– Чего надо? – всполошились бабушки. – Что уставился, как баран на новые ворота?
– Простите, кошку у вас увидел… Купить хочу!
– Вот еще! – воскликнула хозяйка кошки. – Да мне Машка как ребенок! Никогда с ней не расстанусь!
– А зачем тебе кошка? – заинтересовались другие.
– Невесте обещал подарок сделать, сказал, что сегодня до заката принесу.
– Так кошек-то и бездомных полно. Бери любую!
– Она просила чисто черную, а мне одни серые попадаются.
– А сколько денег дашь? – спросила бабушка, сидящая рядом с хозяйкой кошки.
– Пятьсот рублей.
– Давай тысячу, и я тебе принесу сейчас черную кошку.
– Хорошо, тысячу, – кивнул парень.
Старушка бойко соскочила и засеменила к подъезду дома, у которого стояла скамейка. На ходу она крикнула Глебу:
– Обожди минутку!
– Не переживай, принесет она тебе кошку, – заметила одна из женщин. – У нее их восемь. Две – черные! Только злые они очень. Никого, кроме хозяйки, не подпускают. Может, и не стоит тебе такую девушке дарить? Искусает да исцарапает, чего доброго.
– Мы ее выдрессируем, – усмехнулся парень.
В этот момент из подъезда вышла старушка, которая несла в руке старую клетчатую хозяйственную сумку, из которой торчала голова черной кошки. Животное урчало и страшно шипело.
– Держи! – сказала женщина и сунула сумку в руки журналисту. – Не бойся, молния на сумке крепкая, так что Доня не поцарапает тебя. Но потом, как выпустишь, будь осторожнее. У Дони характер вздорный: чуть что – кусается! А теперь давай деньги!
– Спасибо! – поблагодарил парень.
Он вытащил из бумажника тысячу рублей и отдал старушке.
– А с сумкой как же быть? – поинтересовался он.
– Сумка – в подарок! – улыбнулась хозяйка Дони. – Все равно она старая.
– Еще раз спасибо и до свидания!
Журналист повернулся и вышел со двора. Доня извивалась и фыркала в клетчатой сумке. Поняв, что просто так ей выбраться не удастся, кошка начала громко мяукать. Прохожие стали оглядываться на Глеба. Он виновато улыбался и быстро проходил мимо. Наконец он свернул на тропинку, ведущую к дому деда Матвея через сквер у бывшего Клуба речников. К этому времени Доня уже совсем обезумела. Она начала зубами кусать молнию, которая держала ее в сумке.
– Перестань! – прикрикнул на нее журналист.
Но кошка продолжала свое черное дело. А когда парень попытался получше застегнуть замок, Доня укусила и его.
– Вот зверюга проклятая! – выругался Глеб. – Черт меня дернул с тобой связаться!
Впереди показались сгоревшие развалины церкви.
– Слава богу! – выдохнул парень. – Совсем немного осталось.
Он с воодушевлением двинулся к церкви, чтобы свернуть на тропинку, ведущую к дому. И тут случилось непредвиденное.
Журналист не заметил корягу, торчащую из-под корней старой березы, споткнулся об нее и со всего маху упал на землю, выпустив при этом сумку из рук. Доня издала радостный вопль, зубами и лапами расширила дыру в сумке и рванула прочь от Глеба.
– Мать твою! – выругался парень.
Он немедленно поднялся на ноги, схватил сумку и бросился следом за кошкой, которая со всех лап мчалась в направлении сгоревших развалин.
– Стой, зараза! Только не туда! – закричал журналист.
Но Доня перемахнула через невысокий забор, окружающий бывшую церковь, и скрылась за кирпичной кладкой. У Глеба начался истерический смех.
– Вот, скотина, – ругался он, – надо же ей было именно сюда рвануть! Нет чтобы по лесочку побегать!..
Но делать было нечего. Искать новую кошку у парня не было ни сил, ни времени, ни желания. Поэтому Глеб перелез через забор и направился в Клуб речников. Он прошел под сводчатой кирпичной аркой, поднялся по невысокой лестнице и зашел в большой зал, в котором был вчера. Здесь парень остановился и стал прислушиваться. Однако не было слышно ни одного звука: ни пения птиц, ни стрекотания кузнечиков, ни жужжания мух… Стояла мертвая тишина.
– Кис-кис-кис! – позвал журналист. – Доня! Иди ко мне, я тебя колбасой угощу!
Неожиданно откуда-то из-за стены донесся приглушенный звук: «Мяу!»
– Ага! – обрадовался Глеб. – Вот ты где прячешься! За стеной!
Он бегом выбежал из зала и оказался в полуразрушенной комнате без крыши. Из нее он выбежал в длинный коридор и побежал по нему.
– Кис-кис! – продолжал звать парень.
Но кошка больше не отзывалась. Журналист пробежал по коридору, вышел на лестницу и увидел сквозь разбитое окно соседний храм-музей.
– Похоже, я оказался совсем в другой части Клуба, – сам себе сказал он. – Зал, из которого я слышал эту проклятую Доню, находится в другой стороне.
Он выглянул через окно на улицу и увидел, что солнце неумолимо ползет на закат.
«Через пару часов станет совсем темно!» – мелькнула мысль. Но уйти без кошки Глеб не мог. Он снова спустился по лестнице и углубился в развалины. Он бродил по длинным коридорам, сворачивал в пустые залы, пересекал полуразрушенные помещения… В конце концов ему стало казаться, что он ходит по кругу.
– Так не пойдет! – громко произнес парень, обращаясь к стенам здания. – Хватит мне голову морочить!
Он снова вернулся на лестницу, с которой был виден музей, а от нее отправился назад – в большой зал. Журналист несколько раз прошел по коридору, но зала так и не обнаружил. Зато через проломы в стенах он заметил, что солнце зашло, и в небе догорают его последние лучи. Глеб запаниковал. Ночевать в храме он не собирался.
– Доня! – позвал он. – Где ты, чертова кошка?!
И вдруг, прямо у себя за спиной, парень услышал угрожающее шипение. Он обернулся и увидел, что стоит в зале, который так безуспешно пытался найти последние полчаса. Прямо перед ним находилась Доня, но она смотрела не на него. Страшно изогнув спину, прижав уши и вытаращив глаза, кошка шипела на дверь, которую журналист почему-то раньше не заметил. Глеб тихонько открыл сумку и подкрался к кошке. Того, что произошло дальше, он никак не ожидал. Доня развернулась на 180 градусов и сама бросилась в сумку. Она забилась в ее угол и принялась жутко кричать. Парень тут же застегнул молнию, оставив лишь небольшую дырочку, чтобы животное не задохнулось. К его удивлению, оказавшись в сумке, кошка тут же замолчала и даже перестала двигаться.
«Она чего-то сильно испугалась, – подумал журналист, – но чего?»
И тут ему показалось, что из-за двери звучит негромкая музыка. Глеб подошел к ней и немного приоткрыл. Он увидел перед собой небольшой концертный зал.
– Чудо! – пробормотал парень. – Может быть, здесь начали вести реконструкцию и восстановили часть помещений? Но почему я сразу этого не заметил?