В другом конце помещения двое санитаров с повязками на лице везли каталку с больным. Анна увидела открытую железную дверь, из которой пробивался яркий свет. На шум санитары остановились и оглянулись. «Это же грузовой лифт – сообразила она. – Успеть бы!» Анна пустилась во весь опор, ноги скользили по натертому линолеуму, как по льду, но она лишь ускоряла темп.
– Ты куда, сумасшедшая! – отскочил в сторону один из санитаров. – В лифт нельзя! Мы заразного везем.
Она увидела накрытое простынею тело.
– К нам не прилипает! Вы едете или я одна? – Мужчины растерянно вкатили каталку в лифт. – Живей, парень, сам как покойник!
Дверь с лязгом захлопнулась.
– Тебе какой? – спросил санитар.
– Мне все противопоказаны.
– Мы в подвал, а там по проходу в морг.
– Меня устраивает. Поехали. Нажимай кнопку скорее!
Лифт опасно дернулся и медленно пополз вниз.
– Лестница левой половины крыла всегда закрыта? – спросила Анна.
– Закрывают после семи вечера, когда дневная смена заканчивается. Но для тебя, мамаша, преград нет, как видно.
– Спуск в подвал там есть?
– Железная дверь. Подвал – это служебный коридор, соединяющий четыре корпуса с прачечной, столовой и моргом. Туда можно попасть только на лифте. Что случилось-то?
– Муж пьяный приперся, погром устроил. У него нож. А может, и сообщники на улице поджидают. Ребенка спасать надо.
Санитары переглянулись.
– Ладно, мы тебя через столовую выведем. Там окна без решеток.
– А дальше?
– Вдоль забора в дальний конец, там одной секции нет, выйдешь в парк. А там тропинка уже протоптана, пройдешь парк и выйдешь к метро.
Лифт остановился. Санитары двери закрывать не стали, чтобы машину не вызвали сверху. Оставив каталку с трупом, они провели Анну с мальчиком по подземному лабиринту и поднялись по лестнице. Огромная кухня, обслуживающая всю больницу, пустовала, света не было. Пришлось приложить усилие, чтобы открыть одно из окон, они еще с зимы были заклеены. Анна не испытывала страха, она поставила перед собой задачу и точно знала свою цель.
В парке было темно, и она то и дело спотыкалась о корни деревьев. Кешка не грудной ребенок, и тащить его с каждым шагом становилось все тяжелее и тяжелее.
У мальчика болела нога, и сам он идти не мог, а медлить нельзя ни секунды.
Метро не спасение. Она все еще не сняла белый халат, боясь потерять драгоценные секунды. В метро их запомнят, а ей это ни к чему. Нужно найти такси или частника и добраться до гостиницы «Урал», о которой говорил Сергей. Там они смогут спрятаться на день или два, пока она не примет какого-либо приемлемого решения. Другого выхода у нее не оставалось.
* * *
О происшествии в больнице пока никто ничего не знал. Ксения Задорина не успела вернуться домой, как ей позвонил следователь Кипкало и сообщил о неприятностях на улице Герцена. Прихватив в дорогу бутерброд, Задорина выехала на место происшествия. Дом был уже оцеплен, и работа шла полным ходом. Кипкало встретил ее, пожимая плечами.
– Ты только не разыгрывай из себя мученика, Игорек. Рассказывай по порядку, как и что.
– Наш единственный свидетель Виктор Крапивников мертв. На сегодняшнее утро ему оставили повестку. Он должен был прийти в прокуратуру и помочь составить фоторобот на всех, кого видел в окно. К тому же он сам сказал, что кое-что вспомнил, какую-то подробность. Я сам вчера разговаривал с ним по телефону.
Нормально поговорили, а сегодня он не явился. Я ему перезвонил, но никто не снял трубку, а потом завертелся, не до него стало. Вечером жена его вернулась.
Как выяснилось, она то и дело от него уходит. Поругаются, она за дверь, дня через три назад, неделю поживет, опять сбегает, одним словом, веселая семейка, не соскучишься. Приходит сегодня, а он валяется на полу уже холодный. Вызвала «скорую», те милицию, а потом и нас.
Врачи утверждают, что он умер вчера между часом и двумя ночи, по первому впечатлению, сердечный приступ, но у них один ответ, если явных следов насилия нет. Однако эксперты сомневаются. В мойке стакан чистый стоит, хорошо помытый.
Из второго пил водку сам хозяин, он так на столе и остался. Сомнение вот в чем.
На бутылке нет ни одного отпечатка пальцев. Наливал-то он себе водку без перчаток, я надеюсь. И еще одна мелочь – стол на кухне небольшой. Если человек в одиночку пьет, то закуску возле себя ставит, чего руки тянуть, а тут все стоит посредине. Накрывали на двоих или троих. Слишком много закусона на одного человека. Кастрюля отварной картошки, селедка, грибы, лечо, капуста, маринованные огурцы. Полный комплект русской закуски под водочку. И у плиты пачка пельменей. Руки до нее не дошли.
– А на его стакане отпечатки есть?
– Отчетливые, лучше не бывает. Жена говорит, что со здоровьем у Виктора Федоровича все в порядке было, по врачам не ходил, на сердце не жаловался. Медэксперт потребовал отправить покойника на срочное вскрытие. Ему очень не понравились трупные пятна.
– А что ты думаешь, Игорь?
– Я думаю совсем о другом, Ксюша. Мужик прожил без жалоб на здоровье сорок шесть лет, тихий алкоголик, никому не мешал, а в глупые нелепые совпадения я не верю. И если его отравили, то это сделал не собутыльник. За стаканом водки всякое случается, но в дело пускают столовые ножи, бутылки, молотки, но не яды. «Бытовуху» тут не пришьешь. Не мне тебе рассказывать. Но если парень отравлен, то я с этим делом работать не буду. Умываю руки. Объединяй в одно производство и тащи сама.
– В кусты, значит. Это по-дружески, ничего не скажешь.
– Ксюша, мне этот воз не потянуть. У парня врагов отродясь не было. Как только он стал свидетелем «мокрухи», его убрали с поля боя. А что это значит? О свидетеле убийцы ничего знать не могли. Пять-шесть человек о нем знали, и все из нашей конторы. Менты не в курсе, если ты не доложила. Напрашивается закономерный вопрос: кто из наших навел убийц на ценного свидетеля? У тебя есть другие выводы? Поделись ради Бога, может, я уже из ума выжил и ничего не понимаю.
– У меня нет других выводов, Игорь. Напиши докладную Колычеву, и пусть назначает внутреннее расследование. Если только у него поджилки не затрясутся и твоя докладная не полетит в мусорную корзину. А для начала попытайся установить, где куплена водка. Крапивников, если мне не изменяет память, ходил в один и тот же ночной магазин. Там его должны знать. Поищи другие бутылки в квартире, проверь накладные в магазине на весь товар. Займись этим сейчас.
В сумочке Задориной зазвонил мобильный телефон. Она достала трубку. Звонил полковник Саранцев из больницы и просил срочно приехать.
– Спасибо, Николай Николаич, машину за мной присылать не надо, я на своей. Скоро буду.
– Кто-то еще на те же рельсы угодил? – спросил Кипкало.