Кирилл пробежал взглядом по гармошке постов и понял, что Валерий и его оппоненты обсуждают, что же такое современная деревня в культурном смысле. Как раз примерно то, о чём говорил Валерий, когда заявил, что псоглавцев здесь быть не может.
Valery1985: Боюсь, что прав Diskobol, а ваши взгляды, Missia, просто народничество, свойственное отечественному интеллигенту.
Missia: Уверяю, Valery, что мои взгляды основаны на статистике.
Paracels: Как известно, есть ложь, большая ложь и статистика.
Missia: Не будем трюизмы выдавать за аргументы, хорошо?
Valery1985: Статистика не учитывает многие параметры, которые видны при личном знакомстве с социумом.
Missia: Частный опыт не универсален по определению.
Valery1985: Хорошо, но у меня он хотя бы есть. И с ним я склонен разделить мнение Paracels.
Paracels: Эти мысли, прошу прощения, я высказал ещё в прошлом году в своей статье в 7-м номере журнала «По-настоящему на самом деле». Русская деревня как самостоятельный мир уничтожена.
Diskobol: Что для вас основа русской деревни?
Paracels: В первую очередь общинность. Против неё и были направлены реформы Столыпина. Против Бунина, Чехова и Горького.
Missia: Эти господа ненавидели деревню. А Столыпин не прошёл.
Paracels: Ненависть классиков объясняется их буржуазностью, для которой общинность неприемлема. А Столыпин, скажем так, просто не успел. Колхозы и совхозы надолго «подморозили» разлагающееся тело деревни. Но Постановление Совмина от 1974 года о ликвидации малых деревень возобновило процесс и добило деревню.
Diskobol: Почему?
Paracels: Большие сёла не сельские общины, а маленькие города.
Missia: Гибель русской деревни — это Белов, Распутин, Астафьев.
Diskobol: Согласен абсолютно.
Valervl985: Я о том же, господа. Русской деревни как мира больше нет. То, что существует, деградировало. И мой опыт говорит, что культура этих остаточных сообществ — не культура сельских общин, а культура племён. Их надо изучать не по Проппу, а по Леви-Строссу.
Paracels: Очень неожиданная мысль.
Кирилл полез в и-нет искать про Леви-Стросса и Проппа.
Владимир Пропп родился в 1895-м, а умер в 1970 году. Работал в Ленинградском университете. Фольклорист и филолог. Пропп изучал структуру сказок, в том числе и русских. Он выявил 31 функцию сказочных героев. Определив «устройство» сказок, Пропп соотнёс их с древними культами и доказал, что сказки — продукт разложения тотемизма и шаманизма. И не важно, какая сказка, христианская, мусульманская или буддистская: все они родом из древних верований в духов стихий и силу заклятий. Скелет один и тот же, мускулатура разная. По Проппу, культура русской деревни — это новый и сложный этап развития такого же сложного языческого мировоззрения.
По Проппу, понял Кирилл, Псоглавец — леший, прирученный силой христианства. Если есть лешие, то есть и псоглавцы, как если есть волки, то есть и собаки. Но Валерий считал, что мира, который может приучить лешего, давно нет. Значит, не может быть и псоглавцев. Русская деревня опримитивилась больше, чем тот мир, который изучал Пропп. Как если бы человек деградировал не до троглодита, а до обезьяны. И Кирилл согласился с Валерием. Разве кража у туристов лодочного мотора — это отголосок культа плодородия?
Клод Леви-Стросс родился в 1908 году, а умер в 2009-м. Закончил Сорбонну. Несколько десятилетий провёл в дебрях Амазонки, изучая жизнь индейцев. Этнограф, социолог, культуролог, он сформулировал суть человеческого, базис антропологии. Он выявил поведенческие стратегии, которые отличают племя от стаи. А культура — просто способ фиксации этих стратегий в сознании, потому что как инстинкты стратегии не фиксируются. Леви-Стросс проследил, как эти стратегии продолжают своё существование в сообществах, куда более сложных, чем племена Амазонки. Как они существуют в дне сегодняшнем. Как культура обслуживает их и в джунглях тропической Америки, и в залах Лувра, и в палате лордов. Уровень племён, которые изучал Леви-Стросс, предшествовал уровню народа, который изучал Пропп.
Кирилл продолжат читать.
Missia: А что для вас культура?
Valery1985: Процесс познания и осмысления мира. Как и для вас. В нынешней деревне культура не процесс, а статичный набор навыков и представлений. Нет движения, развития. Гегель здесь и не ночевал.
Diskobol: Чем характеризуется племя по Леви-Строссу?
Paracels: В племя людей объединяет не родство и не общий труд, а в первую очередь случайный набор факторов, удерживающих сообщество в стабильности. Родство и разделение труда — вторичны.
Diskobol: Какой фактор в вашей деревне?
Valery1985: Невозможность уехать. Здесь есть некий местный владыка, который сжигает дома тех, кто собирается уехать.
Missia: Зачем??!!
Valery1985: Здесь заповедник. А у богача — дача. Не станет деревни — дачу выселят. Но за участок со сгоревшим домом заповедник заплатит копейки, которых жителю на отъезд не хватит.
Diskobol: А разные стратегии племени? «Война», к примеру.
Valery1985: «Война» здесь — грабёж приезжих. Чужак — приезжий. Турист. Что украдут — то трофей, военная добыча.
Diskobol: Гм. А «охота»?
Valery1985: «Охота» — промыслы вроде рыбалки или ягод, работа на богатых. «Собирательство» — социальные пособия вроде пенсий.
Diskobol: А «культ предков»?
Valery1985: «Культ предков» нужен для благополучия. Здесь «предки» стали «потомками» — детьми, которые уехали в город и помогают деревенским родителям. Для них — лучший кусок в доме.
Кирилл этого не наблюдал воочию, но согласился, что так и есть. Богатство Мурыгина держалось на потомке — сыне Мишке. Наверняка в доме Мурыгина Мишка был объектом культа. Валерий сообразил это без знакомства с Мурыгиным.
Деревня Калитино, по мнению Валерия, деградировала до уровня культуры тех племён, которые изучал Леви-Стросс. Но псоглавцев на этом уровне попросту не могло быть. Они могли быть на уровне культуры тех общин, которые изучал Пропп, но деревня Калитино давно скатилась с той ступени. Псоглавцам не было места. Об этом и говорил Валерий: нет культурного героя там, где нет культуры.
Кирилл почувствовал себя римлянином. Он, Валерий, Гугер — это римляне в стране варваров. Гугер сказал, что боги варваров не могут играть в богов Олимпа, а Валерий сказал, что у варваров вообще не может быть богов, потому что все боги — на Олимпе, а Олимп не здесь. Гугер и Валерий были правы. Но кого же тогда увидел Кирилл?
А это не важно. Всё равно римляне уезжают в Рим.
Кирилл сидел в своём классе с ноутбуком на парте. В разбитом окне школы клубилась темнота и затекала в помещение. Её отгонял только синий свет экрана. В дверь постучали, и потом деликатно всунулся Валерий. Кирилл быстро переключил файлы, словно читать ЖЖ Валерия было так же неприлично, как читать его письма.