– Надеюсь.
Он полез в ящик комода и вытащил пару темно-голубых простыней.
– А где ваши пожитки?
– Пожитки?
– Ну, чемоданы.
На сей раз громко рассмеялась Клер.
– Я путешествую налегке. Это – все. – Она указала на сумку на своем плече.
– Как так? У вас нет отряда носильщиков с узлами на головах? Ни верблюдов? Ни вьючных ослов? Ни слуг? – с улыбкой произнес он.
Она покачала головой.
– Даже собаки нет?
– Даже собаки.
Выражение ее лица заставило Нейла проглотить насмешливую реплику, уже готовую сорваться с уст. Одиночество – вот суть душевной боли этой женщины.
– Как вы попали в Эдинбург? – его тон смягчился.
– Украла машину родителей.
– Украли? – он пристально посмотрел на нее. – В буквальном смысле украли?
Она кивнула.
– Так вам действительно пришлось бежать?
Она снова кивнула.
– Ну, и где она сейчас?
– Рядом с вашим офисом.
Нейл возвел глаза к потолку.
– Черт побери, женщина! Всякому видно, что вы простодушны и не умеете хитрить. Вот что я вам скажу: мы отгоним куда-нибудь машину нынче вечером, а ключи от нее, с соответствующим объяснением, вы пошлете родителям почтой. Если ключи останутся у вас, они могут заявить о пропаже в полицию.
– Полицию! – Она побледнела.
– Если они захотят разыскать вас, все, что им нужно сделать – сообщить об угоне машины.
Клер прикусила губу и опустилась на край постели.
– О Боже, что мне делать?
Он сел рядом.
– Вы серьезно говорили о том, что расстались с Полом? Вы уверены в своем решении? Когда мы обратимся к прессе, пути назад не будет.
– Еще бы не уверена – мое решение сложилось не сегодня.
– Ладно. Но я должен был убедиться. – Он наклонился и положил руки ей на плечи. – Почему вы вообще вышли замуж за этого подонка?
– Не знаю. – Ее глаза наполнились слезами, и она в смущении отвернулась, отчаянно шаря в кармане в поисках носового платка. – Наверное, думала, что люблю его.
– Но не любили?
Она молча помотала головой.
– А теперь вы любите кого-то другого?
Она снова помотала головой.
– Что же открыло вам глаза?
– Я увидела, что значит настоящая любовь, и то, что сделал со мною Пол, доказывает, что он никогда не любил меня. Ни единой минуты.
– Увидела, что значит настоящая любовь? – Он нахмурился. – Вы говорите о ком-то, вам лично знакомом?
Она отвела глаза и медленно кивнула.
– Да. О любви одной своей знакомой.
Той, чьи чувства она делила и переживала как свои собственные?
Она устало взглянула на него.
– Я боюсь Пола. – Эти слова сорвались прежде, чем она смогла их остановить.
Нейл мысленно выругался. Импульсивно он притянул ее к себе, обняв за плечи.
– Не нужно бояться. Если повезет, вы никогда большe не увидите этого ублюдка!
Ее лицо, мокрое от слез, было совсем близко. Он чувствовал запах ее духов, который помнил с Данкерна, прохладный аромат ее волос и кожи.
Внезапно он осознал, как сильно хочет ее, как сильно желал с тех самых пop, как впервые увидел, и медленно наклонился к ней и поцеловал в губы. Она не пошевелилась и продолжала сидеть напряженно, словно боялась даже вздохнуть. Он нахмурился, затем снова повторил попытку, на сей раз крепче обняв и ближе притянув ее к себе. Ее губы приоткрылись, словно бы против воли, однако она не пыталась оттолкнуть его, и он мягко опустил ее на постель. Он целовал ее, как бы проверяя, осторожно испытывая, касаясь губами и языком век и носа, пробегая пальцами по волосам и нежной коже. Затем начал медленно расстегивать молнию на ее платье.
Она лежала, не смея двинуться. Ее чувства были в полном смятении – хотелось вскочить, дать ему пощечину и убежать, но в равной мере хотелось, чтоб он обнимал и целовал ее – он впервые заставил Клер ощутить себя желанной, хотя бы на несколько кратких мгновений. Ее колебания сделали свое дело – дали ей возможность расслабиться, и она почувствовала, как приятны его прикосновения; страсть быстро просыпалась в ней. Он спустил бретельки бюстгальтера с ее плеч. Его руки оказались на ее груди, и Клер охнула, когда ее кинжалом пронзила вспышка желания.
– Думаю, мы давно уже представляли это про себя, – пробормотал он и опустив голову, нащупал губами ее соски.
Клер открыла глаза, когда он снова припал к ее губам, и вдруг поняла, что обнимает его. Она впивалась ногтями в его плечи, притягивала его к себе, обвивала ногами, впервые в жизни движимая слепым и таким сильным желанием. Она забыла, где она, кто она, забыла, что едва знает этого человека и все то время, которое они знакомы, испытывала к нему лишь сильнейшую неприязнь. Все позади, сейчас она страстно желает его – так сильно, как не желала ничего и никого за всю свою жизнь.
Все кончилось так же быстро, как и началось. Клер отвернулась от него, съежившись и подтянув колени к животу. Она дрожала и ничего не могла с этим поделать.
Нейл встал, заправил рубашку в брюки и вдруг заметил, что она плачет.
– Эй, в чем дело? Ведь было же хорошо? – Внезапно он почувствовал себя виноватым.
Она с несчастным видом кивнула.
– Так какого же черта ты плачешь?
– Не знаю. – Она заставила себя подняться. – Где здесь ванная?
– Вон там. – Он кивнул в сторону двери. – В чем дело, Клер? – Он схватил ее за руку и повернул к себе. – Я что, не оправдал ожиданий? – Чувство вины и вид ее бледного, измученного лица будили в нем злость. – Ведь ты этого хотела, правда? Избавиться от мужа и попробовать чего-то новенького? Давай-ка развлечемся еще и с этим… как ты меня нашла? Слегка грубоват? Проигрываю в сравнении с выпускниками Итона [9] ? – Он встал, шагнул к окну и рванул вверх нижнюю раму, чтобы проветрить комнату и остудить собственную голову.
Клер дрожащими пальцами застегивала платье.
– Все совсем не так! – Она почему-то тоже разозлилась. – У тебя ужасно низкая самооценка, знаешь ли! К чему это самобичевание? Или твоя прекрасная ирландка была так сильно недовольна тобой в постели? – в ожесточении Клер хлопнула дверью ванны.
Задвижки там не было. С жалобным всхлипом она приперла дверь стулом и, сев на край ванной, полностью открыла оба крана.
Когда она наконец вышла, Нейл сидел за кухонным столом перед открытой бутылкой вина. Он придвинул ей стакан.