– Но каким образом они получат страховку? Дэзи здорова и не собирается умирать.
В голосе Мекли послышались нотки тревоги.
– Загадка не очень сложная, если знать всю кухню оформления документации и учитывать беспечность и доверчивость многих олухов.
– Объясните толком!
– Дагер не хочет больше рисковать и втравливать в аферу посторонних лиц. Он уже обжегся на этом. Марион Маршалл умрет месяца через два, а то и раньше. Дагер вызовет лечащего врача Маршалл, которого он ей и нанимал. И тот, зная все ее болезни, не будет настаивать на вскрытии. Он подпишет свидетельство о смерти, не задумываясь. А когда доктор уйдет, Дагер в свидетельство впишет имя Дэзи Райн, а не Марион Маршалл.
– Но врач может… А впрочем, не будет же он сомневаться в Дагере. Ему и в голову не придет… Все правильно!
– Таким образом, похоронное бюро закопает в землю Марион Маршалл, а на могильной плите выбьют имя Дэзи Райн. Дагер получит страховку без риска, а очаровательная Дэзи – свою долю. Затем она изменит имя и на какое-то время превратится в Марион Маршалл. Потом выйдет замуж и станет называться вообще неизвестно как.
– Прекрасно, мистер Дэйтлон. Вы сделали отличные выводы. Мне, профессионалу, даже в голову такое не пришло бы. Ждите дальнейших инструкций через Джерри.
Он положил трубку, я последовал его примеру и направился к бару. Звонок в дверь заставил меня изменить маршрут на полпути к цели. Открыв дверь, я был несколько шокирован, увидев на пороге Кросгрофа, моего соседа по площадке. Он смотрел на меня через свои линзы и улыбался. Под ногами, виляя хвостом, вертелся его шпиц.
– Простите за беспокойство, мистер Брайтон, если можно, я зайду к вам на минутку.
Растерявшись, я пропустил это странное существо в квартиру. Собачка вбежала вслед за ним. Старик уверенно, как к себе, прошел в гостиную и, недолго думая, плюхнулся в мое кресло. Шпиц прыгнул ему на колени. Оба существа внимательно смотрели на меня.
Я присел на край кушетки.
– У меня мало времени, – сказал я растерянно. – Я собираюсь в ванную, а потом ухожу.
– Интересно. Мне показалось, что вы недавно вышли из ванной. У вас еще мокрые волосы.
– Я обильно потею. Говорите, что вам надо? Он погладил пса и мечтательно произнес:
– Я очень одинокий и бедный человек. Мне всегда не хватает денег. Я нуждаюсь…
– Здесь не благотворительное общество. Обратитесь в «Армию спасения» или к своему сыну.
– Не будьте таким жестоким, мистер Брайтон, впрочем, было бы интересно узнать ваше настоящее имя. Это очень интересно, а?
– Я вспомнил, что при знакомстве назвался Николсом.
– Что вы хотите этим сказать?
– То, что вы проживаете под именем Николса Брайтона. Это я выяснил у швейцара. Но тут есть маленькая закавычка: дело в том, что Николc Брайтон – мой сын. Я говорил вам, что у меня есть сын. Он действительно жил здесь, потом уехал. Вероятно, вы воспользовались его старыми визитными карточками и выдаете себя за врача. А это очень опасно, мистер аферист!
– Вот оно что! Значит, вы явились меня шантажировать?
– Боже упаси! Я просто хотел попросить у вас немного денег. Я очень нуждаюсь, а у таких людей, как вы, обычно водятся зелененькие. Да, крошка?
Он опять погладил свою собачонку, а та в ответ лизнула его крючковатый нос.
– Послушайте, Кросгроф, ваши очки не приспособлены к тому, чтобы видеть жизнь в розовом свете.
– Интересно.
– Не думаю. Вы ни черта не получите.
– Очевидно, крошка, нам придется прогуляться до полицейского управления и поговорить там о наших жильцах. Возможно, некоторыми из них уже давно интересуются.
Он гладил пса, не глядя в мою сторону. Я понял, что этому старому прохвосту надо дать немного, чтобы временно закрыть ему пасть. Позже я решу, что с ним делать.
– Я могу предложить вам сто долларов, – сказало я твердо.
– Спасибо, я уже завтракал.
– У меня всего двести. Сколько же вы хотите?
– Двести сейчас и тысячу через два дня.
– Вы знаете, откуда берутся несчастные люди?
– Интересно.
– Их отцы были такие же, как вы.
– Я не слишком нравлюсь вам, верно?
– А кому вы можете нравиться? Единственный человек, кто вас любил, была, очевидно, ваша мать. Бедная женщина, мне жаль ее.
Я вынул из кармана две сотни и швырнул их ему. Он, как вратарь, поймал деньги в воздухе и тут же сунул за пазуху. Хорошо еще, что не съел. Собачка гавкнула и побежала к двери. Кросгроф встал.
– Итак, я зайду через два дня, мистер аферист! – голос его звучал злорадно и жестко. Ну просто приговор!
Узкий рот сжался, как туго затянутый кисет. Он проковылял к выходу, я услышал, как хлопнула дверь. Удар в три балла. У меня желваки заходили от злости и негодования. Мерзавец!
Опять затрещал телефон. Я схватил трубку и рявкнул:
– Говорите, черт побери!
– Крис! Крис, это ты? Ты слышишь меня? Это Веда.
В секунду я обо всем забыл. Ком встал в горле, и я не сразу нашел в себе силы ответить.
– Ты позвонила? Значит, ты помнишь меня…
– Крис, милый! Я так хочу тебя видеть. После нашей последней встречи я не нахожу себе места. Я не могу…
– Где я тебя увижу?
– Тэд уехал. Его не будет два дня, но он должен звонить, и я не могу уйти из дому… Если бы ты смог приехать ко мне…
– Жди! Я лечу!
– Жду, милый!
Еще минутку я стоял, как оглушенный, с телефонной трубкой в руках и переваривал это событие. Веда любит меня. Она ждет. Все остальное не имеет значения.
Я бросился одеваться. Автоматически накинул на себя что-то, и в этот момент опять позвонили в дверь. Открыв ее, я увидел перед собой Луки. Его, очевидно, насторожил мой вид.
– Что-нибудь случилось?
– Да, случилось. Где машина?
– В гараже.
– Мы едем к Дагеру. Ты помнишь адрес его виллы?
– Конечно.
Мы вошли в кабину лифта, и я нажал кнопку «гараж». Только теперь я заметил на нем элегантный костюм и, что удивительно, пропали его щетинистые усы.
– Зачем ты сбрил усы? Они что, понадобились священнику для набивки подушки?
– Не кощунствуйте. Вы же сами сказали, что меня нельзя принять за копа. Вот я и изменил внешность.
– Глупости все это, Луки.
Мы сели в машину и выехали на улицу.
– Как ваши успехи, мистер сыщик? – спросил я. Его вид смешил меня. А может, просто поднялось настроение.