— Господи! — Наташа перекрестилась. — Типун тебе на язык!
Автобус резко свернул и подкатил к железным воротам. Посреди известковой пустыни, обагренной заходящим солнцем, стояла крепость в форме квадрата. Метров по двести каждая сторона. Высокие белые стены с колючей проволокой на гребне. Тюрьма тюрьмой, только вышек по углам не хватало.
Никто ничего не успел понять, как ворота открылись, и автобус въехал в огромный двор, выложенный каменной плиткой. Двое автоматчиков закрыли ворота. Мышеловка захлопнулась.
— С приездом в чертову обитель, — пробурчала соседка.
— Господи! Это же тюрьма! — с дрожью в голосе произнесла Наташа.
— Веди себя спокойно и с достоинством, мечтательница. Истеричек тут не любят. Будешь скандалить и качать права, отправят в бордель в тот самый кабак, где нас кормили. Или думаешь, хозяин зря нас халявой потчевал? Смотрины устроил. Завтра за товаром приедет. Вот слабонервных и неврастеничек ему и сдадут по сходной цене. Толстяку тоже надо своих шакалов чем-то ублажать. А надоевших, выдохшихся он сдаст по дешевке еще ниже. И так далее по этапу до полного износа. У тебя еще ночь впереди. Покумекай над моими словами.
Девушки в автобусе уже шумели, возмущались, некоторые вели себя слишком агрессивно. К дверям подошли солдаты в белой одежде и черных беретах, с автоматами наперевес. Один из них поднялся в автобус. По-русски говорил плохо.
— Всем выйти и построиться по одному в шеренгу. Ничего плохого вам не сделать. Каждый женщина получить свою комнату.
В центре двора стояло двухэтажное здание, но света в окнах не было. Вдоль всех четырех стен крепости вытянулись навесы из пальмовых листьев, заменяющие крышу сплошному длинному, низкому бараку, разделенному на камеры. В каждой железная дверь, окошко не больше головы, на окне решетка.
— Апартаменты люкс! — обреченно сказала Наташа.
Кто-то сам вышел из автобуса, кого-то выводили силой. Шестнадцать русских красавиц были выстроены в линейку. Стоять пришлось около часа. Девушек брали по одной, отводили в барак и запирали на засов. Вещи оставались в автобусе. Дошел черед и до Наташи. Она не сопротивлялась и не брыкалась, вошла в каземат сама. Дверь за спиной захлопнулась, и лязгнул засов.
Минут пять она стояла не двигаясь, вглядываясь в темноту. Лунный свет проникал в конуру через крохотное окошко. Каморка размером два на два метра, на земляном полу — циновка. Об остальных удобствах можно было догадаться по запаху и рою сине-черных мух, жужжащих в левом углу. Пленница подошла к окошку, расположенному на уровне ее лица. Зачем тут решетка? Даже голова не пролезет… Хоть бы слабый ветерок помог бы легким. Но нет, воздух замер. Наташа прильнула лицом к ржавой решетке.
Слышались женские крики, плач, стук в двери, рыдания.
Все правильно. Психологически выстроено верно. Здесь гордых, самоуверенных женщин ломают. К утру они станут покладистыми, мягкими, как пластилин. Строптивых подержат в этом сортире еще пару суток. Выбирать будут тебя, а не ты. Допустим, кто-то сбежит. И что? Кругом пустыня. Сдохнет в скалах. Стены нужны, чтобы уберечь девочек от глупостей — жаль товар терять задаром. Девчонки подобраны одна к одной. Таких бедуинам не отдадут для пробежки через Синай на верблюдах. Нет, их состав предназначен для более высокой миссии. А сейчас дают понять — их ждет не то, на что они рассчитывали, и что с этим придется смириться.
В голове мелькнула страшная мысль: мечта о возвращении на родину неосуществима. Подумать только, что эти телки устроили бы, отпусти их через год после такого плена домой! И правды искать не надо. Любой авторитет из крупной банды клюнет на любую из шестнадцати пленниц. Скажи она ему, что ее обидели и сделали больно? Кто? Турфирма продала в рабство! Результат понятен: офис фирмы долго и основательно горит, а его начальники падают у своих подъездов в лужу крови. Но фирма, через которую она подписывала соглашение, уже не первый год на рынке и достаточно популярна. Значит, не нашлось тех, кому удалось вырваться из рабства и добраться до дома. Минутку. Блатная бабенка сказала, будто ее подруга вернулась. Порезанная на ремни, как она выразилась. Все возможно. Только не терять голову и не сломиться под прессом обстоятельств.
Принцип «жить везде можно» не устраивал Наташу. Плыть по течению она не привыкла. Поставив перед собой цель, она ее достигала, пусть даже ценой самых невероятных усилий. Вспомнить хотя бы гимнастику. Ногу сломала — ставь крест. Нет, она вернулась, да еще медали завоевывала. А плавательный марафон? Выиграла, после чего трое суток в себя приходила. Великим адвокатом стать не удалось, так она и задач таких перед собой не ставила, зато три языка самоучкой одолела. Хотела и одолела.
Наташа поймала себя на мысли, что сама себя уговаривает. Плохой признак. Не рано ли черту подводить? Загаженный сарай с решеткой еще не конец света. Она сжала зубы, чувствуя, как по щекам текут слезы. Валерку бы покойного сюда, уж он бы не дал ее в обиду. Эх, муженек, муженек! Два года к свадьбе готовились, а погиб на следующий день после брачной ночи. Будто она его своим обручальным кольцом к смерти привела. А сколько мечтали, какие грандиозные планы строили… Жизнь казалась весенним белым садом.
Она простояла всю ночь у окна в слезах, но рассвет встретила с улыбкой. Солнце всходит. Жизнь продолжается. Истерические вопли затихли, подул слабый ветерок, на оконную решетку села маленькая желтая птичка и что-то пропела.
3
В девять утра автобус уехал вместе с вещами девушек. Наташа поняла, чемоданы с нарядами больше не понадобятся. К белому домику подкатили два джипа. Шестеро мужчин зашли в помещение. Судя по внешности, двое были арабами, остальные больше походили на европейцев. Спустя час начали выводить девушек и препровождать в центральный офис. По одной, потом по две и даже по четыре. Кто-то выходил быстро и под охраной исчезал за железными воротами, а с кем-то решали вопросы по часу. Соседка Наташи по автобусу оказалась в группе из четырех человек. С ними все вопросы решили минут за десять. Вышли они довольными. Так же, как и других, четверку выпроводили из зоны в сопровождении автоматчиков. Но не все и не со всеми проходило гладко. Одну женщину выволокли на улицу, лицо у нее было в крови. Она страшно кричала, брыкалась. Ее вновь бросили в камеру и заперли. Это была та самая блондинка из самолета, мечтавшая жить в Париже.
До Наташи очередь дошла к полудню. Ее провели в здание. Первый этаж — один большой зал, оформленный в восточном стиле: ковры, резные потолки, вдоль окон длинный стол. Шестеро мужчин с любопытством разглядывали очередную жертву.
— Подойдите ближе, мадам. — Голос сидевшего по центру звучал мягко, почти ласково.
Наташа пересекла зал и остановилась в двух метрах от стола. Теперь она могла разглядеть вершителей ее судьбы. На вид вполне приличные люди. Мужчина, сидящий справа, подал «председателю» папку. И тут пленница оторопела. Казалось, теперь ее уже ничем не удивишь, но когда она узнала свою медицинскую карту из женской консультации, где наблюдалась, чуть не лишилась сознания.