— Да, — сказал Юра, тоже краснея.
— Но ты же знаешь меня всего три дня. И даришь такой подарок! Нет, я все-таки не могу принять его. Он стоит, наверно, тысяч десять!
— Ты его заслужила. — Юре было неловко. На самом деле телефон стоил не десять тысяч, а все семнадцать. — Если не возьмешь, я его разобью.
Заглянув в глаза Юры, девушка поняла — этот точно разобьет.
— Я возьму, — кротко сказала Алиса.
Кляксичу надоело сидеть на лавке, и он вскарабкался на колени Юры. Тот мягко снял его и опустил на траву. Кот тут же улегся среди одуванчиков, сощурив глаза.
— Давай, лей, краев, что ли, не видишь! — донеслось с лавки. Алиса посмотрела на шумную компанию, и что-то в ее лице дрогнуло. Юра заметил это.
— Что, знакомого увидела?
— В некотором роде, — сквозь зубы проговорила Алиса. — Юра, пойдем на другую лавку.
Молодые люди курили, картинно отводя руки с сигаретами в стороны и изредка сплевывая себе под ноги. Пробки от бутылок, пакет из-под чипсов, пустая сигаретная пачка — все летело на землю. За какие-то пять минут уютная лавочка превратилась в настоящую помойку. Юра со злостью обнаружил, что если бы сейчас был один, то с превеликим удовольствием затолкал бы весь этот мусор соплякам в задницы.
В этот момент ротвейлер, спущенный с поводка веселящейся молодежью, сцепился с стаффордширским терьером. Хозяйка терьера бросилась разнимать собак. Сидящие на лавке, наоборот, радостно заулюлюкали в предвкушении захватывающего зрелища и стали подбадривать ротвейлера, громко делая ставки. В конце концов женщине удалось оттащить разъяренного терьера, и она поспешила уйти.
Ротвейлер, пометавшись из стороны в сторону, обратил внимание на лавку Алисы и Юры и огромными скачками понесся к ним.
— Юра, давай уйдем, — дрогнувшим голосом произнесла девушка. Она с испугом глядела на приближающуюся собаку и взяла Сэма на руки. Тот также увидел пса и угрожающе заворчал.
Ротвейлер подбежал к ним вплотную.
— Сиди спокойно, — негромко сказал Юра. Пес увидел Кляксича, безмятежно греющегося на солнышке, и, оскалившись, направился к нему.
Голоса на соседней лавке смолкли — пропустив по стаканчику, все с интересом глазели, что будет дальше.
— Отзовите собаку, — спокойно и даже как-то по-дружески вымолвил Юра.
— Че, мешает, что ли? — нагло послышалось в ответ.
— Пока нет. Я просто прошу.
На лавке рассмеялись.
— Юра, пойдем, — умоляюще глядя на юношу, повторила Алиса.
Кляксич увидел надвигающегося пса и мгновенно переменился. Он вскочил, выгнул спину и прижался к земле. Из приоткрытой пасти раздалось шипение. Ротвейлер зарычал.
— Пацаны, уберите собаку. Прошу в последний раз, — все таким же мирным тоном сказал Юра, словно его коту в данный момент ничего не угрожало.
— Алиска?!
С лавки спрыгнул высокий парень лет двадцати и вразвалочку подошел к ним. Белая мятая рубашка вылезла из штанов, брюки чем-то заляпаны, узел галстука находился в районе намечающегося брюшка. К нижней губе приклеена тлеющая сигарета, лицо в крупных угрях.
— Вот так встреча, — протянул он, выпуская дым. — Ну, здравствуй… прелесть.
Алиса побледнела.
— Здравствуй, Дима, — глухо сказала она.
— Дрон, отзови Рамзеса, — лениво обронил парень, которого девушка назвала Димой. С лавки соскочил еще один парень с рыжими вихрами, пониже ростом, но заметно шире в плечах. На нем тоже была белая рубашка, расстегнутая почти до пупка, из кармана брюк торчал мятый галстук, и Юра подумал, что эти разгильдяи здорово смахивают на студентов и, скорее всего, отмечают сданный экзамен. Рыжий был настолько пьян, что, направляясь к ним, подвернул ногу и бухнулся на землю, изрыгая ругательства.
— Рамзес! — позвал рыжий, поднявшись на ноги, и пес с огромной неохотой отошел к хозяину.
— Мы так и не договорили с тобой в прошлый раз. Ты помнишь? — поинтересовался долговязый у Алисы. Он пристально рассматривал девушку, как приемщик комиссионного магазина оценивает товар, глаза его сально поблескивали.
— Оставь меня в покое, — твердо сказала Алиса. Она непроизвольно подвинулась к Юре, который равнодушно поглядывал на двоих покачивающихся парней. Пес продолжал ворчать, Кляксич же, видя, что опасность миновала, снова принял благодушный вид.
— Отойдем? — прищурился Дима. Он икнул, и сигарета выпала изо рта.
— Нет, — ответила Алиса.
— Ты че, Алиска? — изумился Дима. Он похлопал себя по одежде, достал из нагрудного кармана новую сигарету, согнутую буквой «Г». — В натуре, совсем оборзела.
— Пошел прочь отсюда, — медленно проговорил Юра. — Шавку свою не забудьте.
— Юра, не надо… — начала Алиса.
— Юра? — презрительно перебил ее Дима. — Юра-а — толстая фигура! — издевательски пропел он, и рыжий захрюкал, давясь от смеха, словно эта шутка — самое смешное, что ему доводилось слышать в своей жизни. Долговязый так и не нашел зажигалку, но сигарету изо рта не выпускал, отчего выглядел совершенно по-идиотски.
— Это че, твой новый е…рь? — Он пьяно уставился на Юру. — Ну, успел с ее дыркой познакомиться? Колись, чувачок.
— Бери Сэма и уходи, — процедил Гюрза Алисе. В ушах появился странный гул, как если бы он находился в метро, только к нему примешивался еще какой-то звон.
— Куда ты ее отправляешь, чувачок? Давайте выпьем, за жисть побазарим…
Закончить фразу долговязый не успел — Гюрза поднялся с лавки и нанес молниеносный удар в ненавистное ухмыляющееся лицо. Парень зашатался, согнутая сигарета выпала, нос лопнул, как тухлый помидор.
— Юра! — закричала Алиса.
— Иди домой, — не оборачиваясь, проговорил Гюрза. — Я скоро… Ну?!
Глаза заволокло белесой пеленой, в мозгу снова что-то щелкнуло. Краем глаза он видел, что Алису как ветром сдуло. Он облегченно вздохнул.
— Убью суку! — завизжал долговязый. Он встал на колени и долго непонимающе тряс головой, напоминая мокрую собаку. Поднялся на ноги и тут же получил новый удар, на этот раз в глаз, и снова упал. Из рассеченной брови хлынула кровь. Долговязый дотронулся до раны и с ошалелым видом уставился на измазанную ладонь.
— Эй, что там у вас? — с лавки спрыгнул третий, но девица испуганно вцепилась ему в плечо.
Гюрза бесстрастно наблюдал за ним, одновременно не упуская из виду рыжего.
Проходящий невдалеке с собакой пожилой мужчина в дождевике крикнул:
— Мужики, прекращайте! Я позвоню в милицию!
Гюрза повернулся к нему, и рот его растянулся в широкой улыбке:
— Все в порядке, отец. Так, поупражняться решили, кости размять.