Да уж, в близости…
* * *
После того как они похоронили Василя и бросили Инквизиторскую автоповозку, некоторое время все было спокойно. Кошкодер остался-таки в коллективе, заключив временное перемирие с Костоправом и худо-бедно поладив с остальными. Ничего не попишешь: группе рано или поздно понадобится переводчик, а Кошкодер справедливо полагал, что в компании с глазастой Костяникой его шансы на выживание ощутимо повышаются.
Они довольно долго шли по четкому следу, оставленному колонной Магистра. Котловых тварей по пути не встречалось. Людей тоже видно не было. Попалось лишь несколько плохо укрепленных и, видимо, поэтому покинутых селений.
Но путники старались не расслабляться. Смотрели в оба, передвигались осторожно, на ночь выставляли часовых и не разжигали костров. Даже на поиски пищи не сильно отвлекались, благо сухпай, прихваченный из автоповозки крестоносцев, давал такую возможность.
Сложный рельеф местности позволял передвигаться скрытно. Дорога петляла между невысоких гор, тянулась через заросшие кустарникам плоскогорья и ныряла в лесистые низины с бурными реками.
В пути ничего не происходило.
А потом стало опасно. Как-то вдруг, сразу.
Пару раз они слышали в небе громоподобный клекот птицы-монстра. Однажды даже видели сквозь кроны деревьев ее силуэт, но, к счастью, заметили летающую тварь раньше, чем та обнаружила их. Повезло, что были в лесу: успели спрятаться. Хотя, может, тварь их и увидела, но не сочла добычу из пяти человек достойной своего внимания. А может, ей было не до охоты. Может, у нее другие планы? Другое задание? Кто знает…
Потом повсюду начали появляться перьеносцы. Будто грибы после дождя повылазили, гады. Небольшие группки – дозоры, разъезды, разведчики – тщательно прочесывали местность. От стычек с ними спасали только зоркие глаза Костяники. И все-таки с дороги, по которой двигался Магистр, пришлось свернуть: следы Инквизиторской колонны не остались незамеченными и явно заинтересовали перьеносцев. А потом бывшие ландскнехты и вовсе сбились с пути и больше прятались, чем шли.
Вот и в этот раз, загнанные в старые развалины на лесистом холме, они стали невольными свидетелями молниеносного штурма. Пришельцы из-за океана захватили небольшой замок и приткнувшееся к нему селение так быстро, что гарнизон, похоже, даже понять не успел, что происходит.
Обидно, вообще-то: в крепости можно было узнать, где искать Магистра. Увы, не удалось. Не успели. Перьеносцы атаковали замок, а затем устроили под его стенами шаманские пляски с жертвоприношением.
После штурма по окрестностям сновали патрули и высовываться из укрытия было неразумно. Даже феноменальное зрение Костяники не могло гарантировать сейчас полной безопасности. Оставалось только спрятаться получше и переждать.
Виктор и его спутники заняли позицию в густых завалах на вершине холма. В Котле это, наверное, было бы гиблым местом, но, слава богу, они сейчас находились не в Котле.
Деревьев здесь росло мало, зато было полно высокого непролазного кустарника. Из-под смытой дождями земли торчали потрескавшиеся, оплетенные сетью корневищ фундаменты старых разрушенных во время или после Бойни зданий и груды строительного мусора, а густые шипастые заросли закрывали дорогу не хуже засеки с мотками колючей проволоки.
Подняться на вершину холма можно было только по неприметному узкому проходу в руинах и кустах. Вряд ли кто-то без особой надобности захочет продираться по такой неудобной тропке. Зато с вершины холма было видно все, что происходило возле крепости.
Инквизиторский бинокль переходил из рук в руки.
– Вот уроды, а! Перья на голову нацепили, таскают с собой бревно-упыря и воображают невесть что, – на этот раз тишину нарушила Змейка. – Дикари, блин, какие-то!
Действительно, перьеносцы вели себя как котловые зеленокожие дикари. Однако дикими они не были. Во всяком случае, со старыми стволами, да и с не очень старыми эти ребята управлялись гораздо лучше, чем дегенераты, штурмовавшие Сибирск. Дикость перьеносцев была особого рода. Цивилизованная и от того – еще более жуткая.
И этот их столб с блестящими кристалловидными шипами и подвижными корнями. Бревно-кровопийца. Хрен стоячий. Та еще загадочка, в общем.
Он ведь как Йап-па, этот столб. Его не носят на шее, подобно живым шарам, но ему тоже приносят жертвы. Иначе, правда, по-другому: шипастый столб предпочитает не мозги пленников, а кровь. Но жертва все равно остается жертвой. И, наконец, самое главное: очень похоже, что столб-божество зомбирует тех, кто ему поклоняется. И мутантов, и людей. Непонятно, каким образом это происходит, но…
– Каски не снимайте, – посоветовал Виктор. – Пусть мозги будут прикрыты.
Неизвестно, как далеко простирается ментальное воздействие заокеанских столбообразных Йап-п, но лучше держать голову под защитой. Виктор помнил, как князь Игорь Сибирский без шлема высунулся перед Йап-повым комом из бронеповозки и сразу же слетел с катушек.
Возле ритуального столба снова наметилось оживление. Виктор прильнул к биноклю. Перьеносцы выводили очередную жертву. Вернее, на этот раз она выходила сама.
* * *
Эта была молодая женщина. Полностью обнаженная. Сильная, хорошо сложенная, с грубыми, привычными к тяжелой работе руками, смуглой кожей и высокой грудью. Со счастливой рассеянной улыбкой, блуждающей по румяному миловидному лицу.
«Хорошо, что лицо румяное, – подумал Разящая Пуля – Меткая Стрела. – В жертве много крови. Тотем будет доволен».
Едва увидев пленницу, Пуля-Стрела понял: она, в отличие от воина Креста, готова отдать свою кровь Тотему и искренне радуется такой возможности.
Еще он подумал о том, что жертва-мужчина и жертва-женщина – идеальное сочетание. Тотем Птичьего племени особенно любил смешанную кровь самцов и самок.
Женщина была обычной крестьянкой. На таких, судя по ее покладистости, действие Черного Креста не распространялось. Вражеский Тотем не хотел, не считал нужным, не мог или не умел закреплять личную власть над всеми своими подданными. Такое бывает в двух случаях: если Тотем слаб или если у него настолько много слуг, что невозможно провести ритуал Единения с каждым.
Вероятно, за верностью и прилежанием в работе простолюдинов, не годных к войне и походам, следили прошедшие инициацию воины Креста, а женщин контролировали мужчины. Но ведь тот или та, кому Тотем-хозяин не уделяет должного внимания, легко попадает под влияние другого Тотема. Женщина Креста уже попала. Она больше не принадлежала Кресту. И ей сейчас не нужно было помогать, она все делала сама.
Что ж, женщины всегда быстрее поддаются силе Маниту и отдаются ей полнее.
Ритуальная пляска возобновилась. Теперь в ней участвовали все, даже шаман, в помощи которого больше не было нужды. Да и сама жертва подходила к Тотему, не очень умело приплясывая в такт неслышной, но ощущаемой телом музыке Маниту. Женщина шла, покачивая округлыми плечами, бедрами, грудями, и было видно, что она испытывает экстаз на грани чувственной страсти.