Сегодня он очень плохо себя чувствовал. Причины банальные и хорошо ему известные. Тысячу раз он говорил себе одно и то же: никогда не напивайся перед ответственным делом, зная, что не сможешь даже похмелиться. От яркого света слезились глаза, на лбу выступили капельки пота. Он взглянул на стол, где стояла бутылка с коньяком и три рюмки. Две полные, одна пустая, из которой он пил.
Женщина сидела за столом и улыбалась. За ее спиной маячил адвокат. Похоже, он немного нервничал и как-то судорожно сжимал в руках вишневого цвета плоскую кожаную папку.
– Интересно, а почему вы не стали пить? – спросил он.
– Извини, милый, но мы хотим еще пожить, – улыбнулась женщина. – В коньяке яд. Через полчаса ты умрешь. Острая сердечная недостаточность. Яда в твоем организме не обнаружат.
– Ты хочешь сказать…
– Совершенно верно. Умышленное убийство. Согласись, милый, другого выбора у меня нет. Я прожила с тобой двадцать лет и не хочу, чтобы все наши деньги достались какой-то шлюшке. Мне Виктор сказал, что ты поручил ему подготовить документы для развода. Хочешь вышвырнуть меня на улицу без гроша, а в дом привести молодую, смазливую шлюху? Ничего у тебя не получится. Без моей помощи ты бы до сих пор торговал на рынке крадеными машинами. Кто, как не я, всю нашу совместную жизнь лез из кожи вон, стараясь сделать из тебя человека? И что я получаю в благодарность? Кто сделал тебя одним из самых богатых людей в городе? Кто подстилался под спонсоров и управленцев, чтобы тебе не мешали делать бизнес и вкладывать в него деньги?
– Так ты мне изменяла?
– Не говори глупости. Я строила наш дом и укрепляла семью. Или думаешь, ты своим умом и талантом добился таких высот и состояния? Нет, милый, оно пришло к нам благодаря моему уму и безупречной фигуре. Теперь, когда я растратила свою молодость, красоту и энергию на твое благополучие, ты решил убрать меня с дороги? Ничего у тебя не выйдет. Это мои деньги, и я не намерена выбрасывать их кошке под хвост. Сейчас ты умрешь. Все деньги и фирма останутся мне.
– Заговор?
– Он взглянул на адвоката. – И ты, Брут? Значит, вы заодно. Я давно подозревал, что между вами нечто большее, чем обычные отношения хозяйки и семейного стряпчего. Адвокат – соучастник в убийстве?
Он подошел к журнальному столику и схватился за телефонную трубку.
– Не теряй понапрасну времени, дорогой. Телефон отключен, жить тебе осталось пятнадцать минут, а уже через пять у тебя не хватит сил поставить подпись под документами.
Герман оглянулся.
– Документами?
Адвокат положил папку на стол.
– Согласен с тобой, Герман. Мы все здесь сволочи. Так построен мир. Каждый за себя. Кому, как не тебе, знать об этом. У тебя есть шанс выжить. Достаточно принять противоядие. Но ты его получишь только в том случае, если подпишешь документы, по которым все деньги и дела переходят твоей жене. Можно назвать предложенный вариант актом милосердия. Если ты умрешь, она все равно получит все, но ты лишишься жизни. Выбор очевиден.
Герман покачнулся и выронил из рук трубку.
– У тебя осталось мало времени, дорогой, – холодно продолжила жена. – Спасай свою жизнь, пока это возможно.
Она достала из сумочки маленький пузырек.
Адвокат раскрыл папку, где лежали документы, и положил сверху авторучку с золотым пером.
– Не дожидайся судорог, Герман. Тебе необходимо поставить двенадцать подписей, и ты получишь пузырек с противоядием. Время пошло на секунды.
Герман медленно, шаг за шагом, с трудом подошел к столу, взял ручку и начал подписывать документы. Каждый подписанный лист тут же убирался со стола и складывался в папку. Все двенадцать документов были подписаны непрочитанными. Как только папка попала в руки адвоката, жена протянула ему пузырек. Он открыл крышку и выпил содержимое.
На несколько мгновений все замерли в ожидании.
Ничего не происходило.
– Чертовщина какая-то! – отбрасывая в сторону пузырек, воскликнул Герман. – Это же обычная вода!
– А ты что думал? Глупец! – женщина громко засмеялась, встала из-за стола и взяла в руки полные рюмки с коньяком. – Теперь и мы, Витенька, можем выпить за успешное завершение спектакля.
Адвокат принял у нее рюмку, они чокнулись и выпили коньяк.
– Там же яд?! – закричал Герман.
– Неужели ты думаешь, что мы решились бы на убийство? – смеялась жена. – Меня заподозрили бы в первую очередь. Здоровые мужики так просто не умирают.
– Но я же чувствую…
– Слабость и вялость. Это естественно. За завтраком я подсыпала тебе снотворного в апельсиновый сок. Коньяк тут ни при чем. Ты скоро уснешь крепким здоровым сном. А когда проснешься, все твои банковские счета будут аннулированы. Весь капитал перейдет в другие банки на новые счета. На этом дело не кончится. Я не хочу мешать твоему личному счастью, страстям, вспыхнувшим чувствам. Так что Виктор, как ты и просил, уже подготовил документы по делу о разводе. Только истцом выступаю я. Нас разведут в течение суток, и ты останешься на улице. Интересно будет посмотреть, согласится ли твоя молодая шлюшка выйти замуж за бомжа старше себя на двадцать лет!
– Бред! Я подам на раздел имущества.
– Ты только что подписал бумагу, где отказываешься от имущества в мою пользу, а также дал согласие провести процесс по разводу в твое отсутствие. Короче говоря, у меня хватает документов, чтобы превратить тебя в нищего. А теперь иди спать. Ты едва стоишь на ногах. Документы надо читать, а потом подписывать.
– Я так просто не сдамся! Забыла, где я тебя подобрал, стерва?! Ты вилку и руках держать не умела! Ничего я тебе не отдам! Что касается Виктора, то он тебя продаст с той же легкостью, что и меня. Он всегда будет стоять рядом с победителем. Но ты слишком рано возомнила себя королевой.
Герман подошел к камину, снял с него шкатулку из красного дерева, инкрустированную серебром, откинул крышку, и в его руках появился никелированный револьвер.
– Что ты делаешь? – крикнул адвокат.
– Раздаю долги.
Герман выставил трясущуюся руку вперед и выстрелил. Пуля попала женщине в горло. Брызнула кровь. Она схватилась руками за шею, вытаращила испуганные глаза и повалилась на стол. Где-то раздался крик. Послышались шум, голоса.
Герман выронил револьвер и попятился.
Адвокат замер на месте, словно врос в землю.
* * *
Вспыхнул свет в зале. Задние ряды зааплодировали, передние в изумлении следили за происходившим.
Из пятого ряда выбрался пожилой мужчина и, немного прихрамывая, поднялся на сцену по боковой лестнице.