– Справа есть проход! – уверенно проорал он в темноту, стараясь перекричать грохот.
– Ты уверен? – орали ему в ответ.
– Верняк. В прошлый раз они слева поперли. А до обстрела минут двадцать.
– Да помню я!
– Не перебивай! Трепаться дома будешь. Всё. Ноги в руки и пошли.
Арсений рысцой двинулся за еловым подлеском. Пригибаясь. Уверенный в правильности принятого решения. Перепрыгнул мелкий пологий окопчик – какой кретин так роет! Вильнул между деревьями, слыша за собой топот. Тут постреливали, но как-то вяло. Были уверены, что они выполнят приказ и попрут напрямик. Ха! Не на того напоролись.
Вдали виделся просвет. Опушка леса.
– Не отставать!
Кто-то дышал прямо в затылок.
– Есть! – Арсений вылетел из леса.
– Ни фига себе! Командир, все целы. Без потерь обошлось…
– Вперед!
– Ты что орешь на весь дом?!
Обнаружив себя лежащим на полу, Арсений счастливо улыбался прямо в лицо Мише.
Совет
Если вам довелось пообщаться с нытиком, который поведал вам про свои хвори, про страшные смерти и неизлечимые болезни, самое страшное – «примерить» его рассказ на себя, думая: «Как бы и со мной такого не случилось». Внимательно слушая и воображая всякие ужасы, вы можете сами себя сглазить. По этой же причине не стоит упоминать вслух названия мучительных хворей.
Что делать, если вы сами себя сглазили? Можно попросить друзей или родных внезапно плюнуть вам в лицо. Если такой способ вам неприятен, то попросите спрыснуть вас из пульверизатора. Однако вода в нем должна быть не простая, а освященная. Спрыскивать нужно трижды.
Мое первое знакомство с гостями прошло невнятно. Миша с Машей меня игнорировали. Даже не поздоровались. Я – тоже. Арсений схватил меня за руку и прошептал на ухо:
– Ты гений.
Похвала Арсения меня согрела.
– А то. Самый безопасный способ проверки – во сне. Ты как кино посмотрел, про то, как станет без армии. Один из многих вариантов. Судя по всему, твое подсознание считает его правильным. Так что можно смело звонить и заказывать! А насчет моей гениальности – обращайся чаще, раздача гениальных советов у меня по пятницам, по предварительной записи. Кровью.
Арсений даже не улыбнулся моей шутке.
– Ни фига это не фильм! Знаешь, как это было? Блин, тебе не понять, ты – женщина.
– Рада, что ты наконец это заметил.
– А вообще – круто. Вместо армии – сон. Днем работай, учись, а ночью – служи родине. Нужно так во всем мире устроить. В каждой стране. Мое мнение – после таких снов в реальности никто воевать не захочет. А прикинь, каково тем, кого убивают каждую ночь!
Мне его восторг не понравился. Если бы меня постоянно убивали, я бы сбрендила. Факт. Или в реальности с собой покончила.
– Надо с умным психологом переболтать, – пробормотала я.
– Не тронь говно – вонять не будет.
– Ты это к чему?
– К тому самому. Тебя саму в дурдом пристроят, – предупредил Арсений.
Пришлось обидеться.
– Я не стану ему про твои заморочки рассказывать. Я в принципе. Спрошу, как такие дела влияют на башку.
– Фигово они влияют, – подумав, признался Арсений. – Я, когда в стрелялки играл, к войне нормально относился. Все просто – я герой, стараюсь замочить побольше врагов… – Он задумался снова. – Нет. Пример с играми не катит. Во сне реально все было. Руки на фиг оторвало. Больно. Ты даже не знаешь, как это больно! Страшно. Жутко. И очень не хотелось умирать. Очень. Ведь дома мама, отец. Им было не по фигу, как я воевал.
Он засмущался.
– Ну так что – службу в армии посылаем к черту? Звони. Завтра все проснутся и узнают про суперпуперное изобретение. Типа таблетки «мотай срок во сне». Прикинь, как все обрадуются!
Арсений глотнул кофе и удивил меня, закурив. А на меня ругался по-черному, когда я курила. Вот лицемер! Дымит и думает. Я молчу. Быть может, сейчас судьба мира решается. Арсений посмотрел на сигарету и потушил ее. Понюхал пальцы. Поморщился.
– Рано звонить. Надо постепенно. Не в приказном порядке. Чтоб это стало мечтой всякого человека. Каждого. И тогда оно сработает. Может, киношку для начала снять? Нельзя так сразу всех осчастливливать. А то слишком обрадуются.
Я снова решила промолчать. Пусть сам решает, как лучше. Мое дело – умную мысль подбросить. Мне-то в армию не идти. И тут меня снова осенило. Нет, определенно, сегодня мой день. Сплошные гениальные мысли.
– Прикинь, каждый курильщик в довесок к сигаретам получает бонус в виде реального сна, в котором он подыхает в страшных мучениях?
Нет, я точно гениальна. Хотя мне так до сих пор никто не сумел доказать, что причиной заболеваний действительно является курево, а не предрасположенность и всякие другие дерьмовые факторы.
– А каждому убийце накануне убийства приходится побыть в роли жертвы, – продолжил мою мысль Арсений.
– Супер! Мне нравится! Представь, маньяка-педофила во сне возвращаем в детство и пускай его оттрахают, а потом… Вариантов – тьма! Ты снова скучный какой-то, – вдруг заметила я.
Он был не скучный. Он ушел в мысли, и эти мысли витали где-то далеко. И тут я заподозрила – Арсению понравилось там, в том сне, с любящими родителями.
– Ау! Ты здесь или как?
Никакой реакции. Глаза уставились в одну точку.
– Скажи мне, чего ты хочешь. Забудь про этот номер. Просто реши, что важно лично для тебя.
Он очнулся.
– Для меня? Мне ничего не нужно. Родители? Те, которые во сне, были лучше моих настоящих. Мама красивая и добрая. Отец такой, ради которого стоит выиграть бой и вывести людей из-под огня. А потом проснуться героем. Но родителей не выбирают. И мои, которые настоящие, были… Я хочу, чтобы они не умерли. Жили. Отдельно от меня. Но все это невозможно! Это прошлое. А его не изменить!
Разговор явно перестал его интересовать. Похоже, правильно в таких случаях говорят: «Мне надо побыть одному».
– Может, мне уйти? – понимая его состояние, предложила я.
Он отрицательно помотал головой. Я тут же устроилась поудобнее. Приготовилась выслушать все, что он скажет. Он мужчина – ему решать. Тем более что он мужчина с неограниченными возможностями. Если так можно выразиться.
Арсений посмотрел на меня как на самого лучшего друга, который очень ему дорог. Он на меня так еще ни разу не смотрел. Даже в самые лучшие наши моменты.
– Люди – странные существа. Их никак ничему не научить. Ни от чего не спасти. Но они могут сами понять. И поступать правильно. Больше мне ничего от них не нужно.