Маски! Около сотни масок различных форм и размеров смотрели изо всех углов, со стен и даже с потолка. Они гипнотизировали, навевали особое благоговение перед человеческим воображением. Личины жили своей безмолвной жизнью – сердились, мыслили, печалились, недоумевали, веселились. И все как одна разглядывали темными глазницами замершего перед ними Дежана. Зрелище было странным и жутким.
– Я много путешествовал, – с готовностью пояснил хозяин. – Африка, Ближний Восток, Индия, Китай. На торговом судне дважды ходил в Южную Америку. Нас было шестеро неразлучных французов-путешественников, мы исколесили весь мир. Мои товарищи предпочитали охотничьи трофеи. Я же начал коллекционировать маски. Взгляните внимательнее, здесь есть уникальные экземпляры. Любой этнографический музей мира почел бы честью включить их в свою коллекцию. Со мной связывались географические общества Франции, Британии, Испании, Бразилии. Их предложения были заманчивы, только… Четверо моих друзей погибли. Пятый – увы! – сейчас при смерти. Недалек тот день, когда я стану совершенно одиноким и моими собеседниками будут лишь эти маски. Могу ли я продать друзей?.. Конечно же, могу. Но спустя несколько минут я вынесу себе смертный приговор – как предателю.
Анж пожал плечами. Мсье Соваж любовно погладил продолговатую черную личину с миндалевидными глазами, огромным, похожим на каплю, носом, острым подбородком и то ли рогами, то ли ушами, прикрепленными к маске с обеих сторон. Из непомерно толстых губ божка высовывалось нечто вроде раздвоенного языка, концы которого заворачивались кверху. На лице виднелись остатки алой и белой раскраски.
– Это часть телума, папуасского идола, которого жители одного из островов Океании подарили «лунному человеку», путешественнику Маклаю… Видимо, папуасы очень уважали и любили вашего соотечественника, если подарили ему собственного бога. Правда, что именно олицетворял этот образ, мсье Маклай умолчал. Любопытно, что он вообще держал в тайне наличие этого превосходного экземпляра в своей коллекции.
– Каким же образом вам стала известна история этой маски? – спросил Анж.
– Вожу знакомство с некоторыми коллекционерами… Знаете, в Париже собираются тайны мира. Шедевры искусства словно сами ищут сюда дорогу. Быть может, когда-нибудь сокровища иных цивилизаций переполнят его. Здесь магия Древнего Египта столкнется с японским язычеством, вавилонские быки-шеду будут бродить по залам Лувра вместе с пучеглазыми богами этрусков. И тогда разлетится мертвенным эхом стук подков каменных всадников-рыцарей Флоренции, а ожившая Джоконда ничего не поведает о тайне своей улыбки, ибо вдруг окажется глухонемой. Именно так мне представляется преддверие Страшного Суда. Мертвые боги, люди, демоны, образы и души которых на тысячелетия были заключены в камень, мрамор, нефрит, оставались вплетенными в волокна холстов и смешивались с красками. Они, связанные прочными нитями гобеленов, замурованные в стеклах витражей, распятые на стенах под толстыми слоями фресок, при первом же звуке небесной трубы наводнят собою залы, покинут витрины и вырвутся на улицы городов. Мы пойдем вместе с ними под открытые небеса, на последний суд. Вергилий и Данте поведут нас за собою, Шекспир и Донателло с охотой согласятся побеседовать с вами, Кампанелла покажет Город Солнца, Великий Цезарь вновь возглавит легионы и благословит их на последний бескровный поход; рядом пойдут молчаливые Ганнибал и Наполеон, счастливый Рафаэль поприветствует учеников… А Вийон, Рабле и Гольбейн уже не будут издеваться над пляской смерти, ибо сами станут действующими лицами макабра, – мсье Соваж покачал головой. – Всё потому, что мы, живые, слишком любим рыться в прошлом, не даем покоя мертвым. И если трубы Страшного Суда прозвучат раньше положенного срока, то лишь по нашей вине. Говорят, многие ученые, что ведут раскопки на развалинах древних цивилизаций, становятся суеверными и неохотно исследуют захоронения и могильники. Как вам мысль, что какой-нибудь праздный коллекционер лет через триста будет использовать ваш череп в виде подставки для книг?
– Не слишком приятная перспектива.
– Вот-вот, любезный мсье Дежан. Держу пари, что вам бы захотелось вернуться и оттаскать за уши подобного ценителя прошлого. Открою секрет: многим это удается…
– То есть, по-вашему, призраки существуют? – Анж уже не удивлялся суждениям мсье Соважа, его увлек сам предмет беседы.
– Существуют, – медленно кивнул тот. – Припомните, неужели вы ни разу в жизни не сталкивались с вещами совершенно необъяснимыми не только с точки зрения науки, но и здравого смысла?
По спине Анжа пробежал холодок.
– Мне о многом хочется спросить, – сказал художник в раздумье.
– Ну вот! – обрадовался мсье Соваж. – Я оказался прав! Спрашивайте, не стесняйтесь. Мне будет приятно вам помочь.
– Что такое кецаль?
– Странно… Хоть это и не имеет прямого отношения к поднятой теме, я отвечу. Кецалькоатль – имя собственное одного из верховных божеств ацтеков и означает «пернатый змей». По преданиям, этот бог был белокожим, как мы с вами. Именно это обстоятельство сыграло дурную шутку с ацтекскими жрецами, которые впервые увидели конкистадоров Кортеса… Я удивлен, что вы об этом не слышали. Неужто вам не доводилось читать романы Хаггарда? Ими уже более двадцати лет зачитываются романтики Европы.
Дежан ощутил прилив азарта. Значит, слова, услышанные им во время видения, не были случайными. И наверняка имеют прямое отношение к девушке у прибоя.
– Каутагуан? Чальчиуитликуэ?
– Вот этого-то я точно не знаю, – развел руками мсье Соваж. – Как только вы запомнили?! Видимо, тоже какие-то имена. Там проживали разные народы. У каждого были свои боги. Нам вряд ли удастся узнать названия всех индейских племен, не говоря уж об их пантеонах… Погодите минутку.
Мсье Соваж отодвинул угол одного из ковров и шагнул в открывшийся проем.
– Разумеется, я живу не в той комнате, где вы сейчас находитесь, – донесся приглушенный голос хозяина. – К себе в спальню, извините, приглашать не стану: беспорядок… Здесь у меня небольшое хранилище. Как вы понимаете, далеко не все экземпляры я выставляю на обозрение. Кажется, вам можно доверять. У Селены чутье на хороших людей, и я рад, что попал в их число…
Он снова появился в комнате и протянул Дежану средних размеров деревянный ящик с выдвижным стеклом вместо крышки. В таких энтомологи хранят крупные экземпляры бабочек.
– Вот, смотрите. Это я приобрел… в общем, пришлось немало заплатить марсельским контрабандистам. Если верить их рассказу, маска пролежала в высокогорной пещере несколько веков. Ума не приложу, как им удалось заполучить ее. Мне кажется, что она живая… Прекрасно сохранилась, не так ли?
Да, очередная маска. Но, взглянув на нее, Анж едва удержал ящик.
Она была сделана из плотных высушенных листьев неизвестного растения. Овальная, желтоватая, без малейших намеков на узоры, лишь два отверстия для глаз. Ее обрамляли остатки перьев экзотических птиц, кое-где еще сохранивших яркий окрас. Казалось, что маску изготовили под совершенно определенную форму лица…