— Значит, придется уходить тихо! — решительно заявил Синий Плащ. — Придется нам самим, Собранию, составить списки, причем с каждым отобранным придется говорить, потребовать клятвы молчания. Но думается мне, что такую клятву сдержат не все… и многие из тех, кто действительно потребуется нам в Убежище, могут проболтаться. В магах высоких степеней я уверен, но ученики… а тем более воины и рабы. Значит, этих придется переправлять, ничего им до самой последней минуты не объясняя, при том они в нужное время должны оказаться в местах Перехода. Необходимо все предусмотреть, отдать в должном порядке необходимые приказы… Словом, нелегкая нас ожидает работа.
— А что делать? — вздохнул хозяин замка, запахиваясь в свой белоснежный плащ. — Придется вспомнить молодости и заняться канцелярскими трудами самим, не полагаясь до поры на помощников. Но иначе Тхаран не спасти.
— А вообще, на сколько мы можем рассчитывать? — поинтересовался зеленый старец. — Как долго в Железном Круге продлится подготовка?
Иргру-Йаро усмехнулся, пожевал тонкими губами.
— Ты можешь ответить Собранию, меккос. Если, конечно, тебе есть что сказать.
Хайяар вздохнул.
— Почтенные старцы, ну что я вам сейчас скажу? Прошло всего две недели, я только начал работу. Ищу наилучшее место перехода, вы же знаете, насколько это непросто. А еще ведь надо собрать достаточное количество лемгну, которые ни о чем не должны подозревать. Причем в обоих Кругах. Те, кому мы платим в Железном, трусливы и жадны, но хитры и переменчивы. От них можно ожидать любой пакости, их обещаниям нельзя слишком уж верить. Но если удача будет сопутствовать нам, то, думаю, месяца через три можно начинать. За это время я успею подготовить место перехода, а главное, соберу лемгну и там, и там. Но ведь это при наилучшем раскладе. А так дело может затянуться и на полгода. Вы не забудьте, что в Железном Круге тоже все не так просто, тут магия наша слабеет, да и слишком многое тут неподвластно магии.
— А к тому же, — добавил Иргру-йар, глядя на ровный, наконечником стрелы устремленный вверх огонек свечи, — вполне возможно, люди Единого знают о наших планах и могут охотиться на Хайяара. У них ведь, у единян, из магов не только Алам имеется. Не знаю уж, сумеют ли они самостоятельно перейти в Железный Круг, или по Тонкому Вихрю установят связь с кем-нибудь из тамошней стражи… ведь и там есть маги, слабые, конечно, необученные, но есть. Чтобы говорить сквозь Тонкий Вихрь, их умения хватит, это проверено.
— А как насчет главного? — Синий Плащ прищелкнул пальцами. — Отсюда ведь единянам гораздо удобнее уничтожить Хайяара, чем совершать сомнительные вылазки.
— Ну, это совершенно понятно, — улыбнулся Иргру-Йаро, — делаем все, что необходимо. Мы перестраховались даже более, чем требует того нынешнее положение. Никто из единян не сумеет найти ключик к нашему замку. Во всяком случае, сводки от Хиури-тлани я получаю ежедневно, и пока все там складывается благоприятно. Хотя я и напоминаю ему постоянно, что за излишнюю осторожность его никто ругать не будет, зато наоборот… Ты можешь что-то добавить, Хайяар?
— А что мне добавить? — вздохнул тот, глядя в общепитовскую тарелку. — С моим хаграно мы все подробнейше обсудили, я дал ему и необходимые наставления, и, на крайний случай, некоторые средства. Чтобы не вводить его в соблазн, малые потоки силы ему перекрыли, так что никакой единянский маг вроде бы не должен его обнаружить. Теперь главное — уберечься от обычных соглядатаев. Но это мальчик умеет. — Что ж, — кивнул Белый Плащ, — мы выслушали тебя, меккос. У кого-нибудь есть вопросы?
Вопросов, однако же, не оказалось. Все, что должно было быть сказано, уже произнесли, а о прочем говорить пока не стоило.
— Тогда расстаемся, почтенные старцы. Трудов у нас куда больше, чем времени.
Иргру-Йаро хлопнул в ладоши, и сейчас же, взметнувшись напоследок к потолку, погасли огоньки свечей, горницу окутала торжествующая, дождавшаяся своего часа тьма. А когда минутой позже она рассеялась под светом обычного стенного факела, никого, кроме Белого Плаща, здесь уже не оказалось.
