– Пьяные по краю крыши ходят и не падают, а если падают с десятого этажа, то отделываются царапинами. Тут я с тобой, Степа, не согласен.
– А я не настаиваю. Так, информация для размышления.
– Ты ее Ксении Михалне подбрось. Она у нас мыслитель, а я сыщик. А где она?
– Не докладывается. Задорина – вольная птица, самостоятельная.
– Вот бы тебе такую жену, Степа. Отличная пара. Она подполковник, ты майор, общая работа…
– Вот именно. Хватит метелкой размахивать.
Телефонный звонок оборвал пререкания.
– Да, слушаю, товарищ генерал. Понял, спасибо.
Он положил трубку.
– Черногоров? – спросил Сухоруков.
– Да. Я просил его свести меня с начальником управления по экономическим преступлениям. Как выяснилось, против мужа Любовской дело завели. Короче говоря, генералы договорились, и меня ждет у себя подполковник Тюнич Станислав Уланович. Динозавр какой-то. Два высших образования и тридцать шесть раскрытых дел. Глянь на доску почета в министерском коридоре. Мужик мелочевкой не занимается. Не завидую я господину Рогозину. А ты, Боря, бери записную книжку Натальи Рашель и ищи блондина из ресторана.
– Так у нее там сотня блондинов найдется.
– Но нам-то нужен один. Возьми сито и просей. Что тебя учить. Ты у нас работник результативный. Сухоруков скривил рот и взял со стола записную книжку.
– И не делай кислую рожу. Сам накопал. Фотографии, дневники, вот и расхлебывай.
* * *
Подполковник Тюнич не очень походил на милиционера. Правда, в мундире его редко кто видел, разве что в День милиции на концерте или на вручении наград у министра. Ходили слухи, что наград у Тюнича было больше, чем у всего отдела, вместе взятого. Тюнич был человеком очень скромным и общительным. Кстати сказать, на два года моложе Марецкого, а уже подполковник. Марецкому недавно исполни лось тридцать семь, а дальше – арифметика…
– Заходи, Степан. Мы хоть и знакомы чисто визуально, но я люблю чувствовать себя свободно, без всяких субординации.
– Я тоже. Только в отличие от тебя начальника своего управления называю не Колей, а «товарищ генерал», – ответил Марецкий.
– На меня никто не обращает внимания. Привыкли. Каждый на Петровке имеет свой бзик. Тут ведь здоровые, полноценные люди не работают.
– Спасибо на добром слове.
– Я имею в виду, что в нашем здании собрались только гении. Элита милиции. Правда, слово «милиция» мне не очень нравится, и мнение у меня о ней невысокое. Быть элитарным дураком не велика честь, – откровенничал Тюнич.
– Может, дашь мне очухаться. Разбомбил с порога.
– Присаживайся. Папку с делом Рогозина мне уже принесли. Сам я это дело не веду, но курирую его. Оно, что называется, под моим контролем. Чем тебя заинтересовал Рогозин?
– У его жены странным образом погибают друзья, так скажем. Сам по себе Рогозин ничего для нас не значит. Но мы вообще ничего не знаем и цепляемся за соломинку. Одним словом, собираем базу данных, – поскромничал Марецкий. – И если муж нашей героини ходит под колпаком вашего отдела, он не может нас не интересовать. Такой вот расклад.
– Расклад понятен. На жену Рогозина у нас ничего нет. Сам Рогозин попал в поле зрения случайно. Три года назад мы искали налетчиков, которые дерзко ограбили фургон, перевозивший ювелирные изделия. Сумма сумасшедшая. Один брильянт «Святой Франциск» оценен в несколько миллионов долларов. Эти сокровища привезли из Испании на выставку. Время от времени алмазный фонд устраивает такие смотры для сливок нашего общества. О доставке ювелирных изделий в Москву знали единицы, и все люди проверенные и перепроверенные. Налет совершили, когда фургон шел из Шереметьева в Москву. Одного налетчика убили охранники, но и сами погибли. Четверо наших и один сопровождающий испанец. Налет грубый, дерзкий, бандитский. Среди бела дня в машину бросили четыре гранаты, а потом расстреляли из автоматов. Налетчики знали, что ценности перевозят в специальном кофре из особо прочной стали и он не сгорит и даже не деформируется от взрыва. В считанные секунды кофр вытащили из пылающего фургона и уволокли в лес на глазах у обалдевших автолюбителей. А там их поджидали мотоциклы. Погоня не имела смысла. Машины через лес не проедут. Свидетели утверждают, будто налетчиков было шестеро. Один погиб. Потом в болоте нашли пару мотоциклов, и на этом все.
Милиция, прибывшая на место преступления, два часа не могла понять, кто кого и за что убил. Все так засекретили и закамуфлировали, что поначалу решили, будто на шоссе произошла бандитская разборка. Почерк соответствовал. Одним словом, упустили время, и камешки с золотишком уплыли в неизвестном направлении. К делу подключились Интерпол и ФСБ. Ни с места. В конечном итоге выяснили, что информация бандитам пришла из-за кордона. В России не найдется ни одного ювелира, готового купить хоть один предмет из коллекции испанской королевской династии шестнадцатого-семнадцатого веков, а за кордоном таких уйма.
Установили контроль за гостями из великих держав. А тут международная выставка в Экспоцентре. Так мы зафиксировали четырнадцать гостей из разных стран, интересующихся и скупающих ювелирные изделия высокой художественной ценности.
Не без помощи Интерпола, разумеется. Испанцы прислали нам не просто красивые побрякушки, а коллекцию монаршего двора. Об этом надо помнить. В Испании такой налет невозможен. Все ценности королевской фамилии есть в каждом ювелирном каталоге самых знаменитых украшений. Вот так в совершенно дикой стране, абсолютно диким способом испанский двор потерял свое достояние, коим гордился несколько столетий. Делаем выводы. Заказчик с Запада. На выставке побывали все.
Наблюдения ничего не дали. Зарубежные скупщики вели себя тихо и мирно, контактов с нашими дельцами не имели и провели в Москве не более двух дней каждый. Но все побывали на выставке. Дело шло на тормозах. И тут появился просвет. С поличным взяли одного начальника колонии, за которым давно наблюдали. Он устраивал побеги зекам за хорошее вознаграждение. Взяли его и того, кто бежал. Оба раскололись. Но выяснилось интересное обстоятельство. В качестве взятки начальник колонии получил две золотые монеты короля Эммануила, правившего в Испании двести лет назад. Монеты из той самой коллекции. Зека прижали к стенке гебисты. Они особо не церемонятся. Ствол в рот, и язык развязывается у кого угодно. Выяснилось, что зек принимал участие в налете. По его словам, налетчики друг друга не знали. Их взяли из разных регионов, три дня муштровали, репетировали и пустили в дело. Мотоциклисты ждали в лесу. Они сделали свое дело, сдали кофр, и их, как это ни странно, отпустили, всучив гонорары деньгами. Валютой, как ты понимаешь. Но этот зек узнал бригадира, который их натаскивал. Им был бывший полковник спецназа из Омска, а он когда-то служил в омском ОМОНе. Но полковник его не вспомнил. Спустя время предприимчивый зек нашел полковника. Тот давно жил в Москве и работал в турфирме некоего Рогозина директором-распорядителем. Зек пришел к нему и попросту попросил работу. Отличный боец, бывший ОМОНовец. Участник налета решил завязать с прошлым и готов на любые условия, но чтобы остаться в Москве.