Олеся привезла картины к одиннадцати вечера. Рабочие разгрузили фургон и занесли полотна в дом.
– Ах, мамуля! Ты себе не представляешь, как я счастлива. Пять лет я ждала этого мгновения.
– Что ты смыслила пять лет назад?
– Так ты меня воспитала, к тому же наглядный пример был перед глазами. И в пятнадцать я была уже прожженной шлюхой, устраивающей спектакли перед камерой. Ради денег ты никого не щадила – ни дочь, ни мужей.
– Лично я тебя не воспитывала.
– Я уже свыклась с мыслью, что ты моя мать. Пусть так и будет. А сейчас моя мать расплачивается по долгам за прошлое. Что касается тебя, Лиля, то обычной бомжихе как из рога изобилия сыплются на голову миллионы. За что? За сходство с самой стервозной бабой, когда-либо жившей на белом свете!
– Ну раз у нас такое дело, можно выпить шампанского. Ты не против?
– Я не пью. Но ради такого случая можно и выпить.
Лиля достала из холодильника шампанское.
– Скажи мне, дочка. Зачем я тебе понадобилась? Ты могла бы без меня продавать картины, и не сейчас, а, скажем, пару лет назад. Для чего тебе понадобилось грандиозное шоу?
– Ни один стоящий покупатель ворованных картин покупать не будет.
– Почему ворованных? Ты же наследница Ксении.
– Ксении, а не Чебреца. Между матерью и Чебрецом было заключено соглашение. Они делили доли пятьдесят на пятьдесят, и Кирилл вынужден был идти у нее на поводу. Забулдыга, алкоголик, безграмотный гений не сумел продать ни одной своей работы. Он двух слов связать не мог. Мать крутила им как хотела. Она вышла на международный рынок. Он о таком и мечтать не мог.
– Зачем алкоголику столько денег?
– Деньги его не интересовали. Он хотел признания. Мирового признания. И деревенская смекалка у Кирюши сработала. Он написал дарственную Ксении на все свои работы, они перешли в ее владение. Она добилась того, чего хотела. Так, как ты это сделала вчера по отношению ко мне. Но в дарственной была одна оговорка. В случае смерти Ксении Чебрец все картины становятся народным достоянием и должны быть распределены по музеям России. Даже известно по каким. Он составил список. Этот документ был отправлен в агентство по авторским правам и другие инстанции. То же самое должно было произойти в случае его насильственной смерти. Так он получил противоядие от тебя. Что касается меня, то Чебрец меня ненавидел, называл чужеродным выкормышем. А я не виновата, что ты родила меня от прохожего за много лет до знакомства с ним.
– Меня похоронили, Кирилла тоже. Почему же картины… Ах, да. Они же сгорели в пожаре.
– Вот именно. Но с твоим воскрешением они вновь увидели свет. Если бы картины выставила я, их забрали бы в пользу государства. Но их выставила ты, имеющая на них право. Покупателям плевать, кто перед ними – Ксения или тетя Нюра. Выставка официальная, с плакатами и рекламой. О ней еще напишут в зарубежной прессе и все увидят Ксению Чебрец, обнимающуюся с западными знаменитостями. На купчих документах будет подпись владельца, автора картин. Что касается смерти Чебреца, то она признана несчастным случаем.
– Теперь я поняла, почему ты ждала меня пять лет. С моим появлением на публике, картины поднялись в цене. Продай ты их из-под полы, они стоили бы в десятки раз дешевле.
– Разумеется. Левый товар всегда уходит за копейки.
– Я сделала глупость, подписав документы на совместное с дочерью право продажи картин.
– Ты спасла себе жизнь, дура. Не забывай, сколько я сделала для бродяжки. Голь бездомная! Теперь у тебя есть все! Я получила лишь то, чего заслуживала – свое законное наследство.
– Но я так и не поняла, для чего понадобилась дублерша. Я говорю о натурщице.
– Эта идея пришла в голову Кириллу, когда он ездил в Омск. Решил одну из работ передать музею. Там он встретился с каким-то банкиром, который решил перекупить его картину для своей коллекции. Банкир из Франции. Но дело не в нем, а в его переводчице. Чебрец увидел копию своей жены и обалдел. Продать картину без ведома моей матери он уже не мог, но пообещал банкиру подумать. Когда тот уехал во Францию, Кирилл осыпал золотом переводчицу, поселил у себя. Ксения в то время жила в Париже и ничего не подозревала, продолжала заниматься своим пиаром. Кирилл решил вернуть себе свои права. Все очень просто. Ксения должна умереть, а ее место займет непривередливая периферийная дурочка, которая откажется от оговоренных Ксенией прав, во всеуслышание объявит имя истинного творца шедевров. Остальное додумывай сама. Историческую справку я тебе предоставила.
– Я думаю, Ксения в конце концов узнала о планах мужа.
Лилия разлила шампанское по бокалам.
– Умница. Ну какой из Кирилла интриган.
– Она вернулась и убила свою копию.
– Очень может быть.
Лилия незаметно вылила в бокал Олеси жидкость из пузырька.
– Куклу похоронили как Ксению, а сама она тихой сапой вернулась в Париж, – продолжала Лилия.
– Похоже, к тебе возвращается память.
– Через сорок дней она снова появилась и сожгла Кирилла вместе с домом, но перед этим вывезла картины.
– Гениальная догадка! – засмеялась Олеся, беря бокал.
– Но вернуться в Париж ей не дали. Ты постаралась?
– Муж тетки Алевтины. Он боялся тебя как огня. А это был удобный момент. Твой отец лежал в больнице с инсультом. На кладбище уже соорудили памятник. Съемки в номерах отеля прекратились. История с порнохроникой закончилась. Многие участники оргий вздохнули с облегчением. Никто никого больше не шантажировал, твоему исчезновению были только рады. Вот Аркаша и решил стереть тебя с лица земли. Все логично. Уверена, что ему помогли это сделать.
– Понимаю. Пока жива Ксения, он был бы под дамокловым мечом.
Олеся хихикнула.
Попов все сделал правильно. Выдернул занозу и подарил покой не только себе, но и всему городу.
Но на мое счастье ты осталась жива. Произошло чудо. Вот тут уже я вступила в игру. С моей стороны никто не ждал удара. Особенно Попов.
– Одна?
– Нет, разумеется. Но тебя это не касается. Все деньги и пленки с компроматом оказались в моих руках. Когда я получила паспорт, сама пришла с копией пленки к нему домой. Помахала перед его носом конвертом, сказала, что это твое письмо из Парижа. Выбор предложила простой. Или я показываю кинопленку его жене, вторую отправляю твоему отцу, который еще был жив, или он делает все, чтобы признали смерть Ксении как ошибку следствия. Аркаша обосрался. Ему пришлось признать. Весь город узнал, что ты жива-здорова и прозябаешь в Париже, отдыхая от мирской суеты.
– Логично. Я думала, что ты причастна к моей гибели.
– Ты примитивна, мамочка. Ты мне нужна живой. И ты была живой. Некая Лилия Бирюкова уже накалывала наивных дураков, но чаще сама получала по роже. Все эти годы ты была в поле моего зрения. Уже тогда я предвидела, какой фурор произведет вчерашний вернисаж. Но ты превзошла саму себя. Грандиозное шоу! В моем сейфе лежит наш договор. Не в той ячейке, которую ты обчистила, а в той, до которой твои руки не дотянутся. Золотой ключик-то я тебе подложила. Тебе везет, старая развалина: ты не стала тратить долларовые бумажки, отпечатанные на ксероксе, иначе сидела бы сейчас в «обезьяннике» ближайшего отделения.