Айк вздрогнул, как будто что-то сбросил с себя, – до него только что дошло, какой опасности он сейчас избежал.

– Молодец, – похлопал его по плечу Василевский. – В рубашке родился.

– Давайте больше никуда не заходить и двигаться только в одном направлении, – предложил Вадим.

– С чего ты взял, что там все не затоплено водой? – Сашка массировал отбитую ногу. Он даже не поинтересовался, как себя чувствует его лучший друг.

– Озеро Юлемисте, из-за которого случилось это наводнение, находится выше Старого города. – Бокштейн говорил, как будто книжку читал. – Вода пройдет через город и попадет в море. На этом все закончится. Этот ход идет вдоль моря или под ним, в сторону от озера. В Пириту ничего не должно быть.

– Девчонки остались в городе, – напомнил Андрюха.

– Чисто с математической точки зрения наводнения в конце марта быть не должно. Как невозможно воскрешение мертвецов и появление на этих улицах средневековых палачей. Мы все четверо действительно находимся не в том Таллине, куда ехали. Это город оживших легенд. И сейчас мы в легенде, где тоннель существует, а озеро выходит из берегов из-за неправильного ответа.

– Так это нам что же – все кажется? – переспросил Айк. С теорией Андрюхи он еще не был знаком.

– Я вам дам – кажется! – отозвался Борзов.

– Есть теория, что если человеку что-то внушить, например, что ручка двери раскалена докрасна, а потом заставить его коснуться ручки, то человек обожжется, на его коже будет настоящий ожог с покраснениями и волдырями.

– На самом деле ничего нет? – Айк бросил на отличника быстрый взгляд.

– Я думаю – да.

– Так чего ж мы тут сидим? – завопил Сашка, вскочил и тут же повалился, вскрикнув от боли.

– Этого нет для других, – спокойно объяснил Вадим. – Но для нас все по-настоящему. Потому что мы внутри легенды, а все остальные – нет.

Как бы подтверждая его слова, Андрюха коснулся воткнутого в щель в камне меча, и тот упал. Звук грохнувшего об пол оружия еще долго гулял под сводами пещеры. Все, как по команде, начали озираться, ожидая ответного хода на такой шум.

– А теперь по закону жанра сюда должен явиться Барлог [3] со своими приспешниками, орками и гоблинами, – хмыкнул Бокштейн и с интересом посмотрел на одноклассников, словно выбирал, кто из них окажется Гэндальфом [4] и останется в пещерах, а кто с кольцом Всевластия отправится дальше.

Из прохода с противоположной стороны озера послышалось шуршание, что-то ударилось о стену.

– Э! – крикнули оттуда.

Забыв о больной ноге, Борзов вскочил и заковылял к открытой комнате, Айк быстро поднял меч, Андрюха метнулся туда-сюда, не зная, где спрятаться.

– Факел гаси! – приказал ему Вадим.

Василевский еще больше заметался.

– Прячь! – подогнал его Акопян.

Факел взлетел в воздух, пару раз лениво перекувырнулся и ухнул в озеро.

– Придурок! – вздохнул Айк. – Кто его оттуда потом доставать будет?

Из прохода снова послышались звуки, там словно кто-то специально стучал по стенам, предупреждая о своем приближении. Сыпались из-под чьих-то шагов камешки.

– Эй!

– Молчим, – прошептал Вадим.

Судя по тому, какая тишина стояла за его спиной, одноклассники решили не только молчать, но и не дышать.

Глава VI
Могила Калева

В воздухе еще носился неприятный запах потухшего факела, когда земля под ногами дрогнула. Словно кто-то могучий пытался пробиться наверх. Вода отозвалась веселым гулом и бульканьем посыпавшихся в нее камешков. Все бестолково озирались, но ничего не видели – в пещере стояла непроглядная тьма.

И вдруг появился свет. Слабое световое пятно медленно набирало силу, но не увеличивалось.

– По проходу идут, – прошептал Вадим. – Айк, ты в комнате?

– Да! – Видимо, Акопян шевельнулся, с неприятным скрежетом металл старого меча прошелся по стенам.

– Демон страха опасен, если его видеть. Предпочтем этого не делать. – Вадим шагнул в сторону открытой двери.

– Ай! – взвыл Василевский, попавшийся на его пути.

– Борзов где? – прошептал Бокштейн.

– Тут, – отозвался Айк.

– Идите на голос. Не надо, чтобы нас видели.

Свет стал ярче, он уже мог осветить стены пещеры, погладил рябь озера. А потом он разделился на два глаза. Желтые. Холодные. Равнодушные. Они имели странную вытянутую форму, медленно плавали по воздуху, будто их обладатель мог отдельно управлять одним глазом и отдельно другим.

Вадим нащупал дверь и, вновь налетев на Василевского и оттоптав ему ноги, затолкал всех в комнату.

– Эй!

Крик заметался между стен. Голос уже не был таким гулким, скорее высоким… и испуганным.

– Тебе показалось!

Отзвуки сталкивались, мешая слова.

– Я слышал.

– А сейчас ты что слышишь?

Вошедшие говорили слишком быстро. Отпрыгивающее от стен эхо перекрывало ответы, делая неразборчивыми вопросы.

– Я что-то не понял, – первым очнутся Сашка. – Это Мамочка?

– Слышишь? – закричали в ответ на слова Борзова. – Эй!

– Наши, – прошептал Айк. Видимо, он решил выйти, потому что опять задел своим мечом за стены. Вскрикнул попавшийся на его пути Андрюха.

– Кто здесь?

Чтобы не потеряться в темноте, Вадим сжал ручку двери и шагнул наружу.

Это были никакие не глаза, а две светящиеся холодным желтоватым светом палочки. Глеб держал свою палочку над головой, чтобы было лучше видно.

– Приблизительно так боги спускались к людям с небес, – ухмыльнулся Андрюха.

– Как всегда химия на высоте, – приветственно помахал рукой Бокштейн.

– Ой, ребята! – взвизгнула Инга и прыгнула на ближайшего Василевского. Андрюха крякнул и повалился на землю.

– Дура! – забарахтался он. – У меня же спина болит!

– Что вы здесь делаете? – Глеб равнодушно смотрел на одноклассников.

– Спасаемся от наводнения, – из-за спин крикнул Борзов. – Ваших рук дело?

Мамкин быстро оглядел собравшихся, словно оценивал уровень опасности каждого.