– Все, что могли, мы уже переняли у американцев. Начиная с Белого дома, жвачки и переименования гастрономов в супермаркеты. Чего уж тут удивляться.
– Ну, допустим. Чего же вы от меня хотите?
– Мне нужно десять минут на беседу Вы едете на Сретенку, вот мы с вами по дороге и поговорим, чтобы не нарушать ваш распорядок дня.
– Хорошо, садитесь.
Они сели в машину и выехали за ворота дома.
– И что вы имеете мне сообщить?
– Хочу сразу сделать оговорку Я являюсь посредником, и сам никаких вопросов не решаю. К нам обратилась одна дама и попросила провести с вами переговоры от ее лица. Почему она не захотела сделать этого сама, меня не касается. Нам платят – мы работаем.
– И что этой даме нужно?
– Разумеется, деньги. Сумма значительная. Десять тысяч долларов.
Лукашов присвистнул.
– Ну и запросы. И за что же?
– По поводу запросов она сказала, что вы ее сами научили, как делать деньги. Она заняла свою нишу и считает, что все делает правильно.
– Ах, значит, речь идет о Насте. Хваткая бабенка! Молодец! Только вряд ли она что-нибудь получит. Мы Уже дали друг другу то, что могли дать. Воспоминания самые приятные.
– По ее мнению, вы можете дать больше, чем дали Она не просит дополнительных вознаграждений. Настя продает информацию. Сначала предлагает ее вам.
Сыщик достал из дипломата большой конверт и положил его на панель перед ветровым стеклом.
– Это для ознакомления. Тут фотографии, видеокассета, аудиокассета. Вот тот самый товар, который она выставляет на продажу. Разумеется, здесь копии.
Лукашов перестроился в правый ряд и припарковал машину к обочине. Он взял пакет, вскрыл его и достал содержимое. Фотографии лежали сверху. Он тут же начал их просматривать. Снимки были выполнены на профессиональном уровне, это и неспециалисту было понятно. Постельная серия, где он развлекается с Настей, меняя позы, выглядела впечатляюще.
Лукашов побледнел.
– Ну стерва! Ах гадюка! Ну я ей покажу!
– Для этого вам надо ее найти. А потом, вы не из тех людей, кто может противостоять подобным фактам.
– И этим она хочет меня запугать?
– На аудиокассете отчетливо слышен ваш голос, его трудно перепутать с другим. Вы очень нелицеприятно отзываетесь о своей жене и ее отце. Тут уместно вспомнить, что вы женились из чистого расчета. Ваша жена – дочь министра, непосредственного вашего начальника, который сделал из простого клерка высокопоставленное лицо. Теперь представьте себе на минуту, как среагирует отец, обожающий свою дочь, и она сама, попади эти материалы к ним в руки. В лучшем случае вы окажетесь на улице У разбитого корыта и вам придется в сорок лет начинать карьеру заново. А ведь у вас нет даже полного высшего образования. Языками вы не владеете, с компьютерной техникой – на «вы». Специальности нет, таланты отсутствуют. А что из себя представляет ваш тесть, вы очень хорошо охарактеризовали сами, и это записано на пленке: «Старый сумасбродный маразматик, деспот, безмозглый осел бесцеремонный хам, хапуга, жлоб, бездарь, взяточник, лизоблюд». И прочие нелицеприятные эпитеты. Что касается его дочери и вашей жены, то она вам напоминает бесформенную ожиревшую жабу, дряхлый кусок пожелтевшего сала с протухшими подмышками. Семейка яйцеголовых дебилов, с которой вы вынуждены мириться и от которой вас тошнит. Теперь представьте себе, что все, мною пересказанное с ваших слов, заняло меньше минуты, а запись на аудиокассете вместила в себя девяносто минут ваших завываний, возмущений и жалоб на невыносимую жизнь.
У Геннадия Ивановича скрипели зубы. Он выронил фотографии, схватил сыщика за ворот пиджака и хорошенько тряхнул.
– Это ты все подстроил, гаденыш! Я тебя удавлю!
– Не будьте идиотом, Лукашов. Во-первых, я сильнее вас, а вам только еще синяка под глазом не хватает для полного счастья. Во-вторых, наше агентство имеет официальный статус и лицензию. Мы шантажом не занимаемся, но запретить другим не можем. Ваша ученица оказалась талантливее учителя.
Лукашов убрал руки и откинулся на сиденье.
– Меня зовут Евгений Метлицкий. Вот моя визитная карточка, – сыщик положил визитку на колени к ошарашенному клиенту, – Мой вам совет: расплатитесь с этой девчонкой, получите оригиналы и впредь будьте осторожней. И еще: по ее условиям, деньги должны быть через три дня, потом пойдут пени по тысяче долларов за сутки. Судя по настроениям этой дамочки, отступать она не собирается. Чем быстрее вы с этим покончите, тем лучше для вас. Агентству, как посреднику, вы заплатите пять процентов от сделки, а мы вам гарантируем, что вы получите оригиналы, а не фальшивку. К тому же мы возьмем расписку с Насти, что дело закрыто и она сдала нам все материалы. Только после этого мы отдадим ей деньги.
– Значит, деньги я должен принести вам?
– Разумеется, на визитной карточке указан адрес. С двенадцати до восемнадцати без выходных. С клиентки мы тоже берем проценты. Наша фирма гарантирует, что по завершении сделки шантаж не возобновится. Советую вам не мудрить. Влипли, так винить в этом надо только себя. За ошибки приходится платить.
– Послушай, приятель! – оживился Лукашов. – А давай сделаем так. Зачем тебе проценты? Я заплачу тебе половину – и ты все уладишь сам.
Глаза его горели.
– Не получится. У меня нет оригиналов. Она принесет их в день получения денег. И вряд ли захочет приходить к нам в контору. Не так она глупа. Я на вашем месте не стал бы мудрить. Усвойте урок и смиритесь. Жду вас в течение трех суток. А теперь небольшая формальность для нашей бухгалтерии. Подпишите договор с нашим агентством для предоставления вам определенной документации. Подробности мы не указываем.
Детектив достал из кармана свернутый вчетверо лист бумаги, подал его Лукашову, а также протянул ему ручку. Лукашов подписал бумагу не читая.
– Желаю вам удачи, – сказал на прощанье Метлицкий, вышел из машины и смешался с потоком пешеходов.
Геннадий Иванович еще долго сидел на месте, не двигаясь, и с грустью смотрел через лобовое стекло в неизвестную точку.
Впервые за много лет он опоздал на работу на сорок минут. Секретарша его не узнала – на нем лица не было. Правда, она не задумывалась, существовало ли оно ранее.
* * *
Когда он вошел в комнату и включил свет, то увидел мужчину, сидевшего в кресле. Испугаться он не успел, а только вздрогнул от неожиданности. Когда-нибудь это должно было случиться. Глупо, что он не впускает в квартиру охранников, а они провожают его до дверей. Киселев больше всего боялся подъездов, где обычно работают киллеры, но в собственной квартире он опасности не ожидал: замки и двери надежные, девятый этаж, сигнализация, а тут на тебе – сюрприз!
Мужчина сидел на диване. Руки в карманах плаща, и еще эта дурацкая шляпа – такие давно никто не носит.