Ник прошел через море людей, мимо фургонов прессы и временных генераторов, обеспечивавших энергией аварийную команду, мимо огромных галогенных прожекторов, которым предстояло освещать истерзанную землю с наступлением ночи, позволяя работать круглые сутки.
Наконец Ник добрался до командного пункта, расположившегося в нескольких палатках, поставленных рядом с кирпичным зданием раздевалок. Вдоль стены стояли в ряд складные столы и металлические стулья с поспешно принесенными из контор и местной школы телефонами и компьютерами в дополнение к тем, что привезла Национальная гвардия.
Ник нашел стол с написанной от руки табличкой «Полиция Байрам-Хиллс». За столом сидел широкоплечий пожилой человек с почти полностью поседевшими волосами, в которых пробивались последние черные пряди. Ник сразу же узнал того, кто прервал его допрос, который должен был состояться шесть часов спустя.
— Капитан Делия?
— Да, — офицер поднял усталый взгляд. — Чем могу помочь?
— Я… — Ник замолчал, не зная, с чего начать. — Я знаю, что сегодня тяжелый день для вас и вообще для всех, но моя ситуация не терпит отлагательства.
Капитан слегка кивнул, давая знак продолжать.
— Сегодня утром случилось ограбление, весьма крупное. Похищены предметы старины и драгоценности на двадцать пять миллионов с лишним из Вашингтон-хауса на Мэйпл-стрит.
— Ничего об этом не слышал, — Делия удивленно наклонил голову.
— Моя жена — один из адвокатов владельца дома; она получила сообщение об ограблении и подтвердила, что оно действительно имело место.
— Вот черт! — капитан встал, оглядываясь вокруг; усталость в его взгляде исчезла, сменившись раздражением. — Не знаю, кого смогу туда послать. У нас уже и так не хватает народу. Имущество было застраховано?
— Да, — сказал Ник. — Но я здесь не из-за этого.
— А что, хотите признаться? — Он помолчал, откидывая со лба потные волосы, и тут же пожалел о своих словах. — Извините. Сегодня был долгий день…
Ник на мгновение отвел взгляд, не решаясь переступить черту, но в конце концов снова повернулся к капитану.
— Те, кто совершил это преступление, преследуют мою жену.
— Что значит «преследуют вашу жену»? — капитан внезапно посерьезнел.
— Чтобы убить ее.
— Откуда вы знаете?
— Они уже разгромили ее кабинет.
Делия помолчал.
— Есть мысли, кто это мог бы быть?
Ник достал распечатку.
— В ограблении участвовал этот человек, но я не знаю, каким образом, и не знаю, кто он.
— Откуда это у вас? — спросил капитан, глядя на изображение.
— С камер системы безопасности. Другие лица там не появлялись, до того как все скрыли помехи. И я уверен, что в этом может быть замешана охранная компания. — Ник замолчал, надеясь, что смог убедить капитана. — Для начала уже немало, верно?
Капитан молча разглядывал распечатку.
— Вокруг нашего дома несколько раз объехал синий «Шевроле Импала», — солгал Ник насчет машины, которую он видел в будущем, машины, в которой приехали те, кто убил Джулию. — Машина с этим номером принадлежит прокатной компании «Херц», и ее арендовал человек по имени Пол Дрейфус. Его фирма занималась установкой охранной системы в ограбленном доме.
— Вы что, детектив? — скептически спросил капитан Делия.
— Нет.
— Тогда как вы столь быстро все это узнали? — в его голосе прозвучало подозрение.
— Если бы кто-то пытался убить вашу жену, вы бы удивились собственной изобретательности.
Обдумав слова Ника, Делия кивнул.
— Где сейчас ваша жена?
— Она у друзей.
Ник не был точно уверен в том, где сейчас Джулия, но решил, что не стоит говорить лишнего, пока между ними не установится полное доверие.
Капитан взял со стола рацию и нажал кнопку.
— Боб?
— Угу? — послышался сквозь помехи чересчур громкий голос.
— Давай быстро сюда! — рявкнул капитан. Положив рацию на стол, он снова повернулся к Нику. — Честно вам скажу, у нас нет сейчас лишних людей. Если к голове вашей жены не приставлен пистолет, трудно оценить, есть ли вообще хоть какая-то опасность. Вполне понимаю вашу тревогу, но кто бы ни совершил это преступление — которое мы обязательно расследуем и раскроем, — они, вероятно, давно уехали и не станут рисковать, болтаясь поблизости, чтобы их тут же поймали.
Капитан снова сел, вернувшись к своим бумагам, и снял трубку телефона.
Ник огляделся вокруг. Дверь в раздевалку приоткрылась, и наружу вырвались звуки рыданий. В здании разместили родственников погибших, самых разных людей со всего округа, которые никогда не могли себе представить, что подобное может вообще случиться. Ник понимал их боль, их муку, поскольку сам пережил смерть Джулии и стоял над ее изуродованным телом.
Когда человек вдруг сталкивается с внезапной смертью того, кого любил, он оказывается во власти множества чувств: гнева, отчаяния, жалости к самому себе, вины, горя, обреченности и даже мыслей о невозможном, о том, что могло бы быть, если… Что, если бы он застрял в пробке и опоздал на самолет? Что, если бы я просто сказал, чтобы она никуда не летела и подождала до понедельника? Что, если бы я не заставила его поменять рейс на сегодня, чтобы поехать на следующей неделе на побережье?
Что, если бы ее вдруг срочно вызвали прямо с самолета по работе?
Ник знал, что ему невероятно повезло. Он мог стоять сейчас в одиночестве в этом здании, деля свое горе с незнакомыми людьми и не имея никаких шансов на то, чтобы вернуть жену.
Но Джулия спаслась, избежала своей судьбы, осталась в живых…
…всего на семь часов. Семь часов жизни, подаренных поворотом судьбы благодаря преступлению, всей алчности которого она так и не смогла постичь. В конце концов, ее застрелили те же люди, чьи действия спасли ей жизнь.
Слыша плач детей, чьи отцы уже не вернутся домой, как обещали, и оставшихся в одиночестве жен, Ник подумал о часах в своем кармане и о том, каким образом он вообще оказался в самой середине невероятного видения, пытаясь вытащить Джулию из могилы. Не было ли все это лишь фантазией, мечтой о несбыточном? Ник видел, как уходят назад час за часом, как необъяснимое охватывает его. Он видел Джулию мертвой на полу за несколько мгновений до того, как увидел ее живой на кухне, — мгновений, существовавших в его относительном времени, в собственном течении жизни, противоположном для всех остальных.
Дверь в раздевалку медленно закрылась, заглушив рыдания, и Ник снова вернулся к текущей реальности. Следовало забыть обо всем не поддающемся логике, обо всей той боли, что он испытал. Вопреки законам физики, столь изящно сформулированным Эйнштейном, Ник должен был перебросить в своей душе мостик через промежуток времени, выдернуть Джулию из челюстей судьбы во второй раз за этот день. Он должен был сделать так, чтобы «что, если…» действительно произошло.