. Он очень храним…
– Раним, – поправил Арни.
– Спасибо. Он нежен и легко уязвим. С ним нетрудно разделаться. Но у него есть кем–то подаренный амулет. Амулет бликменов – водяная ведьма. Она спасет его.
– Посмотрим, – помолчав, ответил Арни.
– Да, поживем – увидим, какая сила хранится в этих древних предметах, – странно изменившимся голосом добавил Гелио.
– Весь этот хлам совершенно бесполезен, ты сам – лучшее тому доказательство! Лучше уж тебе быть здесь, готовить мне пищу, подметать пол и выполнять мои распоряжения, чем скитаться по марсианской пустыне. Ведь когда я тебя нашел, ты клянчил воду, как подыхающая тварь!
– М–м–м, возможно, – пробормотал бликмен.
– Не забывай об этом, – добавил Арни. – Иначе снова окажешься в пустыне с яйцами пака и стрелами, будешь брести неведомо куда.
«Я тебе делаю большое одолжение, что позволяю жить, как человеку», – договорил уже про себя Арни.
Днем Арни Котт получил послание от Скотта Темпла. Поставив кассету на дешифровальный аппарат, он уселся слушать.
– Арни, мы обнаружили посадочную площадку. Все верно – в горах Франклина Рузвельта. Того типа там не было, зато стояла только что прибывшая автоматическая ракета – по ней–то мы и определили место. В общем, у парня огромный склад всяких товаров. Продукты мы забрали, и сейчас они в нашем пакгаузе. Потом сбросили атомный заряд и все разнесли.
«Хорошо», – подумал Арни.
– А для того, чтобы он знал, с кем связался, оставили ему записку. Прикрепили ее к обломку ориентировочной вышки: «Арни Котгу не нравится, чем ты занимаешься». Ну как. Арни?
– Отлично – вслух ответил Арни, хотя на его вкус в этом и было что–то… как это называется? – банальное.
– Когда вернется, он найдет ее, – продолжал записанный голос. – И еще я подумал – это на твое усмотрение, – может, нам наведаться туда через пару дней, вдруг он займется ремонтом? Эти независимые предприниматели – хитрые ребята, как те, что в прошлом году пытались организовать собственную телефонную сеть. В общем, я полагаю, не мешает проследить. Кстати, он пользовался старым оборудованием Норба Стайнера – мы обнаружили документы с его именем. Так что ты был прав. Хорошо, что мы разобрались с этим парнем, он мог доставить нам немало хлопот.
Послание закончилось. Арни поставил кассету в свой диктофон, взял микрофон и начал отвечать.
– Скотт, ты все сделал правильно. Спасибо. Надеюсь, мы больше не услышим об этом парне, и я одобряю, что ты конфисковал его склад: мы найдем ему применение. Заглядывай как–нибудь вечерком, выпьем. – Он остановил и перемотал пленку.
Из кухни доносился приглушенный голос Гелиогабала, читавшего Манфреду. Арни почувствовал раздражение, а потом и злость на бликмена. «Зачем я связался с Джеком Боленом, если ты можешь читать мысли мальчика? Почему ты сразу не сказал мне об этом? Ты предал меня, – уже с настоящей ненавистью подумал он, – как и все остальные: Энн, Джек, Дорин… все».