— Поздравляю, — постным тоном сказал Костя. — Твоя экономка упомянула какую-то утку. Не угоститься ли нам перед дорожкой?
— А далеко ехать? — голос Полины внезапно ослаб, как парус, потерявший ветер.
— Да всего полчаса. Это даже ближе, чем ваши с Никифоровым дачи. Собаки будут тебя охранять.
— Вообще-то Святополка уже увезли, — неуверенно заявил Никифоров. — Может, стоит отменить мероприятие?
— Как это — отменить?! Ты что? — разорался Бунимович. — Я маманю по телефону предупредил, чтобы пироги пекла, зять освободил свою любимую комнату. Не-ет, друг, так дело не пойдет!
Полина думала, что Никифоров настоит на своем, но не тут-то было! Он не стал спорить и поплелся на кухню доставать из духовки утку. «Ах, так? — решила она, позабыв про всех бандитов разом. — Коли я ему безразлична как женщина, буду флиртовать с Бунимовичем». Она попробовала кокетничать и сделала Косте пару комплиментов. В том смысле, что он очень сильный и у него хорошая мускулатура. Костя не обратил на ее потуги никакого внимания. Никифоров тоже, кажется, не обратил. Полина плюнула на это дело и затихла.
— Провожу вас до машины, — сказал хозяин, допив чай, и пошел надевать обувь.
Он действительно проводил их и даже помахал рукой, когда они выезжали со стоянки. Вернулся в квартиру и подумал, что сегодня можно отлично поработать. Никого нет, он один — какое блаженство!
Он отломил кусок свежей булки, которую Маргарита прикрыла полотенцем, водрузил ее на тарелку и отнес к компьютеру. Потом разложил записи, остро отточил карандаш и даже немного его погрыз. Сосредоточиться было невозможно. Вместо того чтобы думать о проекте, он представлял, как Бунимович рассказывает Полине анекдоты и гладит ее по коленке, а она смеется, откидывая назад голову с рыжей гривой волос.
Прошло несколько часов. На улице стемнело, и пора было ложиться спать, потому что стало ясно, что работа не спорится. Он все бросил и лег на диван, размышляя о том, что удалось узнать за день по делу об убийстве. Сопоставлял факты, вспоминал встречу со Светланой Макаровой, пытался приладить к своей версии проклятый список картин. И вдруг…
Его осенило! Он понял, что произошло, так ясно, будто всегда это знал. Никифоров вскочил и заметался по комнате. Ну, конечно! Недаром Светлана Петровна была так сердита на Люду Анохину. Она думала, Люда — бессердечный доктор, та же просто перестраховалась. Перестраховка — вот что это было такое!
Он решил, что должен сию же секунду, немедленно ехать в Кожухово и доложить обо веем Полине и Косте. Звонить им он не станет, иначе они потребуют изложить все в устном виде, а по телефону ему не хотелось рассказывать. Ему хотелось видеть лицо Полины. Поймав эту мысль, Никифоров вытащил ее на свет и разглядел со всех сторон.
Полина ему нравится. Она понравилась ему в тот самый вечер, когда он впервые увидел ее в окне напротив. Наверное, надо как-то дать ей понять, что она ему нравится? А что, если поздно? Как там Костька сказал — ни себе, ни людям? Он утащил ее на пироги, тогда как она спокойно могла остаться в Москве с ним, Никифоровым.
Схватив ключи от машины, он сунул в карман сигареты и выскочил из квартиры. Ехал быстро, но осторожно — не хватало разбиться, когда он почти влюблен! И еще — когда догадался, почему охотились за Полиной. То, что это родственники Ларисы Запольской, он уже не сомневался. Он даже придумал, как эффектно начнет свою речь. Войдет и скажет: «Ребята, я с новостями!» Или: «Ребята, меня осенило!»
Собаки отлично его знали и прекратили бешеный лай, как только он вышел из машины. Навстречу ему с крыльца уже спускалась Костина мама Тамара Львовна — высокая и статная, как полководец, в длинном сарафане собственного пошива.
— Андрюша! — возрадовалась она. — Молодец, что приехал! Такой бледный, как будто тебя вылепили из теста и не выпекли! Проходи в дом.
— Здравствуйте, Тамара Львовна! А где Костя, Полина?
— Костя пошел устраивать твою Полину на ночь во флигеле, — махнула рукой хозяйка. — А тебе я наверху постелю. Пирогов хочешь?
— Да, — ответил Никифоров. — Конечно. Хочу пирогов. А зачем Полину во флигель? Ее бы лучше сюда, поближе…
— Тю! Поближе! — отмахнулась Тамара Львовна. — Тут все храпят, как солдаты. И отец, и дед, и Костик. И я иногда всхрапываю. Да ты как будто не знаешь! Не волнуйся, Андрюша, Костик за ней присмотрит. Обещал собак посадить возле окон — не украдут твою Полину.
— Я лицо сполосну и спущусь, — пообещал Никифоров, который отлично ориентировался на даче Бунимовичей.
Он взбежал по лестнице на второй этаж, открыл шкаф и достал чистое полотенце. Повернулся, чтобы пройти в ванную комнату, и тут увидел их. Полину и Костика. Комнатка во флигеле была хорошо освещена, и оба были перед ним как на ладони. Никифоров застыл, словно изваяние, не в силах оторвать глаз от происходящего.
В комнатке и в самом деле происходило нечто особенное. По совету мамы Костя выселил из флигеля своего зятя-биолога, который жил по вампирскому распорядку: днем спал, а ночью трудился в поте лица. Именно для того чтобы ему не мешали отсыпаться, он и поселился отдельно. И еще для того, чтобы держать подальше от кота Саддама белых мышей, которых очень любил и на которых ставил гуманные опыты, не опасные для их жизни. Еще у него проживали хомяки, морская свинка и всякая другая мелочь, о которой зять всякий раз рассказывал с упоением.
— Можем куда-нибудь переставить террариум, — предложил Костя, озирая интерьер и понимая, что молодой женщине среди всей этой живности, пожалуй, будет не слишком уютно.
— Не волнуйся, мышей я не боюсь, — успокоила его Полина. — Хомяков тем более.
— Ну… Здесь есть еще.., всякое.
— А пауков нет? — с опаской спросила она. — А то мне кажется, будто у меня по спине что-то ползает.
У Бунимовича сделались такие страшные глаза, что Полина испугалась. Он схватил ее за плечи и приказал:
— Стой тихо и не шевелись.
— Костик, что это может быть?! — пропищала она, цепенея от ужаса.
— Сейчас я тебе точно скажу — то это или не то.
Не отпуская ее, он повернул голову и сощурился, пытаясь рассмотреть все как можно лучше. Потом шепотом сказал:
— Так я и думал, его нет на месте.
— Кого? — едва не теряя сознание, прошептала она.
— Не вздумай стучать по себе руками! — предупредил Костя. — Если ты его прихлопнешь, зять покончит с собой.
— Костик, кто по мне ползает?!
— Мадагаскарский шипящий таракан.
— О-о-о! — закричала Полина и начала извиваться в его руках, пытаясь вырваться и стряхнуть с себя вышеозначенную тварь.
— Умоляю! Не убивай его! Он безвреден! — запричитал Бунимович. — Он не кусается, а только шипит.