— Ну что, Хайяар, удачи тебе, — наклонившись над серебряной чашей, улыбнулся старик. — Ты, конечно, не услышал ничего нового, но важно не это. Ты был на Собрании, ты говорил со старцами, теперь тебя легче будет тянуть на вершину. Лиловый и Синий со мной согласны, Зеленый — тот всегда сомневается, но в конце концов принимает здравое решение. А вот Черный… Ну да что там говорить, ты и сам знаешь… Ладно, не будем тратить драгоценную Силу…
И сейчас же побежала по воде мелкая рябь, взметнулся легкий ветерок, и не стало ни горницы, ни факела, ни утонувшего в ночи олларского заката. Хайяар вытер испарину со лба. Все-таки сильно это выматывает, связь по Тонкому Вихрю.
Он встал, медленно подошел к открытому окну и, вылив из тарелки воду в цветочный горшок, долго смотрел на холодные, густо усеявшие небесную черноту звезды. Хайяар завидовал их спокойствию, в отличие от них, он очень хорошо знал, что близится утро.
Неожиданно поднялся ветер, мазнул по щеке легкими невидимыми пальцами, взлохматил волосы и деловито умчался куда-то в сторону реки, взметнув на дороге бурую пыль. Здесь это экзотика, ветер здесь редкий гость. Вот уже третью неделю он торчит в Олларе, и за все это время ни дуновения, ни колыхания — неподвижный воздух истекает сухим зноем, солнце жарит на все сто, и ни разу не то что дождя, но и обыкновенных туч не было. Харт-ла-Гир говорил, здесь всегда такое лето, сезон дождей еще не скоро. Как же посевы не гибнут, удивлялся Митька, но кассар объяснил, что воду крестьяне берут из каналов, а каналы питаются от великой реки Тханлао, вблизи которой, кстати говоря, и построен был в старину город Ойла-Иллур.
Правда, реки он до сих пор еще не видел. Знал, что она где-то в западной стороне, далеко. Там, за крепостной стеной, расположился порт с причалами, складами, торговыми конторами и кабаками. В порт приходят парусники — и небольшие рыбацкие суда, и огромные многомачтовые корабли, совершающие рейсы через Медное Море. Разумеется, никакое оно не медное, но так его почему-то назвали. А река здесь разлилась столь широко, что лишь очень зоркий человек способен различить другой берег, тающий в сизой дымке у низкого горизонта. Еще дальше — в двух днях конного пути, Тханлао впадает в море. Море Митька уж тем более не видал. И вообще, про все эти дела — порт, реку, море, ему рассказали здешние ребята. Пришлось, ясное дело, познакомиться — кассар то в лавку пошлет, то на колодец за водой, то с запиской куда-нибудь. И как выяснилось, здесь таких, как Митька, полно. Ну, то есть не совсем таких, конечно, не с Земли, а просто городских мальчишек-рабов. К Митьке поначалу отнеслись настороженно — странный он какой-то, простых вещей не знает, но потом махнули на странности рукой. В конце концов, что взять с дикого варвара, чьей родиной были глухие леса на северо-востоке Сарграма? Оттого у него и волосы такие, и кожа, и глаза… Митька быстро просек, что быть северным варваром крайне полезно — можно, не боясь своего невежества, задавать вопросы, совершать странные поступки, и никто не примет за психа. Нет, конечно, не все складывалось гладко, однажды пришлось и стыкнуться с местными задирами. «У вас там, на Севере, все так драться умеют?» — спрашивали после пострадавшие. «Ну так! — небрежно отвечал Митька. — У нас там с младенчества боевым искусствам учат!» Он все ждал вопроса, как это несмотря на боевые искусства, умудрился попасть в рабство, но местных, похоже, устраивала его легенда. Они тут вообще ребята простые, ужас до чего легковерные. А главное, они всего боялись. Хозяйской плетки, городских стражников, пьяных солдат, незнакомых людей, ядовитых клещей, но особенно — злых духов, которые днем таятся в трещинах и щелях между камнями, а ночью выползают на охоту. Митька однажды для смеху рассказал им историю про черную руку, что в полночь стучится в окно и душит впустивших. Думал, ржать будут, так поверили же! И не просто поверили, а солидно покивали — дескать, известное дело, вот в прошлом году у горшечника Стому-Гриаро так младший брат погиб. Тоже, значит, отворил ставни, а черная лапа хвать его за горло!