Но происходило это гораздо медленнее, чем мне хотелось бы.
Поселки остались далеко позади. Деревьев становилось все меньше. Скалы выглядели голыми и угрюмыми. Тропы на них были похожи на нити белых вен, выступающие на серых костлявых телах.
У перепутья дороги мы наконец увидели камень, покрытый белыми иероглифами, появления которого я ждал так долго, этот ориентир означал, что наш путь практически завершен. На валуне восседал гранитный полузверь-получеловек – верховное божество Кайлата – и созерцал странников холодными, равнодушными глазами.
– Ну и образина, – ухмыльнулся Дик. – Любят они тут изображать всяких уродов.
– Дик, я уже предупреждал, – осадил я его. – Не стоит насмехаться над божествами Кайлата. Это может плохо закончиться.
– Да ладно, – отмахнулся тот и посмотрел на меня с преувеличенным пристальным вниманием. – Ты ведь не думаешь всерьез, Райн, будто нам может навредить каменный истукан?
Я хмуро промолчал, прекрасно понимая, что любой мой ответ только усугубит ситуацию. Никто из них все равно не поверит в реальность того, чего, по их мнению, не существует.
Воздух похолодел. Краски стали более мягкими, а тени – резче. Вершины Седого Старика, Одинокой Девы и Амху Гуабджен, открывшейся нам на этом отрезке пути, горели розовым закатным светом. Приближался вечер.
Мы шли в обычном темпе, но у меня все сильнее возникало впечатление, что расстояние практически не сокращается. Дорога растянулась, как будто кто-то вырезал этот небольшой отрезок пути, а вместо него поместил сюда лишний десяток километров. И я даже предполагал, кто мог это сделать.
Не надо смеяться над хранителями этих гор, они могут очень жестоко пошутить в ответ.
– Нам куда? – спросила Тисса, оглядываясь на меня. – Вверх? Вниз? – Последнее прозвучало со слабой надеждой. Нижняя тропа выглядела гораздо привлекательнее верхней, круто карабкающейся в гору. Но я указал на сложный маршрут.
Девушка сняла с шеи шнурок, на котором висели очки, и убрала их в чехол на поясе. Джейк отдуваясь, сбросил рюкзак, сунул в него свою шляпу. Отстегнул кофр с тяжелой камерой и, не глядя, протянул Дику. Тот безропотно взял его, прицепил на ремень, хотя было видно, что ему совсем не хочется усложнять себе дорогу в гору.
Наконец, когда все приготовления были сделаны, мы начали подъем. Я вновь поставил Тиссу первой. Самая выносливая, а быть может, просто самая терпеливая из троих, она шла по-прежнему довольно энергично. За ней шагал Дик, изо всех сил стараясь не отставать. Передо мной маячил синий рюкзак на сгорбленной широкой спине Джейка. Стальные наконечники его палок громко стучали по камням, оставляя на них длинные полосы, дыхание становилось все более затрудненным и шумным. Бывший боксер пытался выдерживать тот же темп, что задавали его более молодые друзья, но дистанция между ними все увеличивалась.
В другое время я бы посоветовал ему не спешить и даже дал отдохнуть. Но не сейчас.
Тисса оглянулась на нас, жестом я велел ей двигаться дальше. Она кивнула.
– Может, передохнем пару минут? – спросил Дик, удобнее устраивая на поясе тяжелый кофр.
– Нет. Задерживаться мы не можем.
Плохо застрять в горах на этом участке пути. Хуже может быть только перевал Мингбо-Ла.
Прошло еще полчаса пути, за которые мы продвинулись вперед совсем не намного. И я понял окончательно, что до темноты в Ферче мы не придем. Как бы я ни торопил спутников.
Горные склоны становились все более серыми и хмурыми. Лес остался где-то на границе трех с половиной тысяч метров. По камням теперь ползли кайлатская стелющаяся береза и рододендроны, так же прижимающиеся к земле. Вездесущая травка дубо смело впивалась корнями в скудную почву, а кое-где виднелись голубые, широко распахнутые венчики горечавки. Они пытались хоть как-то скрасить мрачный ландшафт, но были слишком маленькими и жалкими.
Мощные склоны гор, изрезанных ледниками, теперь не были скрыты от нас холмами, заросшими баданом, ольхой и дубами. Мы приближались к вечным престолам, на которых жили многоликие божества Кайлата.
Но трекеры не смотрели на них, они устали и шли все медленнее. Я знал, как болят у них сейчас ноги и заходится в частом стуке сердце. В голове нет никаких мыслей, и лишь одно желание – прекратить наконец бесконечное выматывающее движение.
– Все, – сказал я, останавливаясь. – Дальше бежать не имеет смысла. Надо искать ночлег.
На их лицах, мгновенно сменяя друг друга, отразилась целая гамма чувств: облегчение – от того, что больше никуда не надо идти, удивление, вызванное нарушением одного из правил, о которых я говорил так часто, и наконец страх.
– Рай, ты уверен? – Тисса нервно облизала губы. – Может, все же пойдем дальше?
– Я уверен.
– И как мы будем ночевать здесь? – скривился Дик, оглядываясь. Ледяной ветер закрутил пыль возле его ног, поднял воротник пухового жилета.
– Ночи холодные, – произнес Джейк, вытирая потное лицо, которого все ощутимее касалось пронизывающее дыхание гор. – У нас нет ни спальных мешков, ни палатки. Все вещи уже в лодже… Может, стоит вернуться обратно?
Он посмотрел на меня, ожидая моего решения.
– Нет, – ответил я твердо. – Мы не успеем. Недалеко отсюда есть пещеры. Там переждем ночь. У меня с собой спички, осталось еще немного еды, аптечка, у нас есть теплые вещи. До утра доживем.
Нехотя, но они согласились и, с опаской поглядывая на небо, пошли за мной.
Мы свернули с основного пути и стали спускаться к реке. Бормотание Имья Кхолы стало громче, повеяло запахом холодной воды, рождающейся в недрах мощного ледника Престола богов.
Узкая тропа взбиралась с камня на камень, осыпалась под ногами мелким щебнем, и мы старались двигаться очень осторожно, чтобы не оступиться. На последнем участке пришлось прыгать вниз с валуна, как будто срезанного ножом, – дорога в этом месте обрывалась.
Тисса справилась самостоятельно, Дик также приземлился более-менее удачно, Джейку пришлось помогать. Бормоча о том, как ему надоели экстремальные пробежки по горам, он уцепился обеими руками за мою руку и, когда я спускал его вниз, скользил животом по камню, побагровев от натуги. Джейк и Тисса, наблюдающие за этим зрелищем, не добавляющим величия их покровителю, сдержанно посмеивались. Но стоило тому встать на дорогу обеими ногами, как улыбочки тут же исчезли с их лиц.
Каменистая тропа, на которой мы оказались, тянулась в виде карниза над обрывом. Низкие кусты скрывали пустоту, в которую можно было сорваться, сделав неверный шаг в сторону. Густые тени лежали на земле, и первая трещина в крутом склоне была похожа на тайный ход, ведущий в саму ночь.
Раньше эта пещера служила укрытием для отшельников, которые в поисках мудрости жили здесь месяцами, погруженные в глубокую медитацию. Паломники, идущие в Ронгбукский монастырь, также останавливались тут в те годы, когда он еще не был разрушен. Но с тех пор прошло довольно много времени. Это убежище стало никому не нужно. Если только в нем не обретал покой кто-то из гэлугпа в своих бесконечных блужданиях по горам.