После взрыва, как это обычно бывает, приехала представительная комиссия — человек десять, все в габардиновых синих костюмах и при галстуках. Члены высокой комиссии походили между могильными холмиками с постными и недовольными лицами, потом, посовещавшись, дали указание председателю колхоза перепахать все, к чертовой матери, и, как водится, решения свои отметили в новенькой, только что отстроенной колхозной столовой. Председателем руководящие указания были выполнены с чисто крестьянской обстоятельностью. Два ДТ-75 с многолемехными плугами за пару часов так вздыбили землю, словно по склону холма лупили из знаменитых реактивных установок «Катюша». Года через два склон густо порос жесткой степной травой, которая следов не оставила от немецкой хваленой аккуратности да обстоятельности.
Прошло время, умерли старики, и вчерашние пацаны, копавшиеся в могилках, выросли, обзавелись семьями и потихоньку перебрались с окраины Россошек в центр, а некоторые вообще подались в город. Словом, через сорок лет лишь немногие могли показать место, где находилось немецкое кладбище, да и то тех немногих нужно было еще поискать.
Очередной председатель колхоза выписал из совхоза декоративных культур какие-то редкостные саженцы и засадил склон холма виноградом, отчего этот склон снова стал похож на большое прямоугольное кладбище из-за крестообразных подпорок для быстрорастущей лозы.
С потеплением международной обстановки приехали немцы и стали интересоваться, где же похоронены их отцы и деды. Те, кто это помнил, к немцам были настроены нехорошо и месторасположение кладбища показывать не стали. Кто их знает, что у этих немцев на уме, еще раскапывать могилы начнут и загубят, к чертовой матери, виноградник, который к тому времени худо-бедно, а кормил большую часть Россошек и окрестных сел.
Немцы повздыхали, поплакали, утираясь большими красивыми платками, и по договоренности с областным начальством начали строить под Россошками мемориал в память о своих погибших. Нашим стало стыдно, и они по соседству взялись строить свой мемориал. Но у немцев денег было больше, поэтому их мемориал напоминал именно мемориал, а наш был чем-то средним между загоном для скота и противотанковым полем с надолбами и ежами.
А времена уже были смутные. По телевизору показывали демократов, которые спорили, кому положено больше захапать и продать. Спорили они с увлечением, порой даже соком друг друга обливали, а иногда и вообще сходились в центре экрана на кулачках. Говорят, что где-то еще были коммунисты, которые тоже хотели продавать и покупать, но демократы их к большому экрану не подпускали, самим мало было!
И фильмы по телевизору стали показывать такие, что просто ужас. Про живых мертвецов, про вампиров с вурдалаками, про Сатану, который старался завоевать наш мир. Если такие ужасы не показывали, то целыми днями на экране Чаки Норрисы, Шварценеггеры да разные там Сталлоне зубы дробили своим противникам. ОРТ включишь — Шварценеггер с врагами разбирается, только зубы в стороны летят. Переключишься на РТР — Сталлоне со спичкой в зубах всех, кто ему под руку попадется, мочит. На ТВ-6 переключишься — там Машка Распутина трусики демонстрирует или опять же Стивен Сигал через колено людей ломает. Переключишься снова на OPT — боже ж ты мой, Чубайс с Гайдаром, два, блин, вурдалака, один клыки показывает да рога прячет, другой причмокивает, а глазки такие кровожадные у обоих, хоть детей от телевизора уводи.
Старики, что еще до войны жили и прошлое помнили, говорили, что рыжий в правительстве — это обязательно к войне. Другие говорили, что войны, может, и не будет, какая, к черту, война, если конец света надвигается. Вон под Сальском в небе знаки таинственные появились, иеговисты везде шастают, сектам свободу дали, а летающие тарелочки, говорят, как Матиас Руст, прямо на Красной площади у Кремля приземляться стали. А мудрая бабка Ванга из Болгарии вообще заявила, что скоро среди нас мертвые ходить будут.
И накаркало старичье. А может, бабка Ванга эта самая действительно мудрая была и правильно прорицала. Только людям от этого легче не стало.
В разгар лета среди виноградных лоз начали объявляться скелеты, завернутые в лохмотья каучуковых черных плащ-палаток, а то и полусгнившие гробы с почерневшими, тронутыми временем костьми.
И хотя по причине активной перестройки на виноградниках к тому времени никто уже не работал, председатель приказал хромому Меликяну и неразговорчивому, но трудолюбивому Аверину ежедневно объезжать виноградник и собирать эти страшные останки и свозить их к старой силосной яме на окраине Россошек. Скотину к тому времени всю порезали, и силос никто не заготовлял — незачем было, да и кукурузу по причине отсутствия семян никто уже не сажал.
Аверин указаний председателя никогда не оспаривал, он с рождения немой был. Слышать, конечно, все слышал, а говорить не то не любил, не то не мог, разные про него ходили слухи. Хитроумный же вследствие своего армянского происхождения Меликян находил в мрачной работе свою выгоду. Среди костей немецко-фашистских захватчиков встречались порой золотые зубы, ценные перстни из серебра и мельхиора, а однажды в истлевшем кармане немецкого френча Меликян обнаружил совсем уж невероятное — дюралюминиевый портсигар с надписью «Смерть фашизму!», а на портсигаре том россыпь необработанных самоцветов. Разумеется, Меликян о находках своих не распространялся, справедливо считая их платой за свою. грязную работу.
Силосная яма потихонечку заполнялась, и по Россош-кам поползли о ней нехорошие слухи. Известное дело, слухи распространяются, как грибы, расползаясь тайными мицелиями страшных и оттого неправдоподобных историй.
Рассказывали, что по ночам в силосной яме кто-то жутко стонет. Находились любопытные, что по ночам ходили дежурить к силосной яме, и божились эти добровольные сторожа, что слышали в яме деревянный стук костей, словно кто-то перемешивал в ее глубине скелеты. Чтобы пресечь эти дурацкие слухи, председатель россошинский не пожалел колхозных денег и вывалил в яму полторы тонны негашеной извести, купленной у Царицынского кирпичного завода. Однако слухов от того меньше не стало. Сами понимаете, какой дурак станет засыпать кости негашеной известью, если все нормально. И в городе уже заговорили о живых россошинских мертвецах, расползающихся по ночам по глухим сельским дорогам в надежде обрести кровь и плоть.
Снова собрались административные шишки из области. Партии уже к тому времени у власти не было, но люди не изменились, только демократические убеждения приобрели да синие костюмы с галстуками в шкафы на будущее повесили. Походила комиссия у силосной ямы, позаглядывала в нее и приказала засыпать землей, для чего взять «КамАЗы» в местной ПМК, ставшей к тому времени акционерным обществом. После этого комиссия решила отметить принятие решения, но колхозная столовая была к тому времени закрыта по причине нерентабельности, потому пришлось обойтись демократическими шашлыками на берегу Немецкого пруда.
Все успокоилось, но, как вскоре стало понятно, ненадолго.
Недели через две выяснилось, что силосная яма кем-то разрыта, а еще через неделю произошло то, во что никто и поверить не мог, а редкие очевидцы вообще не вспоминали без ознобного содрогания. Из ямы вылез живой мертвец.