Конечно, в Луи меня привлекала вовсе не эта четверть королевской крови, а он сам, но мысли о герцоге де Меркере постаралась выбросить из головы немедленно. Король очень умен и прозорлив, после пары вздохов догадается, что я вздыхаю не по нему.
– Но человек, богом избранный.
Кто бы мог подумать, что Анна Плесси способна вот так себя вести? Я чуть покачала головой в ответ на приглашение короля сесть в одно из двух кресел у камина. Зима в Париже никогда не отличалась приятной погодой, семнадцатый век не исключение, на улице промозгло и холодно, в Лувре немыслимые сквозняки и сырость, потому огонь камина особенно приятен.
Мелькнула мысль, что мне вообще пора домой…
Но я сделала другое: слегка нажала на руку короля, вынуждая его опуститься в кресло, и тут же устроилась у его ног на ковре. Конечно, блох нацеплю, но что поделать…
Не дав Людовику возразить, вскинула на него глаза (знаю, что мои глаза кажутся больше, если смотреть на кого-то снизу вверх):
– О чем хотел бы побеседовать король-человек?
Он хмыкнул:
– Вы необычная девушка.
Мои пальцы легли на его рукав.
– Ваше Величество, разве вы удостоили бы беседы у камина обычную женщину? Вы любите смотреть на огонь? Я всегда ловлю себя на том, что в каждое мгновение он разный. Как и текущая вода, правда?
Король расслабился, даже лицо словно «отпустило». Я вдруг поняла, как ему тяжело, Его Величество должен каждую минуту соответствовать каким-то правилам и стандартам, хотя может отменить любые. Даже наедине с собой он явно не умеет расслабляться.
Вот теперь моей задачей вдруг стало успокоить, рассмешить этого в сущности несчастного человека. Король тоже человек…
– Ваше Величество, а что вы любили в детстве?
– То есть?
– Я слышала, что вы очень рано научились играть на арфе? – Да.
А еще…
Вы делаете великолепные омлеты?
Сами отливаете пушки?
Чините оружие?
Изготавливаете оконные рамы?
Шьете?!
Блестяще печете пироги?!
Людовик смеялся, кивая при каждом моем вопросе.
– И еще многое другое, мадемуазель дю Плесси. Вы сможете сами в этом убедиться.
Кто бы только послушал!.. Девушка из XXI века у камелька в Лувре болтала с королем Франции XVII века. И это почему-то не казалось ненормальным.
Расслабился не только король, расслабилась и я тоже. Врут историки, не все королевские фаворитки валяются с ними в постели, с Людовиком XIII можно просто весело щебетать у камина. И почему это не нравилось мадам д’Отфор? Вполне приятное занятие. Король остроумен, хотя и чрезмерно меланхоличен, он умен и любезен. Прекрасный собеседник.
Я рассказала несколько забавных историй, переиначив кое-что из своего времени, передала несколько светских сплетен, даже изобразила в лицах пару забавных сценок, подсмотренных накануне… Король смеялся и шутил в ответ.
Мелькнула подленькая мыслишка, что карьера Шехерезады может принести немалые дивиденды, ведь король был весьма щедр к своей последней «пассии» Сен-Мару. А что, парочка замков на Луаре, один в Провансе на Лазурном берегу, где можно будет укрыться со своим Луи… Должна же я что-то иметь за свои старания?
– Ваше Величество, о чем вы мечтали, когда были маленьким?
Он усмехнулся:
– О том, чтобы стать великим охотником. Но я всегда знал, что буду королем. Я хотел бы многое рассказать вам…
Я даже не успела сообразить, что он произносит «я» вместо привычного «мы», как вдруг:
– Я бы хотел, мадемуазель, чтобы вы поехали со мной в Версаль на охоту.
Я обомлела. Король не возит в Версаль дам, это не Людовик XIV, который позже устроит даже «Олений парк», этот Людовик просто девственник какой-то. И Версаля пока нет, есть только королевский дом, больше похожий на дом простого зажиточного горожанина.
Но нет худа без добра, ночевать там не оставались даже королева и королева-мать тоже, значит, королевские объятья не грозят, поохотимся, и он выставит меня домой. Я согласна.
На всякий случай удивилась:
– Разве в такое время в Версале охотятся? Простите мне мое невежество, Ваше Величество, я ничего не смыслю в охоте.
– Охотиться можно в любое время, я вас научу. Только вам следует одеться в мужской костюм, он лучше приспособлен к охоте. Вы носите мужское платье?
– Да, Ваше Величество.
– А в обычном седле ездите?
Я с удовольствием кивнула и рассмеялась:
– И даже шпагой владею.
– О…
Из меня, несомненно, вышла бы классная Шехерезада, когда король рассказал только о половине своих увлечений, близился рассвет. Дрова, чтобы подкладывать в камин, закончились, следовало звать слугу.
Смущенный Людовик опомнился первым. Оглянувшись на разложенные вокруг нас книги, в которых он показывал иллюстрации, оружие, где я должна была внимательно изучить устройство затвора, три чучела птиц, которые полагалось знать, эстампы с породами собак, он развел руками:
– Я вас совсем заговорил, мадемуазель. Простите…
– Ваше Величество, так интересно мне не было никогда в жизни!
Я не лгала. Мне действительно было интересно с этим странным королем, с одинаковым увлечением рассказывающим об особенностях охоты на дроздов, приготовлении розового варенья или устройстве петард для фейерверков. Казалось, он знает и умеет делать все, кроме того, что обязан делать во дворце.
– Решено, в Версале я напою вас гипокрасом и угощу своим омлетом!
Он вздохнул:
– А сейчас вам пора…
– Ваше Величество, как мне благодарить вас за великолепно проведенное время? Вы поистине кладезь знаний и умений. – Король в ответ начал морщиться от привычных и, видно, ненавистных ему фраз, но я продолжила: – Но есть вопросы, в которых я готова с вами поспорить.
– Какие?
– Айву для пирогов нужно сначала немного притомить с сахаром, она станет мягче… – Нет, получится слишком сладко!
– Ничего не сладко!
– Сладко!
В камине затрещали, затухая последние дрова, гореть остались только свечи.
– Проверим…
Лакей Его Величества Дюбуа был потрясен, несомненно, он подслушивал всю ночь, и не мог взять в толк, что за чудо-юдо объявилось рядом с королем, способное болтать и выслушивать Его Величество целую ночь.
А меня едва держали ноги. Устала от всего: жесткого корсета, спертого воздуха, напряжения… Была рада, что не пришлось применять снотворное.
Целуя руку на прощанье, Людовик произнес: