Сверху послышалось жалобное ворчание. Александр поднял взгляд и увидел неподалёку на ветке вчерашнего знакомого. «Надо поймать воронёнка, – вспомнил Александр последнюю мысль своего бредового сна и усмехнулся: – Легко сказать». Он протянул руку с последним кусочком хлеба. Воронёнок снова что-то грустно пробурчал, потоптался на ветке и обиженно нахохлился, глядя на угощение одним глазом. Александр присел и аккуратно положил хлеб на снег, потом отошёл на несколько шагов и замер, продолжая жевать приторные соты. Птах собрался с духом и спрыгнул к угощению. Но приземлившись, он оказался в западне: лапы увязли в снегу, а силы повреждённого крыла не хватало, чтобы взлететь. Он беспомощно забился, пытаясь подпрыгнуть. Александр быстро сдёрнул с головы спальный мешок и накрыл паникующую птицу, а потом, рискуя получить удар мощным клювом, аккуратно посадил пленника в рюкзак. С чувством выполненного долга он двинулся к дому.

Красная луна

Проснувшись, Оксана повела взглядом по залитой светом комнате и зажмурилась. В окне сверкала макушка золотого диска. Опустив ноги на пол и засунув их в махровые тапочки, она потянулась и встала. Накинув халат, подошла к подоконнику и выглянула на улицу. Когда глаза привыкли к ослепляющей белизне, она рассмотрела на дороге следы от полозьев снегохода. Напитавшись восходом, пошлёпала в ванную.

Когда Оксана умылась, оделась и задумалась, чем бы заняться, раздался стук в дверь.

– Доброе утро! Что снилось? – с порога спросила Зарина.

– Снилось? – Оксана замерла, вспоминая.

Цыганка достала из пакета термос и разлила по чашкам кофе. У Оксаны аж скулы свело от вожделенного аромата. Она схватила чашку и сделала глоток.

– Я поняла вчера, что ты работаешь на милицию, – сказала Оксана. – Можешь не сознаваться, если это секрет, но я теперь тебе доверяю.

Зарина усмехнулась и кивнула.

– А тебе не влетит за этот побег? – спросила Оксана.

Цыганка пожала плечами.

– Может, влетит, а может, вылетит. В конце концов, нас Вишня отпустил.

– Отпустил? А я подумала, что ты его загипнотизировала, – засмеялась Оксана.

– Не без этого, – улыбнулась Зарина. – Но на самом деле он ведь тоже человек. Всё понимает. Мы договорились, что ты переночуешь у меня, а когда возникнет необходимость, привезу тебя обратно.

По документам, ты сегодня ночевала там же, в обезьяннике.

– Значит, ты узнаёшь, что у людей на уме, с помощью телепатии и сообщаешь об этом следователям?

Зарина кивнула.

– Значит, ты знаешь, что я ни в чём не виновата, и можешь им об этом сказать?

– Уже сказала, но тебе это не поможет.

– Почему?

– Потому что сведения, добытые таким способом, нельзя использовать в качестве свидетельских показаний.

– Тогда зачем вообще это нужно?

– Как зачем? Владея информацией, проще вести следствие. Знаешь, где искать улики, какие вопросы задавать, за кем следить. Не тратишь сил на проверку заведомо ложных версий.

– Понятно, – кивнула Оксана. – А что, кстати, с той зарёванной блондинкой? Она вправду не виновата?

– Да как не виновата?! – Зарина сморщилась. – Не настолько, конечно, сколько ей пришьют.

– И что? Ничем нельзя помочь?

– А чем? Её действительно взяли с поличным.

– Неужели она врала, что её подставили? – удивилась Оксана.

– Нет, не врала. Просто она позарилась на лёгкие деньги, а они оказались наживкой, чтобы от настоящих жуликов подозрения отвести. Директриса магазина, чтобы налогов меньше платить, какие-то махинации с кассовым аппаратом производила… в общем, я не вникала.

– Я знаю какие, – махнула рукой Оксана. —

И что?

– А тут возьми и нагрянь проверка. Посмотрели, а у аппарата пломба сорвана. Директриса изображает шок и клянётся, что это кто-то из продавцов. Обещает разобраться. Я так понимаю, что они там между собой разобрались, – Зарина изобразила жест пальцами, означающий деньги, – но протокол-то написан. Его уже просто так не замнёшь. Нужен козёл отпущения. Выбрали самую беззащитную «козочку», объяснили, что надо делать, и сняли всё на скрытую камеру.

– Вот сссс… сволочи! Жалко девчонку. И что ей грозит?

– Я не судья, – пожала плечами Зарина. – Думаю, пару лет дадут. Скорей всего условно.

– Но неужели никак нельзя доказать виновность директрисы?

– А как? Если она сама не сознается, то нет.

– Но существует же детектор лжи, например.

Зарина рассмеялась.

– Ты шпионских фильмов насмотрелась? Скажешь тоже! Детектор лжи…

– А что смешного?

– Полиграф может показать вероятность лжи, но не может служить её доказательством. В общем, у нас в стране в судебной практике это не используется.

– Но ты же, наверное, можешь на неё повлиять? Гипнозом, например.

– Ещё чего! Но даже, допустим, могу. И что? Уверена, что эта мартышка в следующий раз не вляпается во что-нибудь похуже? Так и будем зонтик за нею носить? Она виновата. Она понесёт наказание и в следующий раз будет умнее.

– То есть все знают, что настоящая преступница на свободе, и спокойно держат в тюрьме её жертву?

– Да. И это не единственный случай, – грустно усмехнулась Зарина. – Тебе, между прочим, грозит статья более серьёзная.

– Хм. А почему ты вдруг решила мне помогать? Чем я лучше этой блондинки?

– Сложно сказать, – пожала плечами цыганка. – Мне понравилось твоё поведение. Как ты сначала на толстуху наехала, а потом бросилась ей «скорую» вызывать. Понравилось, что после удара в живот в твоих глазах не появилось ненависти, а лишь недоумение. Понравилось, как ты девчонку эту с пола подняла и подумала, что надо нанять для неё адвоката. А в цыганском законе знаешь как сказано: «укради у вора, обмани обманщика и помоги хорошему человеку».

– Ясно. А адвоката девчонке всё-таки надо бы нанять.

– Бесполезно, – помотала головой Зарина. —

А если бы ты видела её мысли… то вообще расхотела бы ей помогать.

– Почему? Чего она такого думала?!

– Директриса, когда её обрабатывала, льстила, коньяком поила, якобы в свой круг ввела, доверие оказала. А эта мартышка радовалась, что такая она теперь крутая! Неимоверно круче подружки своей, с которой они вместе из деревни приехали. А сейчас сидит там, на полу, рыдает, проклинает всех вокруг и ни одной мыслишки не мелькнуло, что сама дура! Что за жадность свою расплачивается, за наивность, за тщеславие. Честно скажу, противно было её прослушивать.

– Да уж. Тяжёлая телепатская доля, – усмехнулась Оксана.

– Кстати, о телепатской доле. – Зарина стала серьёзной. – Вчера я разговаривала о тебе с бари-дай.