Да, да, я позвоню им, решил он. Спрошу, нет ли у них в наличии сильнодействующего моющего средства, и одновременно с этим заражу их — они этого вполне заслуживают.
Он нашел в телефонной книге номер отделения «АГ Хемие» в Сан–Франциске и, прибегнув к психокинезу, набрал его.
Они еще пожалеют о том, что заставили принять этот закон, сказал самому себе Конгросян, наблюдая за тем, как устанавливается видеофонная связь.
— Позвольте мне переговорить с вашим главным химиопсихотерапевтом, сказал он, когда на его вызов ответила дежурная по связи фирмы «АГ Хемие».
Вскоре из аппарата раздался очень деловой мужской голос: полотенце, наброшенное на экран, лишило Конгросяна возможности рассмотреть, кто с ним говорит, но, судя по голосу, человек этот был молодым, энергичным и явно высококвалифицированным профессионалом.
— Это станция Б. Говорит Меррилл Джадд. Кто со мной говорит и почему вы заблокировали видеоканал? — в голосе химиопсихотерапевта сквозило раздражение.
— Вы не знакомы со мною, мистер Джадд, — сказал Конгросян, а сам подумал — самая пора перезаразить их всех.
Подойдя как можно ближе к экрану видеофона, он резким движением смахнул с него полотенце.
— Ричард Конгросян, — узнал его химиопсихотерапевт. О, я вас знаю, во всяком случае как артиста.
Он действительно оказался человеком молодым с очень серьезным выражением лица — заниматься какой–либо чепухой в его присутствии было бы совершенно неуместно. Но было заметно и то, что это человек, совершенно отрешенный от мира сего, настоящий психопат.
— Большая для меня честь, сэр, встретиться с вами, — продолжал он.
Что я могу для вас сделать?
— Мне нужно противоядие, — сказал Конгросян, — от отвратительного зловония, которым наградила меня гнусная рекламка Теодоруса Нитца. Вы знаете, та, что начинается вот так: «В мгновенья тесной интимной близости с теми, кого мы любим, особенно тогда и возникает опасность оттолкнуть острым» и так далее…
Ему ненавистно было даже вспоминать об этом; исходящее лот его тела зловоние становилось еще сильнее, когда он это делал, если, конечно, такое было возможно. А он так жаждал подлинных контактов с другими людьми, так остро ощущал свою отчужденность!
Я вас напугал чем–то? — спросил он.
Продолжая рассматривать его своими умными проницательными глазами классного специалиста, служащий «АГ Хемие» произнес:
— Я не испытываю особой тревоги. Естественно, я наслышан о той дискуссии, которая возникла в научных кругах в связи с вашим эндогенного характера, то есть чисто внутреннего происхождения, психосоматическим заболеванием, мистер Конгросян.
— Хорошо, — с трудом выдавил из себя Конгросян, — только позвольте мне обратить ваше внимание на то, что болезнь эта экзогенного характера; ее возбудила рекламка Нитца.
Его очень огорчило, что этот незнакомец, что по сути весь мир не только знает, но и оживленно обсуждает состояние его психики.
— У вас, должно быть, была внутренняя предрасположенность, — сказал Джадд, — к тому, чтобы таким неприятным для вас образом на вас подействовала рекламка Нитца.
— Совсем наоборот, — возразил Конгросян. — И я намерен предъявить иск агентству Нитца стоимостью в несколько миллионов — я полностью готов к тому, чтобы качать тяжбу. Но пока совсем не об этом речь. Что вы в состоянии для меня сделать, Джадд? Вы ведь сейчас ощущаете этот запах, разве не так? Признайтесь в том, что ощущаете, и тогда мы сможем выяснить, какими возможностями лечения вы располагаете. Я много лет регулярно встречался с одним психоаналитиком, доктором Эгоном Сапербом, но теперь, спасибо за это вашему картелю, я лишен такой возможности.
— Гм, — только и произнес в ответ на эту тираду Джадд.
— И это все, что вы в состоянии предпринять? Послушайте, для меня совершенно невозможно покидать эту больничную палату. Инициатива должна исходить от вас. Я взываю к вам. У меня отчаянное положение. Если оно еще больше ухудшится…
— Это необычная просьба, — сказал Джадд, — Мне необходимо поразмыслить над нею. Я не в состоянии ответить вам немедленно, мистер Конгросян. Как давно имело место это заражение от рекламки Нитца?
— Приблизительно месяц тому назад.
— А до этого?
— Смутные навязчивые идеи. Состояние неосознаваемой тревоги. Почти постоянная душевная депрессия. Я задумывался временами над этими отдаленными симптомами чего–то очень серьезного, но до поры до времени мне как–то удавалось выбрасывать такие мысли из головы. Очевидно, я уже давно борюсь с какой–то коварно подкрадывающейся душевной болезнью, которая постепенно разъедает мои способности, притупляет их остроту.
Настроение у него было совершенно подавленное.
— Я, пожалуй, прилечу к вам в госпиталь.
— О, протянул удовлетворенно Конгросян.
Тогда я уж точно смогу заразить вас, отметил про себя он. А вы, в свою очередь, занесете эту инфекцию в свою собственную компанию, перезаразите весь этот свой гнусный картель, который является виновником прекращения деятельности д–ра Саперба в качестве практикующего психоаналитика.
— Пожалуйста, сделайте мне такое одолжение, — вслух произнес он. Мне очень хотелось бы проконсультироваться с вами с глазу на глаз. И чем скорее, тем лучше. Но предупреждаю вас: я не буду нести ответственности за последствия. Сопряженный с посещением риск — это ваше дело.
— Риск? Что ж, попробую рискнуть. Что, если я это сделаю сегодня же, во второй половине дня? У меня есть свободный час. Скажите, в каком невропсихиатрическом госпитале вы сейчас находитесь, и если это неподалеку…
Джадд стал искать ручку и блокнот.
* * *
Время полета в Дженнер для них пролетело почти незаметно, и во второй половине дня они совершили посадку на вертолетной площадке в окрестностях городка; времени у них было еще хоть отбавляй для того, чтобы проехать по шоссе к дому Конгросяна, расположенному где–то среди окружавших город лесов.
— Значит, — произнесла Молли, — нам трудно рассчитывать на то, что удастся сесть в непосредственной близости от его дома? И поэтому нам придется…
— Мы наймем такси, — сказал Нат Флайджер.
— Понятно, — сказала Молли. — Я читала о них. И водитель его, местный сельский житель познакомит вас со всеми местными сплетнями, которыми не прокормить, пожалуй, и комара. Она закрыла книгу и поднялась.
— Так вот, Нат, может быть, вы сможете разузнать все, что вам нужно, у этого водителя? О тайном подвале ужасов в усадьбе Конгросяна?
Джим Планк произнес хрипло:
— Мисс Дондольдо… — он скорчил при этом недовольную мину. — Я очень высокого мнения о Лео, но, клянусь честью…
— Вы меня не в состоянии выдержать? — спросила она, подняв бровь. Почему, хотелось бы мне знать, почему, мистер Планк?