Джо засмеялась:
– Это со мной уже случалось. Но я не всегда могу остановить это.
– Думаю, я могу научить тебя. Если ты мне позволишь.
Энн взяла кофеварку с плиты и налила кофе.
– Надеюсь, ты не против того, что я тут сказала, но эта область меня очень интересует, и у меня было ощущение, что тебе было бы легче поговорить об этом с незнакомцем. Но если ты хочешь, чтобы я замолчала, скажи. Я не обижусь.
Джо посмотрела на открывающийся вид на горы из окна.
– Нет, – медленно произнесла она. – Ты права. Мне нужно поговорить с кем-то. Странно, но я чувствую, что ты знаешь больше, чем доктор Беннет.
Энн покачала головой.
– Сомневаюсь. Я думаю, что я могу поставить себя на твое место, а он нет. В конце концов, он – мужчина. Возможно, его больше волнует механизм того, что происходит с тобой, и он совсем забыл, что во всем этом замешан человек.
– Я не сказала еще самого плохого. Газеты напечатали эту историю, может быть, ты уже их видела. Если нет, я покажу тебе вырезки, ты сможешь прочитать их. Все в Англии уже прочитали.
– Здесь тебе не Англия, – мягко упрекнула Энн. – Я не читала их. Мы выписываем газеты, но, кажется, что никогда не хватает времени открыть их летом. – Она дала детям по стакану выжатого апельсинового сока, а затем села в кресло. – Давай, садись и покажи мне, пока Бен не пришел.
Она взяла очки и прочитала обе статьи Пита без комментариев. Затем отдала их Джо.
– Если бы Пит Левесон был моим другом, я бы вычеркнула его имя из своего рождественского списка, – сказала она кратко. – Ты можешь обойтись без такой славы. Не бери это близко к сердцу, Джо. Истерия – ужасная вещь. Эти мужчины… – она оборвала свою мысль. – Ты им очень нравишься. Они втянули тебя во что-то, частью чего они не могут быть и поэтому они пытаются, сознательно или нет, быть с тобой в прошлом.
– Значит, ты не думаешь, что они тоже были реинкарнированы?
Она пожала плечами.
– Вряд ли. Я с ними не встречалась, поэтому не могу составить своего мнения, насколько они искренни. Но я не отказываюсь от своего совета. Если можешь, не обращай на них внимания, и создавай свою собственную судьбу, и пусть они займутся своей.
– Но, положим, мои сны тоже не настоящие. – Джо встала. – Вот в чем мои сомнения. Положим, он сделал тоже самое со мной – Матильдой. – Она устало покачала головой. – Есть что-то зловещее в Сэме, что-то страшное. Он очень умен, Энн. Он меня пугает.
– Настолько ли он умен, что научил тебя говорить на древне-уэльском за три занятия?
Джо посмотрела в чашку.
– Я не понимаю, как бы ему это удалось.
– Я тоже. Мне кажется, Сэм Франклин пытается манипулировать тобой и своим братом по какой-то причине, если это так, то он работает над чем-то, что, по крайней мере, касается тебя, поверь мне. – Она резко наклонилась вперед. – Слышишь, гуси загоготали? Они увидели Бена. Поговорим об этом после обеда, хорошо?
К четырем часам у Джо все было готово для статьи об Энн. Они прошлись по ферме, сделали несколько фотографий, и Джо даже попробовала доить корову. В коровнике Энн спросила:
– Ты мне позволишь попробовать некоторые методы регрессии на тебе, когда дети лягут спать?
Джо ответила не сразу.
– Я не знаю. Думаю, я буду сильно смущаться. – Она взглянула на Бена, который втирал какую-то мазь в глаз теленку.
– Не стоит. Ты хочешь узнать о детях и внуках Матильды. Тебе нужно увидеть и счастливую сторону ее жизни, бедная женщина! Почему бы не позволить мне попытаться провести тебя туда? Лучше, чем возвращаться в Хей и галлюцинировать в одиночестве на парковке для машин. Ты не можешь отказаться. Послушай, иди и позвони хозяйке гостиницы и скажи, что ты остаешься на ночь здесь. Мы с удовольствием примем тебя. Все будет хорошо, обещаю.
