Улучив несколько минут, он позвонил в Краснодар, поговорил с ласточкой. Кэти весело щебетала, но за ее словами мнилась Каргину тревога, то ли от нового ее положения, то ли что-то она предчувствовала – опасность, грозящую ему, неясный поворот событий, которого не избежать в любом сражении. Планы и расчеты всегда остаются планами и расчетами, а реальность – реальностью, и случай – случаем; поскользнешься на банановой кожуре, тут тебе штык пол ребро и всадят. Правда, афганского сна – будто его живьем в яму закапывают – Каргин в эту ночь не видел. Снились другие сны, наполеоновские: как ведет он роту «гепардов» в бой, по правую руку – лейтенант Свенсон с автоматом, по левую – сержант Зейдель с развернутым знаменем, а сзади дружно топают сапоги и песня слышится, но не французская, а та, которую пели в Рязанском училище ВДВ: «Непобедимая и легендарная». И еще снилось, будто бой окончен, и сам полковник Дювалье, командир третьей бригады, вешает ему на грудь орден Почетного легиона, а в отдалении стоит Нияз Бикташев, батальонный разведчик, снайпер, герой труда и ветеран. Стоит он с мешком кураги в руках и этак одобрительно кивает: вот и ты, парень, удостоился!
Пришли результаты космической съемки со спутника, Гальперин сделал распечатки, а там и Сергеев заявился со схемой базы, но только одной, Ариман-2. Сказал, что вторую еще не рассекретили, и бывшим коллегам надо время, чтобы подобраться к этим документам. Зато при схеме оказалась опись, где были перечислены постройки, размеры их и назначение. Ценная информация; вместе с картами местности она позволяла спланировать атаку во всех подробностях.
Первым делом Каргин с Сергеевым начали сверять полученную схему с данными космической съемки, тут же обнаружив разницу.
– Ангаров нет, вот этих, – сказал подполковник, тыкая в план карандашом. – Вертолетные ангары, сборные, алюминиевые… Что про них в описи? Так, разобрали и вывезли… Хозяйственный был командир у этих десантников… Склада ГМС [47] тоже нет, цистерны под открытым небом стоят. Помечено: склад ветхий, кровля грозила обрушением…
– Это хорошо, что под открытым небом, – заметил Каргин. – Сжечь легче. А вот здание, в котором эмир обосновался, вот это, перед бывшим плацем… Что в нем было?
– Штаб базы, офицерское собрание и столовая. Два этажа, шестнадцать окон по фасаду, главный вход с плаца и два черных с другой стороны, возле столовой и финансовой части. Дом кирпичный, под железной крышей… А здесь, Алексей Николаевич, извольте видеть – губа. [48] Вот этот домик, про который девушка говорила… Здесь наших и держат. Стены бетонные, дверь прочная, но сбить замок нет проблем. Место, чтоб вертолет приземлился, имеется. Вынести их и погрузить – дело трех минут.
– Сначала разобьем казармы, – возразил Каргин, сравнивая фотографии со схемой. – Вот эти, у самого забора, уже в развалинах, эти две пустые, а у других четырех народ роится, и все на коленках стоят – похоже, в утренний намаз снимали. Вот их и разобьем… Если из «Таволги» бить, по две ракеты на казарму хватит. Половина точно не выберется – кого осколки посекут, кого задавит стены и кровля.
– Другая половина – рота, полторы сотни стволов, – напомнил Сергеев. – А у вас, как я понимаю, человек двадцать… Справитесь? Сумеете уйти?
– Уйти успеем. Главное, чтоб в воздухе не достали, стингером. Наверняка что-то у них есть…
Каргин склонился над снимками, изучая местность. Фотографии были подробные – и люди видны, и машины, и трубы на домах, и скалы – резкие черные тени от них тянулись с востока на запад. База, замкнутая в периметр бетонных стен, лежала в довольно глубокой котловине и казалась недоступной с земли. Котловина, как ее и рисовала Ксения, напоминала овал, вытянутый с северо-востока на юго-запад; на севере – тоннель, пробитый в скалах, а при въезде в него – селение Кара-Суук, сотни две домиков, разбросанных на берегу горной речки. Тоннель наверняка охранялся, и не было сомнений, что в нем заложена взрывчатка – повернут рычажок, и сотня тонн породы обрушится на атакующих. Если судить по теням, падавшим от домов и утесов, скалистые стены на севере, западе и востоке были метров триста высотой, и вертолет, поднимавшийся к этим вершинам, мог оказаться прекрасной мишенью – особенно если внизу заполыхает пожар или ночка выдастся лунная. Но на юге скалы сильно понижались, метров до тридцати-сорока, и котловина переходила в узкое ущелье, отличную дорогу для отступления – если, конечно, пилот попадется стоющий. Сам Каргин летал вполне прилично, но только днем и, разумеется, не в канавах, где с края на край можно камешек перебросить.
Раздумывать над тем, что за пилот у Азера, асс или сопливый новичок, смысла сейчас не имело, и Каргин, отметив юг как лучший путь для ретирады, потянулся к следующему снимку. На нем был изображен участок за ущельем: нависший скальный козырек, наполовину скрывавший какие-то сооружения, склон, полого тянувшийся вниз, и такой же пологий подъем на гору, поросшую хвойным лесом. Внизу лес редел, и среди камней торчали одинокие сосны, перемежавшиеся с зарослями кустарника, ямами, осыпями, большими и мелкими глыбами и чем-то бесформенным, похожим на груды старого мусора. Пейзаж был Каргину смутно знаком, однако припомнить, где и когда он видел эту местность, никак не удавалось. Взгляд с высоты делает высокое и глубокое плоским, и только тени позволяют распознать, где тут впадина, а где возвышенность. Тени были выразительные, но кроме туманных воспоминаний ничего не навевали.
Вздохнув, Каргин отложил снимок и придвинул к себе другой, где база была представлена в крупном масштабе. Посередине – плац, с одной стороны – здание штаба, квадратик гауптвахты, склады и танки для горючего, с другой – казармы и развалины казарм, а сбоку от них – гараж и вертолетная площадка в кольце столбов с прожекторами. Еще сторожевые вышки: четыре – по углам периметра, и одна у ворот.
Сергеев показал на нее отточенным кончиком карандаша.
– Эту наша красавица не изобразила, но в остальном ее картинка очень даже точная. Молодец! Кстати, Алексей Николаевич, что вы думаете с нею делать?
– С собой увезем, в Москву. Захочет учиться, выдам грант, или пойдет работать к Перфильеву. А если нынешняя работенка дорога… Ну, в Москве тоже есть мужики, пусть ублажает.
Сергеев вдруг хихикнул.
– В Москве много чего есть. Например, человек, похожий на генерального прокурора.
Каргин посмотрел на него, но бывший кагэбэшник был уже непроницаемо серьезен. «Я ведь даже не знаю, как его зовут, – вдруг подумалось Каргину. – Товарищ по фамилии Сергеев, и все! Интересно, помнит ли Влад его имя-отчество?»
Мысль мелькнула и исчезла. Он подгреб снимки поближе к себе и сказал:
– Вот что, подполковник, если случится с нами какая неприятность, будете за старшего. Рогов, Кань, Гальперин, Дима с Рудиком и эта девушка – все на вас. Срочно вывозите их в Москву и проинформируйте о случившемся заместителей Перфильева. Они знают, с кем связаться и что делать.