– Времени нет, у меня горный восход, ранний, вот-вот солнце выберется, – задумчиво, с сомнением, вздохнула Тин. Потом глянула пристально, предупредила с явной угрозой. – Одна глупость, хоть слово – и я вообще за себя не отвечаю!
Най не успел спросить, почему. Она уже деловито обдирала с ошарашенного арага рубаху, скороговоркой рассказывая новости своего дня. Провела теплыми ладонями по голой напряженной спине, сгоняя усталость, обошла, нагнулась к лицу и села, опираясь на плечи, почти обнимая. Колени скользнули вдоль бедер каменеющего от удивления Наири. Теперь он чувствовал её тело совсем рядом, совершенно сбитый с толка, ошарашенный, жалеющий все сильнее о слишком скором восходе. Осторожно отвел с лица пряди рыжеватых волос, когда почти неправдоподобно горячая маленькая ладонь спустилась на живот, а вторая твердо поправила его послушный затылок. Зеленые глаза сосредоточенно смотрели в упор, губы уже приоткрылись, выдыхая в него силу.
Теперь араг с легким разочарованием осознал, что вторая рука всего лишь контролирует поток через солнечное сплетение. И почувствовал себя обманутым.
Удивительно красивые глаза, которые он лишь теперь и рассмотрел толком, вблизи, закрылись, голова вяло уткнулась в широкое плечо, он ощутил её растущие слабость и усталость. И свой дар, расправляющий крылья в теплом потоке подаренного могущества. В следующее мгновение мир стал таять, он невольно приобнял тонкие плечи, успел расслышать смеющийся слабый голос, шепнувший: “Хреновый из тебя убийца!”.
Потом угас солнечный отблеск далекого утра на её волосах. Араг остался один, все еще ощущая запах озерной свежести, тепло рук – и злость, растущую вместе с благодарностью. Ну что он, окаянный, чтобы пить её силу? Да еще и слова не скажи. Вздохнул, опуская руки, еще помнящие форму её плеч.
Огляделся. В пустыне было удручающе одиноко. Может, все же устроить озеро? Как то, по дороге в Агрис, очень даже уютное и памятное место. Вполне настоящее.
Сердито тряхнул головой, отгоняя глупые мысли. Солнце придет на холм довольно скоро, пора просыпаться.
Он открыл глаза, уже зная, что над лицом склонились оба Агимата – нынешний и будущий. Приятное пробуждение. Наири уже и сам знал, что они хотят сказать: окаянные внизу, почти у подножия холма. Самый удачный момент.
В отдохнувшем теле бродила пьянящая сила, он поднялся одним движением, довольно окинул взглядом собранный лагерь. Химри расторопно и толково сделал все, как велено – люди плотно устроились в безопасной зоне, Тамран крепко держал заседланных коней.
Най повернулся к Вратам, коротко поклонился и вытянул руку, направляя на змея раскрытую ладонь. Огромная голова поднялась, блеснули золотистые в рассветных лучах глаза, с любопытством рассматривая так давно ожидаемую снавь, – и тело ловко стекло в почву, впитываясь кольцо за кольцом, освобождая замковые петли створок.
На дне лощины под холмом закричали, осознавая гибель и пытаясь ускорить подъем, но это уже не имело значения. Золотая вязь створок вспыхнула и растаяла, колонны света мягко угасли, гладкий водяной срез взбух, дрогнул – и обрушился в пепел древнего болота, растекаясь по ширящейся поверхности, обрастая пеной бешеной злобы.
Внизу стихли. Знали, что они для водяного зверя – законная и долгожданная добыча. Араг испытал мгновенную азартную убежденность: не выживут, только не в этом потоке. Вал уже шел на добычу, вырастая классическим таранным клином, готовя сокрушительный удар. Внизу коротко взвыли, потом пришел грохот потока, огромный, перекрывающий все звуки.
