В Академии углерода, оказывается, вовсю шли приемные экзамены.
Тем не менее, девушка поднялась на второй этаж в лабораторию кафедры материаловедения, постучалась в кабинет преподавателя:
— Виталий Михайлович, вы здесь?
— Аривжа?! — моментально узнал он студентку, поднялся навстречу. — Прошу любить и жаловать, господа, это один из наших самых перспективных специалистов, бакалавр, уже успевший набрать материал для кандидатской диссертации. Как степень магистра получит — так сразу писать и посажу. Эта милая девушка самостоятельно разработала и воплотила в металл универсальную установку для порошковой кристаллизации изделий в условиях невесомости!
Преподаватель подошел, дружески обнял ее — и вывел за дверь, не дав толком рассмотреть, с кем он там общается:
— Рад, что вы вернулись! Нужно как-нибудь вечером встретиться, посидеть в кабачке, обсудить накопившиеся вопросы… Ты поздороваться заглянула, или есть вопросы?
— Система напыления никак не запускается, Виталий Михайлович, вы же знаете!
— Знаю, само собой. Ты об этом чуть не каждый день по электронной почте напоминаешь! Кое-что я по этому поводу придумал… Но пока экзамены не закончатся, мы этим делом всерьез заняться не сможем. Сама понимаешь, какая сейчас запарка. Давай запланируем серьезную работу на конец месяца. Как абитуриенты схлынут, запремся на неделю в лаборатории и детально пройдем все узлы по каждому этапу, хорошо? Сейчас извини, у меня там спонсоры. Возможно, удастся на «склянки-мензурки» раскрутить. Денису привет! Пусть звякнет…
Преподаватель пожал ее руку и исчез обратно за дверью.
Это оказалось не самое приятное известие. Аривжа была совершенно уверена, что Шустов, если посвятит несколько дней ее проекту, обязательно найдет, в чем она ошиблась и как заставить аппарат работать в режиме объемного плоттера. Но она сомневалась, что к концу месяца не умчится вместе с Денисом обратно к экватору. А без студентки Виталий Михайлович вряд ли станет сосредоточиваться на ее работе.
— Мир тебе, Аривжа! — услышала она родной арабский.
Она оторвала расстроенный взгляд от пола и узнала студента-сирийца с младшего курса, который когда-то упорно оказывал ей знаки внимания.
— Здравствуй, Абас! — улыбнулась она. — Ты тоже здесь?
— Последний шанс сдать «хвосты», — развел он руками. — А как ты? Тебя давно не видно в институте.
— Разрабатываю свой проект. Виталий Михайлович утверждает, что он тянет на кандидатский уровень, — не удержавшись, похвасталась девушка. — Но установка находится далеко. Приходится жить там, рядом с нею.
— Ты с ним счастлива?
— С кем? — не поняла Аривжа.
— Все знают, что ты посвятила себя неверному, Аривжа, — посмотрел ей в глаза сириец. — Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Поэтому мне хочется знать: ты счастлива?
— Да, — спокойно и уверенно ответила девушка и попыталась пройти мимо.
— Твой отец согласен с этим?
От такого вопроса Аривжа вздрогнула и остановилась. Она прикусила губу, крепче сжала пальцами сумку с ноутбуком, спросила:
— Что ты хочешь сказать?
— Коран запрещает мусульманкам выходить замуж за неверных. Вряд ли твой отец поймет твой выбор.
— Мой отец сам женат на русской!
— Коран разрешает мусульманам жениться на иноверках, — напомнил сириец, — но мусульманкам выходить замуж за неверных запрещено.
— Аллах послал нам любовь! Я всего лишь следую воле Всевышнего.
— Волю Всевышнего признаю даже я, — вскинул ладони к лицу молодой человек, — и не уговариваю тебя расстаться с неверным. Моя душа болит за тебя, и я желаю тебе счастья, хотя его принесу тебе не я, а кто-то другой. Но я вижу, как ты бежишь к пропасти, и хочу спасти тебя от нее.
— Ты о чем?
— Если твой отец узнает, что ты живешь в грехе с неверным, он проклянет и тебя, и ваших детей и внуков. Разве тебе этого хочется? Остановись. Сделай так, чтобы твоя семья была рада за тебя, а не призывала беды на твое имя.
— Я ничего не понимаю, Абас! — огляделась по сторонам девушка и подступила ближе. — Чего ты добиваешься?
— Аллах всемогущий призывал всех нас изучать созданный им мир, посвящать себя наукам и знанию. Ведь сказано Всевышним в Коране: «Разве равны те, которые знают, и те, которые не знают, и воистину внемлют наставлениям только обладатели разума?». Твой избранник учен и возвышен, на нем лежит милость Аллаха. Но в сердце его нет истинной веры. Не для того ли Всевышний соединил ваши сердца, чтобы ты открыла ему свет истины и привела к богу? Пусть он примет ислам, и тогда не останется никаких препятствий между вами, союз ваш станет священен и утвержден почтенным имамом. Я могу пообещать тебе, что сам верховный муфтий Казани и всего Татарстана даст вам свои наставления и благословения, и напишет твоему отцу письмо, в котором похвалит тебя, твоего мужа и одобрит твой выбор. Если почтенный муфтий, известный всему исламскому миру, попросит для тебя прощения — разве это не смягчит сердце твоего отца? Разве после этого твой род решится осуждать тебя за брак по своему желанию? Не бойся, Аривжа. Ты будешь входить в родной дом с гордо поднятой головой, и тебе всегда будут там рады.
— Абас, ты знаком с муфтием Казани? — не поверила девушка.
— Я посвящаю много сил расширению уммы, Аривжа, и знаком с очень авторитетными имамами, — ответил сириец. — Твой избранник тоже хорошо известен. Если он обратится в ислам, не только муфтий Казани, но и многие другие охотно согласятся помочь благополучию вашей семьи.
— Он не согласится, — поколебавшись, отрицательно качнула головой девушка. — Он слишком увлечен техникой и космосом, чтобы задумываться о боге и тратить время на молитвы. Если я предложу ему принять ислам, он этого не поймет.
— Разве он не желает вашего брака? Разве он не желает твоего счастья и мира с твоей семьей?
Девушка прикусила губу, подумала:
— Денису безразлична вера. Если я попрошу его исполнить нужные обряды, он это сделает. Но сделает с полным безразличием и никогда не станет исполнять заветы пророка, да благословит Аллах его семью и его сподвижников. Нужен ли умме такой мусульманин?
— Неужели ты можешь так спокойно принимать безверие мужа?
— Коран учит: мужчины являются попечителями женщин, потому что Аллах дал одним из них преимущество перед другими. Я женщина. Не мне учить своего мужа, что и как надлежит ему делать.
— Во имя покоя своей семьи и ради благословения отца ты должна хотя бы попытаться, Аривжа! Вспомни о матери, вспомни о доме! Зачем разрушать то, что можно сохранить? Ты должна хотя бы попытаться! — Абас Будай снова вскинул ладони к лицу, что-то быстро пробормотал: — Послушай меня, Аривжа. Я знаю, обычному мусульманину, чья жизнь полна забот, трудно найти ясные доводы, чтобы убедить неверного обратиться к истине. Но есть школы, в которых учат именно этому! Нужным словам, понятным аргументам, желанию впустить свет в потемки души. Очень многие женщины, встретив любовь, прошли эту школу — и вскоре их избранники сами пришли в мечети и приняли слова пророка. Они приняли ислам со всей искренностью и желанием! Пусть это удалось не всем, но большинство смогли добиться счастья для своих семей.