Девушка улыбнулась, блеснув полоской жемчужных зубов:
— Спасибо. Очень приятно, что в наше время еще встречаются благородные мужчины.
— Так буду ждать? — с надеждой спросил Юра.
— Я могу задержаться.
— Ничего, я пока заправлюсь, — нашелся Юра. Он не понимал, что с ним творится, но перед этой нимфой он ощущал себя полным придурком и боялся, что она догадывается о том, что с ним происходит.
— Хорошо, — промолвила девушка. — Меня зовут Алиса. А тебя?
Юра решил сообщить что-то вроде «кот Базилио к вашим услугам», но решил, что сейчас юмор будет некстати, и просто назвал свое имя.
Алиса ушла, а он вернулся в машину. Естественно, ни на какую заправку он не поехал, бак был полон, но даже в противном случае он не уехал бы отсюда, боясь упустить эту чудесную девушку.
…Обратно они ехали уже как старые друзья, оживленно болтая. Выяснилось, что Алиса навещала свою мать, которой должны были удалить желчный пузырь, и тот факт, что никакого парня у нее в больнице не оказалось, заметно повысил настроение Юры. Еще больше он обрадовался, узнав, что ангел живет буквально в трех кварталах от его дома! Даже странно, что они раньше никогда не встречались. Алиса заочно училась в МГСУ на педагогическом отделении и параллельно работала помощником бухгалтера в небольшой фирме по реализации бытовых товаров. Юра выяснил, что отца у нее нет, зато есть младшая сестра Инна, которой недавно исполнилось четырнадцать лет.
Когда он набрался смелости (это Гюрза-то!) и предложил обменяться телефонами, вышла маленькая заминка.
— Ты действительно хочешь позвонить? — спросила Алиса чуть задумчиво.
— Ну, это… вообще-то да, — сбивчиво промямлил Юра.
— Давай лучше я тебе позвоню, — предложила она.
— А свой номер не оставишь? Обещаю, что не буду просто так беспокоить тебя, — поклялся Юра.
Алиса засмеялась, и от ее звонкого заразительного смеха хотелось петь от счастья.
— Дело не в этом. Просто у нас нет телефона, — объяснила она.
Юра был ошарашен. Жить в столице в двадцать первом веке и не иметь телефона?! Нонсенс! Он хотел спросить насчет мобильника, но вовремя сдержался. Судя по одежде девушки, она вряд ли могла позволить себе сотовый телефон.
— Просто наш дом относится к сектору малоэтажной застройки. В ЖЭКе нам сказали, что он не оборудован кабельным вводом. Дом старый, и, чтобы установить стационарный телефон, нужно построить недостающие линии. Тебе неинтересно? — спросила она, видя, что Юра сосредоточенно думает о чем-то своем.
— Извини, задумался.
Про себя он уже твердо решил, что подарит ей мобильник.
Юра довез ее до дома и все никак не хотел отпускать. С другой стороны, ему не хотелось показаться слишком назойливым.
— Большое спасибо, что помог мне, — чуть слышно сказала она возле подъезда. — Пока.
Скрепя сердце Юра попрощался с ней и поехал домой. В эту ночь, за последние шесть месяцев, он впервые спал крепко и без сновидений.
Алиса не давала о себе знать два дня, и на третий Юра завыл от тоски. Он не находил себе места, гипнотизируя телефон, пропустил тренировку и семинары в университете. Наорал на некстати позвонившую Иву, которая допекла его своим бесконечным нытьем о ночных клубах с шампанским. Даже Кляксич почти не показывал своих роскошных усов с лоджии, бесстрастно взирая огромными оранжевыми глазами на беснующегося хозяина.
Утром позвонила мать из Канады. Разговор не клеился, он если что-то и говорил, то невпопад. После звонка Юра околачивался возле подъезда Алисы в надежде ее встретить, но все тщетно. К вечеру, проторчав на улице без толку почти пять часов, совершенно одуревший от ожидания и неизвестности (а вдруг с ней что-то случилось?!), он сбегал к цветочному магазину и, выбрав самый дорогой букет, вернулся к дому Алисы. Он уже ненавидел этот дом, эту пятиэтажную панельную коробку, которая была в его представлении проклятой раковиной, хранившей в своих недрах чудесную жемчужину редчайшей красоты, однако упорно не желающей открываться. Номера квартиры он не знал, как и этажа, однако в теперешнем состоянии он уже был готов ломиться во все квартиры подряд. Увидев у самого подъезда играющих в мяч мальчишек, ему в голову пришла идея.
— Ну-ка, пацан, поди сюда, — поманил он одного из них, в бейсболке, нахлобученной задом наперед.
— А че? — задиристо отвечал тот.
— Ты из этого подъезда?
— Нет, а че?
— Че-че, — разозлился Юра. Он уже хотел плюнуть на свою затею, как другой парень, повыше ростом, с коротким ежиком волос, сказал:
— Ну, я здесь живу. И че?
— Знаешь девушку, светленькую такую? Живет в этом подъезде.
— Алиска. Ее квартира над нашей, сверху.
Сердце Юры забилось сильнее. Еле дышащий огонек надежды постепенно разгорался.
— Хочешь полтинник заработать? Вот тридцатка, отнесешь ей цветы. Потом получишь остальное. Только не говори, кто тебя попросил это сделать.
Деньги моментально исчезли из рук Юры. Мальчишка схватил букет и убежал.
Потянулись долгие минуты. Вскоре он вышел.
— Все круто, цветы она взяла. Давай бабки, — потребовал он.
— Она дома? — спросил Юра, чувствуя, как сладко заныло под ложечкой.
Мальчуган кивнул, и Юра, заплатив мальчишке, побрел к машине. Если она не позвонит после этого, значит, так тому и быть.
Она позвонила.
— Юра? — раздался в трубке ее ласкающий слух голосок, и Юра, не помня себя от счастья, закричал:
— Алиса?! Ты где? Тебя плохо слышно!
— …автомата…вини, что не звонила. Маме сегодня де…
— Алло! — Юра хотел расколошматить трубку. — Ты где? У подъезда? Стой, я сейчас приеду!
Наспех одевшись, он выскочил на улицу и, прыгнув в машину, понесся к своему ангелу.
Она ждала его с улыбкой на своем прекрасном лице. Юра с трудом удержался, чтобы не стиснуть девушку в объятиях, но ограничился поцелуем ее восхитительной ручки.
— Это ты послал Ромку с цветами? — она радостно смотрела на него.
Юра многозначительно кашлянул, мол, какие пустяки.
— Мне никогда не дарили таких цветов. Спасибо, — она взяла руку юноши в свои ладошки.
— Почему ты не звонила?
— Моей маме сегодня стало плохо. Началось какое-то осложнение. Извини, но я не думала, что ты так будешь переживать…
— Ты была в больнице?
— Да, утром.
— Почему ты не попросила меня отвезти тебя? — Юра сжал ее хрупкие ладони. — Купили бы ей фруктов, цветов.
— Юр, спасибо, конечно, но мне и так неудобно перед тобой. Знаешь…