Они пили домашнее вино, пока Энн готовила пирог с заварным кремом и начинкой на ужин, затем, когда поели, она повела Джо к софе и усадила ее.
Бен устроился в углу, пристально наблюдая за женой, пока та вводила Джо в транс.
– Черт, Энни, я и не знал, что ты умеешь это делать, – пробормотал он, когда Джо послушно подняла руку и удержала ее над головой.
Энн сняла очки.
– У меня много талантов, о которых ты и понятия не имеешь, Бенджамин, – парировала она. – Так, приступим. – Она наклонилась к ногам Джо. – Матильда де Броз, слушай меня. Я хочу, чтобы ты рассказала мне о сыне. О твоем Уилле, ребенке, который принес тебе столько боли при рождении. Он уже вырос. Расскажи о нем…
– Уилл опять болел всю зиму. – Джо печально покачала головой. – Так сильно. Он хотел поехать с отцом воевать с королем и принцем Джоном против французов, но вынужден был остаться со мной в Брамбере. Это произошло потом, в конце мая. К нам вернулся Джон.
Матильда ждала в зале, облаченная в свое самое лучшее платье, волосы были аккуратно связаны серебристой лентой, Уилл стоял по правую руку, когда объявили о прибытии их нового короля.
Король Ричард умер 6 апреля в Лимузине, трон унаследовал не Артур, ребенок его старшего брата, истинный наследник, но его младший брат, Джон. Джон, зрелый мужчина, в котором нуждалась страна как в короле.
Уильям был одним из первых присягнувших в верности королю перед тем, как он отправился в Англию, и Брамбер был их первой остановкой по дороге в Вестминстер.
Матильда почувствовала комок в горле, когда Джон появился, окруженный своими последователями, но постепенно придя в себя, она пошла поприветствовать его, низко кланяясь в реверансе и целуя его руку.
Его голубые глаза были непроницаемы, но он задержал ее пальцы в своей руке дольше, чем требовалось.
– Полагаю, вы помните, мадам, что я пригласил вас много лет назад на свою коронацию.
– Благодарю вас, ваше высочество, я буду там, – ее взгляд перешел на Уильяма, который стоял рядом с королем. Позади него в большом зале толпилась королевская свита: знать, офицеры, гвардейцы, все усталые от утомительного путешествия через канал, но горящие желанием отведать угощения, которые повара и дворецкие Матильды готовили с рассвета.
Матильда слегка вздохнула, когда король, сидя на почетном месте, принял из рук Уилла бокал вина. Это, да и то, что ее муж был в большом фаворе у нового короля, должно было быть моментом великой гордости и счастья, но почему она чувствовала себя не в своей тарелке?
Она взглянула на Джона и обнаружила, что он наблюдал за ней. Она, вспыхнув против воли, отвела взгляд. Затем он заговорил, и она знала, что несмотря на гул разговоров и людей, толпящихся вокруг него, Джон разговаривал с ней.
– Мы с нетерпением ждем коронации, и службы наших преданных подданных, которыми, мы знаем, вы и являетесь. Мы уверены, что от тех, кто остается нашими друзьями, нельзя ожидать предательства. – Он встал и поднял бокал. Уильям с благоговением ответил на тост. Матильда думала о предстоящей коронации в Вестминстерском аббатстве, освещенном тысячами свечей, насыщенном запахом благовоний, и о церемониях, которые последуют, и попыталась отбросить свои беспокойные мысли. Джон был теперь королем. Как заверил ее Уильям, он незамедлительно вернется во Францию. Последующие годы должны быть благоприятными, пока Уильям в фаворе. Заставив себя успокоиться и разделить возбуждение и хорошее настроение собрания, она подняла бокал.