— Совратителей и в прежние времена хватало, — возразил сэр Генри. — Появились чуть не раньше убийц.
— Да, — задумчиво произнес полковник Мелчетт, — наверное.
— Но каков мерзавец! — воскликнул Друитт. — Ведь тут все яснее ясного, сэр Генри. Совратил девушку и решил улизнуть в Лондон. У него там есть невеста, скромная молодая леди. Они помолвлены. Но, конечно, если она узнает о Розе — свадьбе не бывать. Вот он и назначает Розе встречу на мосту. Вечер туманный, поблизости никого, он хватает ее за плечи и сталкивает в реку. Законченный негодяй! Надеюсь, он получит по заслугам — вот мое мнение.
Сэр Генри довольно долго молчал, не решаясь высказаться. Он понимал, сколь сильно влияние местных предрассудков. Новомодный архитектор вряд ли мог рассчитывать на сочувствие в консервативной деревушке Сент-Мэри-Мид.
— Полагаю, от него она и была беременна? — спросил он.
— Естественно, — подтвердил Друитт. — Она все рассказала отцу. Думала, Сандфорд на ней женится. Как же, держи карман шире!
«Бог ты мой! — подумал сэр Генри. — Ну точно как в устаревшей викторианской мелодраме. Невинная девушка, обольститель из Лондона, суровый отец, измена… Не хватает только преданного деревенского влюбленного. Пожалуй, пора выяснить и это».
— Неужели у такой хорошенькой девушки не было никого из местных? — спросил он у инспектора.
— Вы имеете в виду Джо Эллиса? Отличный парень, плотник. Держалась бы его — глядишь, осталась бы жива.
Полковник Мелчетт кивнул в знак согласия.
— Знай свое место, — жестко произнес он.
— А как этот ваш Джо Эллис повел себя после трагедии? — спросил сэр Генри.
— Трудно сказать, — ответил инспектор. — Парень он тихий, замкнутый. Прямо молился на Розу. Все ей прощал. Надеялся, что вернется.
— Я бы хотел его увидеть, — сказал сэр Генри.
— Мы как раз к нему собираемся, — заметил полковник Мелчетт. — Надо отработать все возможные версии. Только вот побеседуем для начала с Эммотом да с Сандфордом. А уж потом сразу к Эллису. Вас это устраивает, сэр Клитеринг?
Сэр Генри заверил, что его это вполне устраивает. Тома Эммота они нашли в «Голубом кабане». Это был крупный дородный мужчина средних лет с хитрыми глазками и тяжелым подбородком.
— Рад вас видеть, джентльмены. Доброе утро, полковник. Заходите. Можем поговорить прямо тут. Чего-нибудь выпьете, джентльмены? Нет? Ну как вам будет угодно. Вы по поводу моей дочери? Да, хорошая была у меня дочурка. Очень хорошая. Пока не явился этот негодяй.., прошу прощения, иначе и не назовешь. Обещал жениться на ней. Обещал… Но я-таки найду на него управу. Довел ее, скотина! Убийца проклятый! Навлек позор на всех нас. Бедная моя девочка!
— Дочь говорила вам, что именно мистер Сандфорд виновник ее положения? — спросил Мелчетт.
— За этим самым столиком все и выложила.
— А вы что ей сказали? — поинтересовался сэр Генри.
— Что сказал? — Эммот, казалось, был застигнут врасплох.
— Ну, возможно, грозились выгнать ее из дому?
— Расстроился, конечно, порядком, что и говорить. А кто бы на моем месте не расстроился? Но чтобы выгнать из дому? Да никогда! — Он изобразил благородное негодование. — Нет. Я только сказал ей, что в нашей стране, слава Богу, еще есть закон, вот что я ей сказал. И закон заставит его порядочно поступить с моей дочерью. А пойдет против закона, тогда. Бог свидетель, дорого за это заплатит. Вот что я сказал. — Эммот стукнул кулаком по столу.
— Когда вы в последний раз видели свою дочь? — спросил Мелчетт.
— Вчера. Около пяти за чаем.
— Как она себя вела?
— Ну, как всегда. Я ничего такого не заметил. Если бы я знал…
— Но вы не знали, — сухо заметил инспектор. Они ушли.
— Эммот производит не очень-то приятное впечатление, — задумчиво произнес сэр Генри.
— Да, в общем, не ангел, — согласился Мелчетт. — Подвернись ему такой случай, наверняка бы избил Сандфорда до полусмерти.
Следующий визит они нанесли архитектору. Рекс Сандфорд оказался совсем не таким, как его успел представить себе сэр Генри. Это был высокий худой мужчина с мечтательными голубыми глазами. Волосы у него были светлые и куда длиннее принятого. Мало того, Санфорд, похоже, и не думал их расчесывать. Голос у него был мягкий, бархатный и какой-то слишком уж женственный.
Полковник Мелчетт назвался и представил своих спутников. Затем попросил архитектора рассказать, как тот провел предыдущий вечер.
— Надеюсь, вы понимаете, — предупредил полковник, — что я могу заставить вас говорить, а все, что вы скажете, может быть использовано против вас. Я хочу, чтобы вы это уяснили.
— Я… я не понимаю, — пролепетал Сандфорд.
— Вам известно, что Роза Эммот утопилась вчера вечером?
— Да, и это невыносимо меня мучает. В самом деле: я даже не спал всю ночь. А сегодня не могу заставить себя работать! Я чувствую себя виноватым, страшно виноватым.
Он нервно провел пальцами по волосам, еще больше их растрепав.
— Я никому не хотел причинять зла. Я представить себе не мог, что она все так воспримет!
Он рухнул на стул и спрятал лицо в ладонях.
— Я так понимаю, Сандфорд, вы отказываетесь сообщить, где находились вчера в восемь тридцать вечера?
— Нет, нет, конечно же нет! Я вышел прогуляться.
— Вы ходили на встречу с мисс Эммот?
— Нет. Сам по себе.., в лес… Далеко, очень далеко.
— Тогда, сэр, как вы объясните эту записку, которую мы обнаружили в кармане покойной?
Инспектор Друитт невозмутимым тоном зачел ее вслух.
— Итак, сэр, вы отрицаете, что писали это?
— Нет, нет, не отрицаю. Я и в самом деле написал эту записку. Роза просила о встрече. Она настаивала. Я не знал, что делать, вот и написал.
— Вот так-то лучше, — сказал инспектор.
— Но я не ходил! — Голос Сандфорда задрожал от волнения и вдруг стал очень тонким. — Я не ходил! Я чувствовал, что лучше не ходить! Назавтра я должен был вернуться в Лондон. Я чувствовал, что нам лучше не встречаться. Я хотел написать.., оттуда.., что-нибудь устроить.
— Вам известно, сэр, что девушка ждала ребенка и называла вас его отцом?