Погрома не получилось. Четырнадцать машин с тиражом выехали на торговые точки. Остановить этот процесс не смогла бы и регулярная армия.

Начальник смены подал Ершову свежий номер газеты, от которого еще пахло типографской краской. Искать виновных не имело смысла. Типография выполняет заказ и не вникает в условности.

Крупный заголовок на первой странице гласил: «Куда делся рейс 14-69?» Статья занимала всю страницу. На второй полосе крупным шрифтом был набран следующий заголовок: «Куда исчезли пассажиры с «Летучего голландца»?» И так вся газета пестрила громкими шапками: «Ущелье смерти!», «Снег на голову», «Террористка с подносом в руках», «Бомба на веревочке вместо Жучки!».

Ершов читал газету по дороге в управление. Его лицо скривилось в злобной гримасе, и он грыз ногти, как непослушный ребенок за обеденным столом. В управлении его ждали новые сюрпризы.

Еще сутки назад никто не мог и предположить, что какая-то кучка гангстеров сыграет такую роль в жизни сотен людей. Никого взрывная волна не обошла стороной, но были люди, которых задело очень серьезно, и они готовились перевернуть мир, чтобы защитить свою честь. Пирог наслаивался пласт за пластом, и большинство участников событий и не подозревали, что во всем виновато золото. То самое, которое старуха из горной деревни назвала желтым металлом сатаны.

Можно ли понять полковника Ершова? Он сделал все, что от него зависело, но способен ли один человек остановить лавину, несущуюся с возрастающей скоростью с вершины неотвратимых событий? Вряд ли!

По дороге в свой кабинет Ершов наткнулся на Сафарова.

— Товарищ полковник, из-под охраны сбежал Рудольф Янсон.

Ершов остановился и с ненавистью взглянул на подчиненного.

— Белены объелся? Как он мог сбежать? Кто его выпустил?

— Дежурный доложил, что его освободили я и майор Лоскутов.

У Ершова отвисла челюсть. Какие тут могли быть слова.

К ним присоединился дежурный по управлению.

— Константин Иваныч, у нас ЧП. Перестрелка на даче депутата Китаева. Пять трупов и две собаки. Китаев мертв.

Ершов схватился за дверную ручку, но устоял.

— А при чем тут собаки? — спросил он безучастным тоном.

Дверь кабинета приоткрылась, и в коридор выглянула голова секретаря Ершова лейтенанта Тимохина.

— Константин Иваныч, Москва на проводе. С Лубянки звонят.

— А вот и ягодки! — промычал Ершов и почему-то направился к выходу.

— Константин Иваныч, Москва на проводе…

Глава III Точки на карте

 Сосенки (пригород Ставрополя)

Дым он увидел, как только дорога вывела его из лесного массива в поле. Поселок лежал по другую сторону равнины на берегу реки.

Скворцов прибавил скорость. Судя по следам, здесь прошло не меньше десятка машин. Он помнил, как вчера днем приезжал к Китаеву на дачу и степная колея выглядела девственной. Он еще тогда подумал, что сильные мира сего могли бы проложить к своим пригородным покоям бетонку или асфальт, а не плясать по кочкам и ухабам на дорогих иномарках.

В душу Скворцова закралось нехорошее предчувствие, и оно его не подвело.

Возле дома, или, точнее, возле места, где находился дом Китаева, стояли три пожарные машины, одна милицейская, две иномарки, и у обгорелого забора примостилась «Ауди» Китаева. Пожар уже был потушен, а на участке дымились черные головешки, залитые пеной.

Скворцов проехал мимо и остановил свою «Ниву» в ста метрах от трагической точки. Он долго не решался выйти из машины, но наконец набрался храбрости и спрыгнул на мокрую, рыхлую землю.

Вернувшись назад, он наблюдал, как пожарные свертывают шланги, собирают свое снаряжение и готовятся к отъезду. Несколько милиционеров и людей в штатском разгуливали по участку и по обгоревшим обломкам. Оперативники что-то замеряли рулеткой, толстячок в погонах майора милиции допрашивал рослого старика с бородой и записывал его ответы в блокнот. Своих коллег среди присутствующих он не заметил. В машине у него осталась репортерская сумка с диктофоном и фотокамерой, но он прекрасно понимал, что воспользоваться техникой ему никто не позволит, а то и вовсе загребут под белы рученьки и он лишится дорогого оборудования, на которое собирал деньги годами.

Уехать от жареной в прямом и переносном смысле сенсации ему не позволяло его репортерское нутро. Когда известие о пожаре дойдет до Ершова, рот закроют всем. Для этого не потребуется особых усилий, в поселок ведет только одна дорога, обойти которую в весеннюю распутицу невозможно.

Скворцов стоял в стороне и выглядел белой вороной. Он поймал на себе взгляд сторожа, который, отвечая на вопросы майора, не отрывал от него глаз. Самым разумным было бы уйти, затаиться где-нибудь на окраине, а когда народ разъедется, вернуться и запечатлеть все на пленку.

Он слишком долго приходил к этому решению. Дверца милицейской машины открылась, и из нее вышел старший лейтенант с неглупой физиономией. Милиционер прямиком направился к Скворцову. Их разделяло шагов двадцать, не больше. Шарики в голове завертелись с тройной скоростью. Предъявлять журналистское удостоверение он не мог, паспорта у него не было. Нужна какая-то привязка к местности, человек не мог попасть сюда случайно. Грибников еще нет, а лыжников уже нет. Он начал вспоминать рассказы Китаева о людях, которые живут в поселке. Здесь каждая дача выглядела памятником архитектуры. Краевые чиновники вкладывали принятые взятки в недвижимость, и если судить по четырехэтажным дворцам, то получали они солидную мзду за свои услуги мирному и бесправному населению. В памяти всплыло несколько имен, и когда лейтенант подошел к Скворцову, тот уже знал, что ответить, принял независимый и гордый вид.

— Доброе утро. По каким делам приехали? Скворцов с удивлением посмотрел на офицера.

— На дачу приезжают отдыхать, а не дела делать. Хочу забыться в тихой глуши на пару дней и не вспоминать о суете мирской.

— Где же ваша дача?

— А я вас что-то не помню, лейтенант. Нашего участкового я как-то видел мимолетом, но вы с ним не похожи.

— Я из Управления внутренних дел области. Старший лейтенант Ерохин.

— Очень приятно. А я Денис Федотов, сын заместителя прокурора Ставрополя. Наш дом на другом конце поселка.

Громкая фамилия не испугала лейтенанта.

— У вас документы имеются?

— А зачем они мне нужны на даче? Я даже бумажник с собой не взял.

Лейтенант не успокаивался.

— Но вы приехали на машине, значит, права у вас есть.

— В машине и лежат.

Ответ прозвучал слишком быстро и неубедительно. Если этот дотошный служака не побоится испачкать свои ботинки в грязи, то сотня метров до машины — не расстояние. Но лейтенант не пошел к машине. Он решил проблему проще.