Она подолгу просиживала над его отчетами, тщетно пытаясь разобраться в рядах каракуль, поскольку была недостаточно сильна в чтении. Она знала, что его внимательный взгляд неотступно следит за ней, ожидая, чтобы она допустила промах.

Наконец, ее раздражение и напряжение достигли предела, и она пригласила к себе отца Гуго, священника, которого Джеральд прислал служить в часовне утреннюю мессу.

– Святой отец, мне нужна ваша помощь, – она обратилась к нему, сидя у камина в удобном кресле, присланном Джеральдом. – Я хочу научиться хорошо читать. Могли бы вы меня учить?

Они вместе некоторое время бились над бухгалтерской книгой. Наконец, священник выпрямился и потер глаза.

– Я сам с трудом разбираю этот почерк, – признался он. – Особенно последние несколько страниц. Я принесу для вас из часовни требник. Там, по крайней мере, четче буквы.

Спустя два дня к ней проводили Джеральда.

– Я слышал о вашем желании учиться читать, – без всякого вступления сказал он. – Миледи, учить вас нужно не Гуго. Он стар, и сам с трудом различает буквы. Учить вас буду я.

– Вы, архидиакон? А вы сможете найти для этого время? – Этот энергичный интересный молодой мужчина внушал ей некоторую робость, и она с опаской покосилась на книги у него под мышкой.

– Я научу вас также и писать, – продолжал он. – Нельзя допустить, чтобы дама, занимающая такое высокое положение, не умела бегло читать и быстро писать. Письмо – одно из важнейших умений.

Лицо ее вспыхнуло. Его слова заставили ее почувствовать свою ограниченность. Втайне Матильда гордилась тем, как идут дела в Брекноке. Здесь ей не дышала в затылок свекровь, и она могла спокойно вести хозяйство, как ей хотелось, проявляя все свои способности. Несмотря на малочисленность и недостаточную подготовку прислуги, Матильда была довольна тем, как ей удается распоряжаться людьми, которых она тщательно отбирала себе на службу.

Джеральд каждый день приезжал в замок и проводил в ее компании час или два. Иногда они читали его собственные сочинения и стихи, которые он с гордостью представлял ее вниманию, а бывало, они пользовались книгами из его библиотеки. Вдвоем они также корпели над бухгалтерскими книгами. С веселым блеском в глазах Джеральд заметил, что почерк управляющего резко испортился с того времени, как в замке появилась Матильда и стала интересоваться его делами.

Вскоре после их знакомства Джеральд поверг Матильду в ужас, сообщив о своем родстве по линии бабушки с самим лордом Рисом, и заявил, что знал о событиях в Абергавенни.

С тех пор, как Джон Пикард отправился через горы к себе в Третауэр, Матильда старалась выбросить из головы все воспоминания о том ужасном дне. Она сама не ожидала, что это не потребует усилий: новые заботы поглощали почти все ее внимание. И все же иногда кровавая сцена представала перед ней в ночных кошмарах, и она с криком пробуждалась. Не давал забыть о прошлом и ребенок. Каждое его шевеление заставляло ее с отвращением вздрагивать, словно он связывал ее неразрывными узами с предательством, о котором ей хотелось забыть. И теперь перед ней с бокалом вина сидел Джеральд, и с серьезным выражением смотрел на нее, принуждая оживлять в памяти страшные воспоминания.

– Вашим мужем совершено жестокое деяние, но у меня нет сомнений, что истинными зачинщиками являются люди, куда более могущественные, чем он. – Джеральд склонился к ней, вглядываясь в ее лицо. – Вы не должны осуждать его, миледи, а ведь вы его осуждаете, да?

Она едва заметно кивнула.

– Я была там, архидиакон. И видела все. Я говорю себе, что такие случаи происходят, а в этой части страны возможно, даже чаще, чем в других местах. Мне также известно, что Уильям суровый, жестокий человек. И все же мне трудно поверить, что он мог пойти на такое предательство. Однако я видела своими глазами, как он собственной рукой… – она не договорила, стараясь сдержать готовые прорваться рыдания. – Какой это был ужас. Сначала тот мальчик, Джеффри, а потом – младенец. – Она закусила губу и сидела молча, теребя юбку, затем вскинула глаза и, не мигая, смотрела на Джеральда. – Отец, на моем ребенке лежит проклятие того дня, – выпалила она. – Лучше бы ему совсем не родиться. – Она умолкла, приготовившись к потоку возражений, но ее поразил его понимающий кивок.

– Ваши чувства естественны, – заговорил он медленно, с глубоким участием. – Но вы заблуждаетесь. У вас должна быть вера. Дитя – невинно, насколько может быть невинно человеческое существо. Обряд крещения и наши молитвы очистят его от грехов. Вы не должны бояться за него. – Он допил вино и резко поднялся. – У меня есть для вас новости, миледи. Ваш супруг три дня назад был в Херефорде. Оттуда, насколько я понял, он намерен отправиться в Хей, а затем – в Брекнок, так что вы скоро его увидите. Вам надо подготовить себя к этому.

Матильда порывисто встала. У нее дрожали руки. Она нервно попыталась спрятать их в пышных складках юбки. Но от всевидящих глаз архидиакона ничто не могло укрыться.

– Вы были и остаетесь верной и преданной женой Уильяма де Броза. – Он ободряюще взял ее за руку. – Не надо бояться его. Он остался тем же человеком, за которого вы вышли замуж. – Вдруг он улыбнулся своей неожиданной ребячьей улыбкой, которая так грела душу. – Возможно теперь, когда приедет ваш муж, ко мне вернется мое кресло. Должен признаться, я очень по нему скучаю, когда читаю у себя в Лланддью, примостившись на высокой табуретке. Должно быть, старею. – Он взялся за спину, притворно морщась, как от боли.

Матильда против воли рассмеялась. За несколько недель знакомства она успела проникнуться к Джеральду искренней симпатией.

– Ах, бедный архидиакон, надо вам дать бальзам для растирания. Обещаю, что первой моей заботой после приезда Уильяма будет ваше кресло. Оно отправится назад в Лланддью быстрее молнии!

С веселым смехом Джеральд надел накидку и вышел под тихий дождь, где его ждала лошадь. Но даже веселый смех архидиакона не смог прогнать дурманящий страх, который обволакивал Матильду при мысли о скором приезде Уильяма.

15

Ник с довольным видом отодвинулся от стола, любовно глядя на Джуди.

– Я никогда не спрашивал, где ты научилась так превосходно готовить. Обед был просто объедение. Большое спасибо. – Он покосился на пустой горшочек и разлил по бокалам оставшееся вино.

– У женщин должны быть свои секреты – улыбнулась Джуди. Она рискнула расстаться со своими заляпанными краской джинсами и блузкой, и надела летнее платье в яркую голубую полоску. Расцветка как нельзя лучше сочеталась с цветом волос. Она наклонилась к нему, чтобы взять тарелку, и он уловил нежный запах французских духов.

– Теперь кофе, и картина будет полной, – предложил он.

– Сначала крем-брюле, затем сыр. И только потом – кофе. – Джуди с важным видом удалилась в кухню.

– Ты что, уморить меня задумала? – простонал Ник.