– Да уж, – сказал Кирилл, тоже поднявшись со стула. – От вашей откровенности у меня мороз по коже идет.
Взгляд капеллана стал еще более строгим. Майор подошел и положил руку Кириллу на плечо:
– Видишь ли, мой мальчик… Дело в том, что человечеству угрожает настолько серьезная опасность, что перед нею наши с тобой чувства и амбиции – мусор. Проникнись этой мыслью, и тебе станет намного проще жить. Есть ты, маленький человек, есть я, маленький человек. А есть две гигантских силы, которые все ближе и ближе к решающему столкновению. В этом столкновении погибнет очень много таких маленьких человеков. Но если мы не возьмем на себя доставшуюся нам долю, то уцелевшие могут позавидовать погибшим. А в общем, не мы первые – не мы последние. За те тысячелетия, что существует человечество, не один миллион мужиков закрывал своей грудью других. Так-то вот!.. Подумай об этом на досуге. Вопросы по существу есть?
– Да, – сказал Кирилл. – Как мы будем держать связь? По видео?
– Нет, по общедоступному видео нельзя, нам с тобой должностные лица из соответствующего подразделения службы безопасности просто надают по шапке за несоблюдение режима секретности. К спецсвязи у тебя, к сожалению, нет допуска, а пока его получишь, наверняка станет поздно. Могу сказать одно – я найду способ связаться с тобой. Еще сегодня вечером. Скажем, пришлю кого-нибудь. А теперь – вперед!
– Подождите! А если я войду в контакт с этой самой Дельфиной Громаденковой?
– Сомневаюсь, чтобы тебе так повезло, – сказал Тихорьянов, однако выражение лица при этом у него было таким, словно он произнес: «Захочешь жить – в контакт с нею не войдешь».
– Ну а хоть оружие-то у меня будет?
– Оружие? – Капеллан еще раз задумчиво пожевал губами. – Получишь оружие. Бластер малого калибра «Солнечный луч». Устроит?
«Солнечный луч», в просторечии называемый «Подсолнечником», был неспособен пробить броню защитного костюма, как трибэшник. Но отправить неэкипированного человека к праотцам мог запросто. Главное же, его, в отличие от БББ, вполне можно было спрятать в подмышечную кобуру. В той работе, которая светит Кириллу, это немалое достоинство.
– Устроит.
– Я распоряжусь. И да пребудет с тобой Единый!
Кириллу выдали персонкарту, персонкодер и «Подсолнечник» с кобурой и отвели в каптерку, где он заказал ту же самую штатскую одежду, которая была на нем после увольнения. Подождали, пока он переоденется, вывели наружу и посадили в стоящий возле самых дверей джампер. Никого из курсантов поблизости не наблюдалось (был самый разгар учебного дня), и потому ни с кем не удалось попрощаться – хотя бы кивком. Джампер, у которого не имелось никаких знаков принадлежности, кроме номера (штабной джампер, к примеру, был украшен эмблемой Галактического Корпуса) тут же прыгнул в небо, где солнце и старбол взбирались к верхним точкам своего суточного пути.
Кирилл пребывал в каком-то бездумном оцепенении, как будто снятые с тела силовые оковы надели ему на душу. Однако продолжалось это недолго – уже через пять минут бывшего осужденного доставили к больнице номер пять, что располагалась на улице Бориса Пиотровского, и душевное оцепенение пришлось поневоле сбросить.
Когда Кирилл оказался на тротуаре, сопровождающий его эсбэшник в штатском лишь кивнул.
– Закурить дайте!
Но дверца уже закрылась, и через мгновение джампер вновь умчался в гости к светилам, от которых зависела жизнь на Марсе и, в частности, которые давали возможность лагерной кухне готовить гуляш и варить компот.
Гуляш и компот… Ощутит ли когда-нибудь Кирилл Кентаринов ваш изумительный вкус, или ему самому предстоит стать пищей для могильных червей?
Кирилл мотнул головой. Что за мысли в начале задания? С таким настроем прямая дорога на кладбище. Ну уж нет, ничего у вас не выйдет, дамы и господа ланимеры, дельфины и гмыри! Зубы вы о курсанта Кентаринова обломаете!
Он еще раз мотнул головой и огляделся.
Район Гагарина, в котором он оказался, был ему совершенно незнаком.
Пятиэтажное здание больницы номер пять (по количеству этажей эти медицинские учреждения именуют, что ли?) было спроектировано в линейном стиле: стены без лепных украшений, образующие простую прямоугольную коробку. Сквозь экранированные окна и ночью ничего не разглядишь, не то что сейчас. Позади больницы пласлитовая коробка этажей в двадцать. Впрочем, это сооружение, наверное, к лечебному комплексу не относится, далековато стоит, и окон нет. В прибольничном саду, справа от пятиэтажки, прогуливаются ходячие больные. Все одеты в темно-синие штаны и пижамы – испокон веков эта униформа распространена в лечебных учреждениях, в госпитале Кирилла облачали в такую же. Воздух между садом и улицей подрагивает и чуть светится голубым – это чтобы посторонний человек понимал, что сад отделяет от улицы силовой барьер, и не поперся, как баран, прямиком на ограду. Возле двери в больницу – триконка справочной. Над дверью триконка с адресом: улица Бориса Пиотровского, дом номер пять (и тут пятерка!).
Кирилл подошел к справочной и сделал запрос о состоянии больного Кирилла Кентаринова. Появилось слово «Выписан» и сегодняшняя дата.
Что ж, тут все сделано, как предусмотрено. По выражению Спири, комар носа не подточит. Можно и самому поступать, как предусмотрено.
Тем не менее, прежде чем отправиться в «Сидонию», Кирилл решил посидеть и подумать. Все произошло настолько быстро, что теперь, когда он оказался на свободе (если, конечно, ЭТО можно назвать свободой!), у него башню с курса сворачивало. Порой даже приходила мысль, что все происходит вовсе не в реале и что вот-вот он проснется на родной койке в родной казарме, и полетит-покатится обычный день курсанта: занятия, зачеты, наряды вне очереди, мысли о метелках…
Мимо шли люди, и Кирилл остановил одного из мужчин.
– Закурить не найдется? Только что из больницы выписали, кончились сигареты.
Дядька оказался вполне доброжелательным – сигаретки не пожалел, дал прикурить и даже указал маршрут на «Сидонию». Кирилл поблагодарил и, блаженно затягиваясь, перешел на другую сторону улицы.
Напротив больницы власти города устроили небольшой парк, засаженный земными деревьями. Знакомыми были только клены. Кое-где среди травы копошились голуби, и их присутствие удивило Кирилла. Понятно, что семена деревьев завезли на Марс специально, но кому пришло в голову притащить сюда голубей? Та еще птичка!
Впрочем, вот еще забот не было – о сизарях размышлять! Сколько их возле приюта кормилось, когда Мама Ната приучала крысенышей заботиться о «братьях наших меньших»…
Мысли Кирилла вернулись к ситуации, в которую его загнала судьба и капеллан Маркел Тихорьянов. Ситуация получалась нехилая. Большой ли выбор у червячка, которого рыбак насадил на рыболовный крючок? Прямо скажем, не густо – либо оказаться в пасти вылавливаемой рыбки, либо сползти с крючка и пойти ко дну. Хотя, если подумать, то и на дне сожрут, так что утонуть не удастся! Вот и получается, что нет у червячка иного пути, кроме выполнения порученного задания. Обложили червячка со всех сторон проклятые пескари да голавлики… Впрочем, нет, в этих водах плавают совсем другие рыбы. Тут все больше щуки да судаки. А может, и акулья тень мелькает рядом…