— Когда мы пройдем пролив, наступит беспокойное время, — заметил бар Кейн, придвигая к себе засахаренные фрукты.
— Неужели?
— Конечно! Разве ты не понимаешь? — Кейн пренебрежительно хмыкнул. — День или два придется плыть вдоль берега ксамитов, проклятье Шебрет на их головы! Сейчас весна, но их галеры уже рыщут в море!
Одинцов кивнул, разглядывая громаду парусов, заслонявших горизонт. Их посудина несла пять мачт, но двигалась не слишком быстро, — такие плоты предназначались для перевозки грузов и не могли соперничать в скорости с настоящими кораблями.
— Ничего, отобьемся, — заметил он. — У нас на борту ала Береговой Охраны и двадцать катапульт. Хватит, чтобы разделаться с любой галерой.
— А если их будет две или три? — Бар Кейн наморщил лоб. — Ты ведь знаешь, что мы везем! — Он покосился на дверь своей каюты, где хранились сундуки с монетами, затем пробормотал: — Где же этот бездельник, твой слуга? В горле пересохло…
Но Кайти, с кувшином в руках, уже спешил к ним, ловко балансируя на покачивающейся палубе. Повинуясь кивку хозяина, он наполнил вначале кубок Кейна, затем склонился над чашей своего господина. В этот момент Одинцов взглянул в лицо Кайти, ловко разыграв удивление.
— Эй, парень! Кто тебя так разукрасил? — Прищурившись, он оценил размеры синяка. — Здоровым же кулаком тебя приложили! Кто-нибудь из Береговой Охраны? Они такие забияки!
— Да, — выдавил Кайти, пытаясь отвести взгляд в сторону.
— Ну и как ты ответил? Надеюсь, у драчуна осталась на память пара таких же фингалов?
Кайти покраснел — по молодости лет он еще не научился складно врать.
— Нет, мой господин… я… я не ответил. Парень попался уж больно здоровый…
Еще бы, подумал Одинцов, что Поун, что Хор могли бы переломить его слугу пополам. Продолжая спектакль, он гневно нахмурил брови:
— Не ответил? Как не ответил? Ты посмел нанести урон фамильной чести бар Ригонов? — Одинцов потянулся к мечу, прислоненному рядом к переборке. — Теперь по всем алам и ордам Береговой Охраны пойдет слух, что слуги Ригонов — трусливые псы и их хозяин ничем не лучше! Ну-ка, пойдем, покажешь мне этого драчуна!
Он поднялся, прицепил к поясу меч и в три глотка опорожнил свою чашу.
— Ээ… достойнейший… — Бар Кейн тоже встал. — Что ты собираешься делать?
— Сначала сверну забияке шею, а потом выпорю слугу, чтобы знал, как отвечать обидчикам!
— А если парня ударил не ратник Береговой Охраны? Может, твой слуга врет… — Кейн выглядел смущенным, ему-то было хорошо известно, кто приложился кулаком к физиономии Кайти.
— Кто-то же его ударил! — До половины обнажив клинок, Одинцов со свистом вогнал его обратно в ножны. — По мне, хоть сам капитан-сардар! Я и ему сверну шею!
— Послушай, не надо затевать ссор и драк. Мы с тобой сидели тихо-мирно за вином, беседовали… Стоит ли благородному нобилю связываться с простолюдином? Давай лучше выпьем и забудем про твоего слугу. Слугам тумаки только на пользу.
Он потянул Одинцова за рукав туники, но тот резко заявил:
— Моим слугам я раздаю затрещины сам! Ну, веди! — Это уже относилось к Кайти.
Парень потупился.
— Мой господин, то был не ратник Береговой Охраны…
— Как? Ты осмелился мне солгать? — Одинцов угрожающе занес кулак, и слуга в ужасе съежился, пролепетав:
— Прости, хозяин…
Кулак не опустился.
— Кто? Говори, кто, недоумок! Или, клянусь клыками Шебрет, я швырну тебя за борт!
Это было неприятное наказание — как всегда, рядом с плотом суетились саху, двухметровые ксидуменские акулы. Кайти вздрогнул и прошептал:
— Хор… это Хор, мой господин…
Бар Кейн многозначительно хмыкнул.
— Вот что, достойный Аррах, давай замнем это дело. Я приношу извинения за своего помощника… И подумай, стоит ли тебе тягаться с Хором? Ему так просто шею не свернешь.
— Извинения не принимаются, — ответил Одинцов. — Я полагаю, бар Кейн, что каждый в империи должен знать свое место. И если Хор ударил слугу благородного человека, он понесет наказание.
— Ну, смотри. — Кейн пожал плечами. — Можешь его звать, но я тебя предупредил.
— Принято к сведению, — Одинцов отвернулся от него и рявкнул: — Хор! Эй, Хор!
Через пару минут дверца в крайней каюте приоткрылась, и Хор высунул наружу заспанную физиономию.
— Чего?
— Сюда! И приятеля своего прихвати! Бар Кейн зовет!
Будучи людьми военными, Хор и Поун собирались недолго, миг, и они уже стояли перед начальством в полном снаряжении, с клинками у пояса и перевязями с метательными ножами поперек груди. Одинцова оба старательно не замечали, поглядывая на бар Кейна с невысказанным вопросом.
— Ты, вонючий шерр, — палёц Одинцова уткнулся Хору в живот, — думаешь, что мой слуга принадлежит тебе? Что ты можешь хлестать его по роже? Ну, отвечай!
Хор пожал плечами и вызывающе огладил ладонью рукоять меча.
— Большое дело, господин! Может, я разок и съездил парню в ухо, чтобы бегал побыстрей!
— Этот парень должен бегать лишь тогда, когда я прикажу, — наставительно произнес Одинцов и отодвинулся в сторонку. — Эй, Кайти! Съезди-ка ему по скуле, да покрепче!
Кайти бросил взгляд на хозяина и, повинуясь его кивку, ударил. Драться он не умел, ибо вырос в месте тихом и мирном, при замковой кухне, где разве что главный повар мог слегка потаскать за волосы. Кулак его скользнул по гранитной скуле Хора, парень тут же скривился и начал дуть на костяшки.
Хор захохотал.
— Славно! Сразу почесаться захотелось!
Он и почесался — только в заднице.
— Я тоже хочу, — заявил Поун приятелю. — Не тебе ж одному все ласки!
Одинцов покосился на бар Кейна, который глядел на него с издевательской усмешкой. Затем, огорченно покачав головой, сказал:
— Да, Кайти, придется тебя поучить… Смотри, как надо!
В следующий миг Хор лежал на палубе, держась за щеку, вид у него был ошеломленный. Он попытался встать, но новый сильный удар опять сбил его на гладкие доски. Одинцов задумчиво поглядел на свою жертву.
— Вот так это надо делать, Кайти. И тебе тоже предстоит отведать моего кулака, если снова соврешь! Ну, — он кивнул слуге на Хора, — желаешь сам попробовать?
Хор, покачиваясь, поднялся.
— Не был бы ты благородным господином… — с нескрываемой злобой процедил он.
— А ты забудь, что я благородный господин, — посоветовал ему Одинцов. — Тебе и Поуну положено охранять бар Кейна на опасном пути в Калитан… Предположим, я хочу удостовериться, как это у вас выйдет.