Было совершенно непонятно, за каким дьяволом требовалось вызывать его в штаб на личную, так сказать, аудиенцию. Приказ о передислокации можно было передать и обычным путем, через штатные средства связи. Странно! Да плюс присутствие в кабинете этого безмундирника, так и не пожелавшего раскрыть рот… Странно вдвойне!
Он вспомнил, как его вызвали на борт крейсера «Возничий» перед высадкой сюда, на Синдереллу. Очень, очень похоже…
Опять, что ли, смотрины решили организовать командиру «кентавров»?
Но, получается, «главным смотринщиком» тут мог быть только незнакомый безмундирник!..
Или причина вызова заключалась в ином?
Явившаяся в башню идея оказалась столь дика, что Кирилл немедленно заскочил в туалет и посмотрел в зеркало.
Да нет, зрачки у него были вполне нормальными, человеческими. Никаких ромбиков…
Кол тебе в дюзу, лейтенант Кентаринов! Этак до паранойи скоро докатишься. Слишком буйная фантазия у некоторых…
Ладно, главное, что получено наконец новое задание. А значит, среди «кентавров» прекратится процесс брожения. В конце концов, такая перспектива – не самое худшее следствие странного вызова в штаб…
И он использовал нахождение в туалете по непосредственному назначению этого помещения.
Вернувшись на базу и решив с Бурлацким проблему транспортировки отряда на орбиту, он объявил своим общий сбор.
«Кентавры» будто почувствовали изменение обстановки, выстроились без обычных подколок. И без вопросов.
– Санаторий закончен, дамы и господа. Нам приказано отправляться на следующее задание. Вылет уже сегодня.
– Вот и дождались демобилизации, – сказала Сандра. – Кто там рвался в бой с гостями? Кушать подано, парни. Хвала и слава повару! Не позабыл о нас.
Никто не улыбнулся.
Едва «кентавры» прибыли на борт крейсера «Скорпион», отряду было приказано немедленно готовиться к транспортному сну.
Похоже, господа звезднофлотцы изрядно спешили. Что там еще случилось с этим Вторжением? Новая волна слоников-кузнечиков подошла? И снова к Незабудке? Вот только где их теперь вывели? Какой инкубатор все еще не найден?
Капитан корабля до знакомства с лейтенантом Кентариновым не снизошел – приказ был передан по интеркому на инлине.
– Краской пахнет, – проворчала Громильша. – Из новеньких крейсеришко. – Она фыркнула. – А хозяева нас встречают как-то неласково, без почетного караула.
– Это не страшно, – отозвался Стояк. – Главное, чтобы нас ласково встречали гости.
Каламбур встретили не слишком веселыми смешками.
Путеводная триконка привела отряд в кубрик с ячейками для транспорт-сна. Он был тут много меньше, чем подобные помещения на десантных баржах.
Пока АТС [1] «медуза» вытаскивала «кентавров» на орбиту, вопросов бойцы так и не задавали, однако сейчас любопытство взяло верх над напускным равнодушием.
– Интересно, куда нас теперь решили намылить? – спросила Колобок, укладывая шлем и оружие в стеллаж.
Все оглянулись на Кирилла.
– Не в теме, парни, – ответил тот. – Велено было покинуть Синдереллу. Все дальнейшие распоряжения последуют потом.
– Не по второму ли кругу отправляемся? – фыркнула Вика Шиманская.
Восемнадцать пар жаждущих правды глаз изучали физиономию командира, и только во взгляде Фарата Шакирянова жило понимание.
– По кругу только колы с дюзами ходят! – сказал он.
Продолжения не последовало, и смысл этой скабрезности остался скрытым, однако по кубрику опять пронеслись невеселые смешки.
– Можно подумать, ты все знаешь, Фаратик, – сказала потом Третья Вина. – Лейтенант ни черта не рубит, а ты, капрал, видите ли, в теме. – Она фыркнула подобно Шиманской.
– Я давно в теме, – ответил Шакирянов, – и тема эта одна-единственная… Нам с вами снова предстоит героически спасать человечество, господа «кентавры». Как и прежде…
Было совершенно непонятно, шутит он или нет, и все снова воззрились на Кирилла.
Но тут корабельный интерком вновь напомнил о себе, понуждая господ «кентавров» на срочный отход ко сну. Теперь уже на русском языке.
– Ну, вот что, спасители человечества! – рявкнул Кирилл. – Разбираться с очередной задачей будем на новом месте. А сейчас… Подразделению – немедленный отбой!
Очередью защелкали крышки ячеек, и народ принялся споро укладываться в «гробы».
– До скорой встречи, милый! – прошептала Кириллу Света, шагнув к соседней ячейке.
Он не удержался и шлепнул ее вдогонку по заду.
Ответом ему был деланно-возмущенный взгляд. И шепот: «А сейчас – подразделению немедленный отбой, господин лейтенант!»
– Слушаюсь, старшина! – шепотом же отозвался Кирилл.
Света послала ему воздушный поцелуй и улеглась на место, крышка спрятала ее от мира.
Или, скорее, от войны?…
«Нас всех вполне можно называть восставшими из гроба, – подумал Кирилл, укладываясь на жесткое ложе и закрывая крышку. – Существовал, помнится, блокбастер с таким названием. Какая-то дьявольщина…»
Эта его мысль оказалась последней.
Когда «кентавры», проснувшись, закончили обычные «утренние» процедуры, капитан «Скорпиона» соизволил наконец-то вызвать лейтенанта Кентаринова пред свои светлые очи.
Говорил он по-русски.
Мостик крейсера был точь-в-точь как на «Возничем»: серые стены и потолок, ряды оборудованных шериданами пультов, во многих юзер-креслах – дежурные операторы с подстыкованными к штекам лайнами, дальняя стена представляет собой центральный боевой дисплей.
Типовой проект, ничего удивительного… Да и каперанг Удмуртов, капитан корабля, определенно смахивал на своего коллегу с «Возничего». Среднего роста, широкоплечий усач, переполненный чувством собственного достоинства…
В одной печи их, что ли, выпекают? По столь же типовому проекту… В общем, флотские! Ни добавить ни убавить!
Однако, едва доложив каперангу, как положено по уставу, о собственном прибытии, он обнаружил на мостике знакомого человека и на мгновение забыл и о флотских капитанах первого ранга, и о требованиях устава.
Им оказался тот самый молчаливый безмундирник, что сидел в штабе планетной обороны Синдереллы у майора Буйносова.
Тут же неизвестный и лейтенант Кентаринов были познакомлены друг с другом. Безмундирника звали Петром Милановым. Каперанг представил его в качестве эксперта главного штаба министерства обороны Конфедерации Объединенного Человечества.