Но вслух произнес:
– Время неподходящее, бэби. А еще замечу, что нравственность мисс Финли выше всяких подозрений. Нас с ней связывают только служебные отношения. Случалось, правда, мы болтали о том, о сем…
– О чем же?
– О Париже.
– Я тоже хочу поболтать о Париже, – сказала Мэри-Энн и принялась стягивать майку.
Но Каргин шлепнул ее по перепачканному песком бедру, поднял винтовку и встал, натягивая берет.
– Сказано – не время! Прибереги свою энергию для джунглей.
– А что мы там будем делать, дорогой?
– Прятаться, ma chere, [38] прятаться. Ты ведь не думаешь, что я перебил всех нехороших парней?
В небесах вдруг загудело. Вначале рокот был отдаленным, едва слышным, но с каждой секундой он становился все отчетливей и сильнее, будто к острову неслась эскадрилья разъяренных пчел. Звуки наплывали с севера, дробились в зубчатых коронах утесов, перекликались отраженным эхом и падали вниз, сливаясь с шелестом волн и листвы. Затем мощный рев моторов заглушил песни деревьев и моря, и хотя утесы загораживали от Каргина северный небосвод, он догадался, что над поселком и бухтой кружат самолеты. Скорее всего, не меньше пяти-шести.
– Джунгли отменяются, – сообщил он Мэри-Энн, пристроил винтовку на плече и выскочил на пляж. Но не узрел ничего интересного – скалистые стены над Лоу бей ограничивали видимость.
Разочарованный, Каргин вернулся под деревья.
– Хорошо бы подняться наверх… Туда! – Задрав голову, он бросил взгляд на смотровую площадку. Сейчас она являлась лучшим пунктом наблюдения, самым досягаемым и безопасным, если учесть, что в Хаосе еще бродили пятеро головорезов Кренны. К тому же к ней вела дорога, недлинный серпантин, соединявший пляж и рощу с Нагорным трактом. Четверть часа, и они доберутся до площадки.
– Кто-то прилетел? За нами? Значит, приключения кончились, ковбой? – Поправив майку, Мэри-Энн с широко раскрытыми глазами вслушивалась в слитный гул моторов.
– Еще не знаю. Смотря кто прилетел и зачем. Так что автомат не бросай! – Он схватил ее за руку и потянул к дороге.
Они шагали быстро, молча, сберегая дыхание. Серпантин поднимался вверх шестью извивами, и за последним поворотом, когда деревья расступились, стали видны узкий пояс Нагорного тракта с мостами, тоннелями и круглой пряжкой-озером, а за ним – дворцовая кровля с ажурным блестящим цветком антенны. В небе серебристо-серыми тенями мелькали самолеты: три «оспрея» – над взлетным полем и развалинами поселка, и еще два, большие транспортные «боинги» – над виллой и прилегавшим к ней садом. Эта пара кружила в вышине, и пространство под ней было расцвечено яркими прямоугольными кляксами парашютов. Сотни полторы, прикинул Каргин, глядя, как из чрева «боингов» вываливаются все новые и новые фигурки.
Когда они забрались наверх, транспортные самолеты уже повернули к северо-востоку, один «оспрей» приземлился, второй готовился к посадке, а третий все еще свивал круги над бухтой. Кроме того, у восточных скал возник вертолет, каких Каргину видеть никогда не доводилось – черная угловатая машина, похожая на гоночный автомобиль под полупрозрачным зонтом рассекающих воздух лопастей. Видимо, он прилетел из Кальяо, а вот самолеты, если судить по обратному курсу, явились с американских берегов. Вскоре эта гипотеза перешла в уверенность: парашютисты действовали со сноровкой, какую вколачивают не в перуанской армии, а в войске великой державы. Такая держава в окрестностях имелась лишь одна, и потому было бессмысленно строить иные предположения.
– Кто это, Керк? Как ты думаешь? – Нэнси, дернув его за рукав, облизала губы. Голос ее был тревожным.
– Думаю, твои соотечественники, детка, – сообщил Каргин. – Явились, не запылились, вояки хреновы… Ликвидаторы ликвидаторов…
Он сплюнул, поднял бинокль, поднес к глазам. Верхняя терраса с павильоном-обсерваторией была пуста, но перед домом и на широкой дворцовой лестнице, среди колонн и сфинксов, уже кипела яростная схватка: парашютисты в зеленых беретах и камуфляже накатывались цепью, палили по окнам, приседали, падали, поднимались, шаг за шагом оттесняя людей бельгийца; сколько тех было, Каргин разобрать не мог, но защищались они отчаянно, как попавшие в ловушку крысы. У южного флигеля метнулось пламя, взлетел бесформенный черный комок, потом, под раскатистый грохот, засверкали новые вспышки – били из подствольных гранатометов и базук. Каменный сфинкс, украшавший лестницу, встал на дыбы, окутанный огнем и дымом, и тут же завалился на бок – его невозмутимое лицо внезапно пересекла трещина, будто шрам от сабельного удара. Под многотонной базальтовой тушей что-то ворочалось, корчилось, извивалось, и камень в том месте вдруг начал багроветь.
– Какого дьявола, Керк? – Бросив автомат, Мэри-Энн то приподнималась на носках, то подпрыгивала от нетерпения. – Что там творится? Что происходит?
– Битва лапифов с кентаврами, – пробормотал Каргин и сунул ей бинокль. – Вот, полюбуйся! Покруче, чем в голливудских боевиках. И все – настоящее! И пули, и кровь, и трупы…
Все три самолета уже приземлились, и из распахнутых люков выпрыгивали десантники и еще какие-то люди, не в пестрых комбинезонах, а в штатском. Словно цепочка муравьев, они устремились к ангарам и гаражам, и на окраине взлетного поля тоже загремели выстрелы – видно, схватились с часовыми Кренны. Но было тех наверняка немного, и вскоре большая часть атакующих отхлынула; затем распахнулись ворота ангаров, выехали набитые солдатами джипы и устремились к поселку и Шестому блок-посту. Могут и сюда добраться, подумал Каргин, нащупывая бумажник в нагрудном кармане. Бумажник был на месте – с паспортом, чертовой уймой виз, кредитными картами и контрактом, свидетельством его лояльности.
Черное помело, сделав широкий круг, зависло над озерным берегом и руинами Второго блок-поста. Теперь Каргину удалось подробнее разглядеть вертушку, и он, сдвинув берет на затылок, покачал головой и невольно присвистнул. В самом деле, такое ему живьем не попадалось! Лишь на картинках в «Милитари ревьюв», под заголовком «Техника двадцать первого столетия»! Если глаза его не обманывали, то был «Ирокез» – разведывательно-ударный вертолет RAH-70, [39] для спецопераций в джунглях, горах и прериях, а также над океанами и морями. Крейсерская скорость – до шестисот километров в час, дальность полета – три тысячи, отсек для грузов и десантников, пушки, пулеметы, ПТУРы… Мечта! Особенно для тех, кто хочет быстро смыться.
Пока он дивился на небывалую вертушку, бой на ступенях лестницы затих, взрывы и выстрелы смолкли, и теперь часть парашютистов копошилась среди мертвых тел, растаскивала трупы, тогда как другие прочесывали территорию. Вполне понятная суета, но Каргину почудилось, что в здание никто не входит. Странно! Он покосился на Мэри-Энн, решил не отбирать бинокль и сбросил с плеча винтовку; потом заглянул в прицел, плавно повел стволом, отыскивая прятавшиеся за колоннами двери. Точно, никто не входит! Либо успели очистить виллу, либо такой деликатный труд – не для десантников…