— Такие, как этот хорек, — офисный планктон, — словно не слыша его, продолжал кипятиться Гунн. — Они живут, как амебы. Если каждый облезлый гад сможет безнаказанно плевать на нас, то нам лучше сразу распустить клуб и податься в «Макдоналдс» сортиры драить! У снежных барсов нет врагов там, где они обитают. Ты знаешь об этом.
— Хочешь сказать, что сегодня у тебя здесь появился враг? — спросил Дантист и выпустил дым изо рта.
Гунн неожиданно произнес:
— Я сейчас одну вещь скажу. Но если ты улыбнешься, то я этот графин тебе в бубен запущу.
— Кажется, я никогда не давал тебе повода кидаться графинами, — заметил Дантист.
— Я по Интернету лазил, хотел Катюхе сюрприз сделать, букет какой-нибудь. Помнишь песню «Миллион алых роз»? Оказывается, она основана на реальных событиях! Давным-давно какой-то грузинский художник подарил певице охренеть сколько цветов!
Дантист не мог поверить своим ушам. Похоже, Гунн всерьез заболел этой девчонкой. Может, он самогонки перебрал? Как бы то ни было, но если вице-президент клуба заговорил о розах, то дело зашло слишком далеко.
— Только вот не помню, дала она ему или нет после этого, — задумчиво добавил Георгий.
— Для тебя это так важно? — Дантист чуть заметно улыбнулся.
Гунн махнул рукой и заявил:
— Дело не в этом. Просто данный случай подбросил мне идею. Только не надо мне втулять, что дохлым лошадям не нужны розы.
Дантист вздохнул, посмотрел на часы, затушил окурок.
— Делай что хочешь. Розы, ромашки, хоть кактусы. Мне пора домой.
— Конечно, вали. На «шашечках» поедешь?
Дантист усмехнулся.
— Тачки возят задницы, а байк — душу. Меня кто-нибудь из наших подбросит, пока еще не успел надраться. Тут недалеко.
Олег загнал машину в гараж уже поздним вечером. В автосервисе ему заменили заднее стекло, а вмятину на двери он заделает завтра. Или нет. Олег вышел из автомобиля и провел пальцами по следу, который оставил камень, брошенный байкером. Не так уж и заметно. Во всяком случае, это не дыра, как в баке Гоши.
Олег посмотрелся в зеркало и поморщился. Ну и чучело! Неудивительно, что мастер сервиса то и дело хмыкал, когда его взгляд останавливался на нем.
Молодой человек вытащил из-за пояса травматический пистолет и наставил ствол в зеркало. Он с удовлетворением отметил, что рука не дрожит, и опустил ее.
Олег быстро принял душ, обработал рассеченную губу перекисью, затем приготовил себе пару бутербродов с кофе и уселся за компьютер.
Он открыл файл с рассказом, часть которого передал сегодня Кате. Нужно будет побыстрее с ним заканчивать и приступать к следующему.
Олег впился зубами в бутерброд и сразу почувствовал, что голоден. С того момента, как они пообедали в кафе с Катей, он ничего не ел.
Пальцы замерли над клавиатурой. Парень меланхолично жевал, моргал и глядел на экран. Если у него и было какое-то желание работать, пока он ехал домой, то сейчас оно испарилось. Олег отодвинулся от стола и сосредоточился на бутерброде.
Его глубокое убеждение состояло в том, что писать нужно только тогда, когда есть внутренний настрой. Из-под палки, насилуя самого себя, можно выкопать яму, но никак не создать книгу. Иногда настроения не было месяцами, зато потом его мозг буквально взрывался от обилия мыслей. Случалось, он сутками не вылезал из-за компьютера, и книга рождалась за месяц. Лучше раз в год, а то и в два выдать что-то оригинальное, свежее и действительно интересное, чем тужиться и потеть, наколачивая каждый день по несколько страниц.
В стенку постучали, и Олег сморщил нос. Он и его престарелые родители жили в одном частном доме, но с разными входами. Мать долго противилась этому, не желала верить, что сын хочет отгородиться от них.
Олег сунул ноги в шлепанцы и зашагал к родительской половине.
— Привет, — бросил он отцу, открывшему ему дверь.
— Ты даже не зашел, как приехал, — с укором произнес тот, но Олег лишь равнодушно пожал плечами и сказал:
— Вы же слышали, я тут, все нормально. Как мама?
— Ей сегодня хуже. — Юрий Александрович поджал губы.
Он чувствовал, что сын с каждым днем все больше отдаляется от них, но не мог ничего с этим поделать.
— Ты зачем стучал? — спросил Олег с нетерпеливыми нотками в голосе.
— Я хотел сказать, чтобы ты был осторожным. Ты смотрел новости?
— А что случилось?
— Передали, что тот самый псих, который сбежал, убил в Заозерье четверых человек! — Голос отца задрожал. — А тебе даже позвонить сложно. Твой телефон молчит, тебя нет! Что мы должны думать?
— Четверых? — переспросил Олег.
Отец надел очки, пристально вгляделся в сына и спросил:
— Что у тебя с лицом? Где ты был?
— В гараже споткнулся, ударился об верстак.
Олег изобразил улыбку, но Юрий Александрович молчал, и юноша понял, что его вранье не прокатило.
— Зайдешь? Я чай вскипятил, — без особой надежды предложил отец.
— Спасибо, у меня кофе остывает. — Олег вежливо улыбнулся, на его лице появилось странное выражение. — Дел еще по горло.
— Ладно, — покорно сказал Юрий Александрович. — Пока.
— Поцелуй маму за меня, — на прощание сказал Олег.
«Ты мог бы сам это сделать», — говорили глаза пожилого мужчины.
Его душила обида, он едва сдерживал слезы. Юрий Александрович отдал все силы и здоровье детям и остался с тяжело больной супругой один на один. Конечно, сын не отказывался им помогать, но сейчас ему и беспомощной жене как никогда не хватало душевной теплоты, да и просто человеческой поддержки.
Шаркая стоптанными тапочками, Юрий Александрович поплелся в спальню, пропахшую лекарствами.
Войдя к себе, Олег первым делом бросился к компьютеру. Он открыл Интернет и прильнул к заголовкам горячих новостей.
«Обнаружен труп Александра Пирогова. Он подвергался пыткам. Его телохранители обезглавлены. Артур Малышев до сих пор не найден».
Олег почувствовал, как по его телу пробежала волнующая рябь. Вот это тема!
Он откинулся на спинке кресла. Все. Никаких дурацких эпосов под заказ. Разумеется, долой все слезливо-сопливые романы про влюбленных. Он вспомнил о Кате.
— А я ведь его для тебя начал писать, моя искорка, — медленно, растягивая слова, проговорил он вслух. — Ты мне очень нравишься, но неужели могла поверить, что я с удовольствием пишу про любовь-морковь?
Зазвонил телефон. Олег вздрогнул от неожиданности, взглянув на номер, и чертыхнулся. Он же собирался поговорить с Катей и совсем забыл об этом!
Парень прислонил трубку к уху, приготовился выдавать оправдания своей забывчивости, но, услышав голос девушки, переменился в лице. Катя чуть ли не рыдала.