– И по проводу – тоже, – добавил связист, с благодарностью косясь на ученого, объяснившего то, что он никогда не смог бы так круто сформулировать. – Тут проверяли – нормально. Там – тоже. А протянем кабель – никак…
– Значит, связи с внешним миром нет? Что же вы молчали? Я, как президент и главнокомандующий, не имею права на отсутствие связи. Скорее назад…
Перед самым входом в расселину президент споткнулся. Тоскливо заныло в груди.
– А обойти эту дыру никак нельзя?..
– Не получится, – развел руками Рогачев. – Кругом этот мир, а наш – только по ту сторону этого коридора.
– Тогда вперед. Чего встали? – стиснул зубы главнокомандующий и шагнул вперед…
* * *
Снаружи вовсю светило солнышко, по-осеннему ласковое, и президент приободрился.
– Много золота изъято у банды?
– Только здесь – шестьдесят две тонны, девятьсот тридцать восемь килограммов. С граммами.
– Ско-о-олько?
Министр пожал плечами и повторил цифру.
– Но это только здесь. Сейчас ведутся допросы взятых живыми преступников, и не исключено, что большие запасы драгметалла хранятся за пределами Парадиза.
– Как ты его назвал, Николай?
Мужчины расположились за накрытым столом в некотором отдалении от остального лагеря, разбитого на обратном склоне метеоритного кратера. Охрана, естественно, где-то поблизости присутствовала, но была профессионально невидима.
Президент, убедившись, что все, включая «ядерный чемоданчик», под контролем, вновь обрел свойственное ему бодрое расположение духа, чему немало способствовала рюмочка армянского коньяка многолетней выдержки под прозрачный бочок неизвестной копченой рыбы.
– Парадиз, – повторил министр, вгрызаясь в рыбину.
– Что это?
– Рай, – пожал плечами «соратник», наливая в крохотные серебряные стопки благородную жидкость. – По-каковски – не помню… Академик что-то такое разъяснял… Пленные это место так называют.
– Какой же там рай? Хмарь, слякоть… То ли дело тут.
– Тут всего через неделю-другую так же будет, если не хуже, а там, – перышко рыбы указало на щель, отсюда прекрасно видную. – Еще пару месяцев осень будет стоять… Золотая. Климат такой.
– Так вот что там про климат этот очкарик молотил… Значит, только изза климата?
– Почему?.. Природа там нетронутая, зверья полно, рыбы… Между прочим, этот ленок – из их запасов. Трофейный, можно сказать…
– Что-то не похоже там на безлюдье…
– Безлюдье абсолютное. Людей там нет вообще. Кроме, естественно, пришлых отсюда.
– Да ну? А почему?
– Кто знает…
Приятели (а приятельские отношения связывали их давно, еще со времен службы в «конторе») чокнулись и выпили.
– Зато зверье там знаешь какое? Тигры саблезубые шастают!
– Не тренди.
– Ей-ей!.. Сам шкуры видел. И черепа с вот такими клыками, – министр отложил на руке добрых полметра.
– Горазд ты врать, Коля! Они же повымерли тыщи лет назад.
– Хочешь профессора кликнем? – предложил министр. – Или сразу двух, для верности. Они подтвердят.
– И все равно… А откуда они взялись?
– Сохранились… Тут и лоси гигантские есть, и медведи… И мамонтов, бандюки говорят, видели. Не верится, правда… Врут, наверное.
– А динозавров?
– Брось ты прикалывать-то, – обиделся рассказчик. – За что купил – за то и продаю. Шкуры сам посмотреть можешь. Они, правда, подкоптились слегка…
– Не верится… Так мы на одних только зверюгах этих миллиарды можем иметь, а! Представь себе: какому-нибудь Берлинскому зоопарку… Der Zoo помнишь?.. Саблезубого тигренка за десять «лимонов» евро. Лондонскому – мамонтенка за сто… Куда там нефти!
– Ага. А предварительно – кастрировать, чтобы не размножались. Коммерция… Мелко плаваешь.
– С чего вдруг?
– Там ведь целая планета. Понимаешь? Эти деятели-то не наобум Лазаря золотишко мыли, а по картам старых приисков. Даже давным-давно иссякших. Кстати, их прииски мы пока прикрывать не стали – пусть пашут по-прежнему, но уже на государство. Охрану только сменили…
– Стой… Получается, что и алмазы на тех же местах лежат, откуда их у нас повыбрали?
– Естественно. И в Якутии, и в Южной Африке, и в Индии. А также изумруды, рубины, платина, уран…
– И все наше?
– Чье же еще? Или ты китаез туда хочешь пустить?
– Вот еще… Не верится даже…
За обсуждением таких интересных тем не заметили, как солнце начало клониться к западу.
– Засиделись мы тут с тобой, Коля! – спохватился президент. – Мне же назад пора… А то решат, что ты меня сюда заманил и сверг.
– А что? Я без проблем…
– Ты мне смотри! – президент погрозил приятелю пальцем. – Дошутишься! Кстати, ты уверен, что все бандюки по ту сторону нейтрализованы?
– На девяносто пять процентов… – пожал плечами министр.
– Как это? – прищурился главнокомандующий.
– Понимаешь… Они там тоже, видимо, хотели дотянуться до якутских алмазов. И с этой целью собрали караван на дальнем прииске – мы до него пока не добрались…
– Почему?
– Не на чем. Все вездеходы там, далеко. Видимо, экспедиция готовилась серьезная… А те, что остались здесь, – пожгли. И не поймешь сейчас – специально или случайно, в перестрелке. И вертолеты.
– А у них и вертолеты были?
– Да, несколько штук. Так – стрекозы, не вертолеты. Американские, для рейнджеров… Ну для лесников разных, списанные…
– А как они их туда протащили?
– По частям, через щель. Она выше расширяется немного…
– А мы почему не можем?
– Уже работаем над этим. Но сгорели не все – один попытался уйти.
– Попытался или ушел?
– Спецназовцы, которые это гнездо брали, доложили, что успели его обстрелять. Из НСВ…
– Серьезная штука. И как?
Министр пожал плечами.
– Без понятия… Обломков на берегу не обнаружено. Может быть, упал в озеро.
– Поискать…
– Шутишь? Там сто метров глубины! Это же метеоритный кратер на каком-то там разломе. Я в геологии, прости, не силен.
– Да-а… Значит, возможно, ушел кто-то… Налаживайте транспорт и туда. Нам конкуренты не нужны. Даже такие.
– Так точно!
– Не прикалывайся. Кстати, ребят, которые тут поработали, нужно отметить. Как ты говорил? Полковник Бело…