Корабль, доставивший Тиннару на юг, назывался “Песнь ветра”, чуть улыбнулся Най, разрезая своим окрепшим даром пенный гребень и направляя его вдоль каменных бортов холма. Тяжелые многоведерные брызги перелетели незримый щит и окатили всех с ног до головы. Он впервые видел столь непередаваемо огромную массу воды. Глянцевое тело потока лоснилось бликами. Его сила и красота потрясли воображение арага. Теперь он знал, что не успокоится, пока не посетит хотя бы берег океана. Неужели бывает такое – когда не видно земли? Для жителя безводной степи странно подумать о подобном! Не то чтобы Най сомневался в словах Тиннары, просто не мог представить столько воды в одном месте. К тому же – соленой? Удивительно.
Пена опала, вокруг камней мчался мутный поток, но опасность уже миновала. Вот Ерш и Лещ думали так же, требуя повод. Тар, повинуясь короткому кивку-разрешению повел пляшущих от нетерпения коней к столь желанной воде.
В щербатый разрыв скал, прежде запечатанный гигантскими вратами, недоверчиво заглянуло тяжелое облако, протиснулось, волоча темное брюхо по камням, разбухло, словно вспоротое их острыми кромками, и прижало взметнувшийся над водяным языком пепел первыми за два века каплями настоящего осеннего дождя, разрезавшего мир надвое, и грань стремительно заспешила на запад. Холодный порыв ветра принес незнакомую зябкую влажность, мешающуюся с жаркой духотой пустыни, а потом тяжелые капли приблизившегося вплотную дождя взбили пыль у самых ног. И следом за ними обрушился ледяной ливень. Надо ждать большой грозы.
Араг обернулся, его серые, впитавшие мрак облаков глаза смеялись. Вокруг прыгали дети, недоверчиво спускались к воде взрослые воины, подставляли ладони под упругие струи.
Агимат стоял на том же месте, где запомнил его пробудившийся Наири, и смотрел на движение туч, уже выстроившихся в плотную очередь, переругивающихся громами и толкающихся за место в скальной теснине. Дождевая вода стекала по его лицу, не давая оснований заподозрить причину слишком яркого блеска глаз и частого моргания. Потом острый взгляд обратился к самому неудачному ученику. Чтобы увидеть такое выражение на лице учителя араг готов был снова прожить все четырнадцать лет кошмара. Смущенно пожав плечами, он шагнул к невысокому мастеру.
– У тебя дар дракона, – чуть склонил голову тот и добавил: – И его меч, я не могу ошибиться, описание живого клинка сына дракона помнят все учителя. Я и надеяться не смел, что такое случится при моей жизни.
– Еще у меня много новостей, учитель, – рассмеялся Най, поддаваясь всеобщей радости. – Хороших.
Они сели, и араг торопливо, взахлеб, рассказал о Годее, живущем в горах далекого юга, о его сыне, о вернувшихся в мир снавях. Агимат задумчиво слушал, чуть кивая. Его внимание было сосредоточенным и все менее эмоциональным. Агимат привык оценивать события очень спокойно и точно. И пока первые выводы выглядели слишком спорными. Власть окаянных оказалась не полной, что уже замечательно. Но сколько еще надо сделать, чтобы изменить к лучшему жизнь не в одном месте и не для нескольких десятков людей? И что принесет открытое противостояние с окаянными, которого не избежать? Как одолеть Адепта? Прошлый раз сил было больше, но их оказалось недостаточно.
Впрочем, стрела изменений уже сорвалась с тетивы ожидания – теперь они обязательно узнают ответы.
– Произошедшее – только начало, и время не на нашей стороне, – сказал мастер наконец. – Я удивлен выбором брата, присягнувшего Карну. Возможно, он мудрее меня. Нельзя называть чужака врагом, основываясь на домыслах. Жаль, я едва ли успею к нему до того, как события сильно переменятся. Куда ведет твой путь?