Он подошел ко мне со спины.
– Что ты там увидела?
– Ничего. Просто смотрю.
– Давай спать, – голос его прозвучал резко, и я обернулась.
Он дернул плечами, пошел к кровати, лег и закурил, пуская в воздух колечки дыма.
Я легла рядом и посмотрела сначала в потолок, потом на него.
– И что лучше? Я или потолок?
Я рассмеялась:
– Одинаково хороши.
– Ну… – протянул он. – Я могу и обидеться. Ты об этом подумала?
– Еще нет. Дай мне сигарету.
Я никогда не курила раньше, но сейчас, непонятно почему, – захотелось.
– Бери. – Андре протянул мне пачку. Эти длинные ухоженные пальцы с коротко подстриженными ногтями.
– Дай мне свою, – тихо попросила я и, не дождавшись ответа, взяла сигарету из его рук.
Мне хотелось курить его сигарету с крепким ароматом, которой он касался своими пальцами.
Я ожидала очередной насмешки, но ее не последовало.
Затянувшись, я с непривычки закашлялась.
Он взял другую сигарету и чиркнул зажигалкой.
– Ты останешься?
– На ночь? – уточнил он, словно были и другие толкования моего вопроса.
– Да, – кивнула я.
– Останусь… Я ужасно устал и хочу спать. – Он решительно загасил сигарету в стеклянной пепельнице и повернулся ко мне спиной. – Спи! – донеслось до меня.
Курить в одиночку мне не хотелось. Я тоже потушила сигарету и посмотрела на его спину – гордая упрямая спина. Я прижалась к ней, но спина недовольно шевельнулась, и я отодвинулась. Мне показалось, что он уснул, а ко мне сон не шел, мне было непонятно: почему надо спать, когда он рядом? Я провела пальцем по его спине – медленно-медленно, и замерла, испугавшись, что вот сейчас он повернется ко мне и отругает за то, что я его разбудила.
Дыхание Андре было ровным и глубоким; лежа рядом с ним, я ощущала какое-то удивительное спокойствие – впервые после смерти Гени я была не одна. Мне не хотелось спать, мне хотелось пить кофе и бродить по Парижу до изнеможения, а потом снова лечь в постель. С ним. И заниматься любовью, или просто спать, или лежать, как я лежала сейчас, прислушиваясь к его дыханию.
Внезапно я ужаснулась тому, что скоро наступит утро и принесет с собой много вопросов и мало ответов, и он уйдет. А я? Что я буду делать без него? Мне нужно лететь в Антибы, и еще год назад, да что там год – несколько месяцев тому назад подобная необходимость вызвала бы у меня бурю восторгов, ахов и охов. Но не сейчас… Сейчас, если честно, мне было все равно. Мне не хотелось удаляться от него. Он будет в Париже, а я в Антибах. И, значит, Антибы подлежали немедленному умалению в моем сознании.
Я проснулась – и сразу повернула голову вправо. Его не было! В голову ударило: он ушел, оставив меня одну, и даже не попрощался! Но потом я увидела его пальто, так и висевшее на спинке стула, и прочую одежду, сваленную там же, и с облегчением вздохнула – он здесь, рядом.
Он с кем-то тихо разговаривал в ванной…
Я встала и почему-то воровато, стараясь производить как можно меньше шума, подошла к двери. Она распахнулась.
– Привет! – улыбнулась я.
– Доброе утро! – Он наклонил голову набок и испытующе посмотрел на меня.
– Что-то случилось?
– А что должно случиться?
– Ты разговаривал по телефону.
– И что, я не могу говорить по телефону?
– Так рано?
– Между прочим, – он посмотрел на свои часы, – уже одиннадцать. Разве это рано? И мне нравится, что сегодня на тебе нет простыни.
Я прикрыла грудь руками. Потом опустила руки вниз. Его глаза скользили по мне, буквально проникая под кожу, и от его взгляда ее начинало покалывать.
– Очаровательно смущаешься! Как девочка. Я просто тронут.
Ситуация была дурацкая. Он выключил телефон и протянул ко мне руку.
– Придется мне ненадолго задержаться…
На этот раз все было по-другому. Он действовал осторожно, неторопливо, словно у нас впереди была уйма времени и ничто не торопило нас, поэтому мы могли спокойно наслаждаться каждой минутой. Он не спускал с меня глаз, словно стремился проникнуть в самые потаенные уголки моего сознания и понять: о чем я думаю и что чувствую? Мне ужасно хотелось, чтобы он приник ко мне долгим поцелуем и прошептал что-нибудь дурашливо-нежное или ласковое. Но Андре молчал. И это молчание проводило между нами границу. Я хотела дать себе волю, промурлыкать разные милые глупости, и уже открыла рот, как вдруг подумала, что это будет выглядеть глупо и нелепо, он меня не так поймет и снова посмеется надо мной в своем фирменно-насмешливом стиле.
– Андре!.. – Я запнулась, сглотнула и наткнулась взором на его мрачный взгляд.
– Что? – тихо выдохнул он.
– Ничего…
Последний вплеск-выдох, мы лежали молча, прерывисто дыша, и я приникла к нему и потерлась макушкой о его шею.
– Тебе было хорошо? – его голос прозвучал как-то суховато-отстраненно.
– Ну да! Зачем спрашивать! – Я вскочила и побежала в ванную, включила воду в душе, но мыться мне не хотелось. Мне хотелось совсем другого – чтобы на моей коже остался его запах, сохранились прикосновения рук. Мельком я посмотрела на себя в зеркало: щеки горели, глаза подернулись влажной пеленой. Я прижала ладони к щекам… Выключила воду, обмоталась полотенцем и вышла из ванной.
Андре лежал на кровати и курил.
– Вышла?
Он яростно раздавил сигарету в пепельнице и сердито сверкнул глазами. Вскочил с кровати и прошел мимо меня, прихватив со стула свои вещи.
Мое сердце упало: я что-то сделала не так? Чем-то невольно обидела его? Но чем?
Я быстро оделась и застелила кровать. Он вышел из ванной, полностью одетый, и, не глядя на меня, взял свою барсетку.
– Ты уходишь? – мой голос упал.
– Да. Я же говорил – дела.
– Да. Но… я думала, что мы с тобой хотя бы позавтракаем вместе.
– Я бы с удовольствием. Но… – для большей убедительности он развел руки в стороны.
Как же сильно мне хотелось запульнуть в него тяжелым предметом или выругаться! Но леди должна сохранять «лицо» и «спинку». Хотя на черта мне сейчас и лицо, и спинка, если я не могу дать волю своим эмоциям?! Андре смотрел на меня серьезно, сердито. Я подняла голову и встряхнула волосами.
– Сожалею… Я испортил твои планы? – его голос явно возвращался к привычным насмешливым интонациям.
– Ничуть. У меня тоже дела. Я же приехала сюда не развлекаться, а в командировку.
– И куда?
– Я говорила тебе: в Антибы. Разве ты не помнишь?