— Зачем ты все это говоришь, Барон? Не мечтаю я ни о какой лестнице. Летаю, побеждаю, не сожгли пока — вот и счастье.
— Ага. Девчонку упустил, — в тон ему добавил Гаваец.
Если бы такое сказал Барон, Джокт опять мог вспыхнуть. Но на Гавайца, никогда не комментировавшего разрыв с Лиин, Джокт просто не мог обижаться.
— Не упустил. Она сама...
— А ведь предлагала тебе бросить все, лететь на Землю, устроить тихую счастливую жизнь?
— Предлагала, Но это не жизнь. Это сделка!
— Вся наша жизнь — сплошная сделка, — философски протянул Барон. — Только знаешь что, Джокт? Если бы я был большой шишкой, обязательно бы тебя к себе перетянул. Хоть на Землю, хоть главным управляющим. Таких, как ты, нужно под стеклом хранить, сдувая пыль.
— Почему?
— Ворон много, а белая среди них — только одна. Может быть, когда-нибудь мы вернемся к этому разговору. Потому что я тоже — белая ворона. Нас никто не любит, и мы не особо кому-то и нужны...
Барон намеревался продолжить свои сентенции, но его перебил Гаваец.
— Знаете, что я вам скажу, господа Белые Вороны? — Гавайцу явно надоел этот разговор, к тому же он постоянно перебегал взглядом с одного блюда на другое. — Давайте лучше выпьем, закусим и зациклим этот процесс! Как программер, который пошел в ванную помыть голову и не вернулся.
— Почему? — оказывается, Барон не знал этой старой шутки.
— Потому что на этикетке было написано — выдавить шампунь, втереть в волосы, смыть, повторить процесс.
— И? Ах, да! — дошло до Барона, и он рассмеялся. — Согласен. Начинаем зацикливаться. Только будем следить друг за другом, чтобы не забыть про нейтрализаторы...
— Договорились!
И они напились вдрызг. Что называется, до третьей космической. А утром долго озирались, пытаясь понять, что это приключилось вчера и почему у Барона на лице засохли остатки салата. Джокт, как истинный лидер, отыскал спасение, что лежало в кармане. Три сохранившиеся, словно по заказу, капсулы нейтрализатора.
— Куда теперь? — выйдя из душевой, поинтересовался Гаваец.
— Куда угодно! Какая приятная легкость образовалась! — комментировал попутно свои ощущения Барон, взирая на клубы тумана над фьордом.
— Интересно, мы сами до номера добрели или нас тащили волоком?
Джокт, убедившись, что они находятся в гостиничном номере того же «Стокгольма», только где-то на верхнем этаже, с ужасом пытался подсчитать количество выпитого через подсчет израсходованных нейтрализаторов.
— Навряд ли сами... — видимо, Барон произвел схожие подсчеты.
В это время в дверь постучали.
Ранним посетителем оказалась горничная — женщина приблизительно сорока — сорока пяти лет.
— Мальчики, вчера один из вас сломал кусок облицовки в коридоре. Я вот подумала — неудобно как-то идти к вашему начальству...
— Сколько? — спросил Барон.
— Ну с учетом того...
— Сколько? — повторил он.
— Шесть кредитов.
Сумма была завышена, потому что какой-то кусок облицовки не мог иметь такую стоимость.
— А кто поломал? — осведомился Джокт.
— Я, наверное. — Гаваец осторожно потрогал нижнюю губу, и только тут Джокт с Бароном заметили, что она распухла. — Как бы не пришлось швы накладывать.
Прикинув вес Гавайца и количество потенциальной энергии, которая при превращении ее в кинетическую могла смести не то что обшивку, но и проломить стену, Джокт не стал спорить по поводу названной суммы.
— Больше он ничего не ломал? Лифт не уронил? Странно... — Барон протянул свою кредитку к считывающему чипу горничной. — Скажите лучше, вам известны хоть какие-нибудь подробности нашего вчерашнего э-э заселения?
— Конечно, известны. — Горничная хмыкнула. — Вот этого, самого здорового, нес какой-то весь седой пилот, симпатичный на лицо, с загадочным взглядом. Бокса, кажется, его зовут. Он сам года два назад вот так же... вселялся. Это у вас, у пилотов, наверное, эстафета такая, черная, нет? Здорового принес Бокса, а вас обоих приволок другой, с седой бородой. Тоже как-то... пребывал... По-моему, у него что-то пропало на банкете — почти вся его группа укатила, а он что-то искал. Хороший мужчина, кучу кредитов на чай мне оставил, он сам из Северного Мегаполиса.
— Гонза! — прозрел Джокт, не реагируя на прозрачный намек горничной.
— Точно. Вот влипли.
— Да вы не переживайте, за облицовку расплатились, не буянили... Откуда прилетели? По загару вижу, что не на Земле службу несете.
— Откуда у нас загар? — изумился Джокт.
— Вот я и говорю, что по загару...
— Мы с «Австралии». Каппа Струны. Крепостной истребительный флот, — зачем-то расписал подробности Барон. — Вы нас извините, конечно, но только у нас, во Внеземелье, о такой роскоши и мечтать не приходится. Еще награды получили, вот и дорвались.
— Ладно, не извиняйтесь. — Горничная больше не упоминала про чаевые. — Хотите, кофе принесу?
— Нет-нет. Скажите, этот высокий с седой бородой... Он здесь, в гостинице?
— Пока здесь. Сидит в зале с кем-то еще, чай пьет. Я же говорила — что-то пропало у него.
— Спасибо!
Когда дверь за горничной закрылась, Барон стал разглаживать складки на форменке.
— Надо сразу расставить все точки! Идемте вниз к командиру!
— Стыдно, — признался Гаваец, — лучше дернем в город. Должен же здесь быть другой выход, не через ресторанный зал?
— Стыдно не стыдно, есть выход — нет его, а нужно идти. Лучше сразу выслушать все, что о нас подумали, чем потом... При посторонних он сильный разнос чинить не будет. Давайте, давайте!
— Гаваец! Только ты это... — Джокт едва сдерживал смех, чтобы не обидеть друга, но поделать с собой ничего не мог, очень уж комичной представлялась картина крушения Гавайца. — Губу подверни, она у тебя вся лиловая.
— Сейчас...
И пилоты спустились в ресторанный зал.
Здесь, как и ожидал Барон, разнос оказался несильным. Вернее, как такового разноса вообще не было.
— Так. Все в сборе. Кто бы меня теперь медалью порадовал — за помощь в бою... Кидало вас знатно, как при гравитационном обстреле.
— Мы... случайно, — протянул Гаваец.
— А деревянную панель со стены кто смахнул?
— Я нечаянно.
— Случайно — нечаянно. Кофе будете? Или подобное к подобному просится?
— Нет-нет! Только не это! — Гаваец замахал руками, отчего у него сразу же разболелась губа.
— Как хотите. В Крепость отбываем завтра. Так что до следующего утра вольны делать, что пожелаете. Может, и к лучшему, что вчера перебрали и с вас довольно. Не буду весь день переживать. Так что встречаемся на Лунном причале в восемь ноль-ноль, у девятьсот девяносто девятой секции. Легко запомнить. Вляпаетесь в какую-нибудь историю — месяц без увольнений. Даже послебоевых.